Аксенов Павлович - Арес 2
Антипову стало все ясно как дважды два. Менел спас графиню, но, похоже, до нее ему тоже нет никакого дела. Вопрос лишь в том, какого льва он убил сегодня.
– Получается, что герои работают исключительно на себя? – невинным тоном поинтересовался Виктор.
– Да! – отрезал Менел, после чего стиснул зубы, выпятил челюсть вперед и разгневанно посмотрел на Ролта.
Он хотел еще добавить что-то, но Ракла, видя такое дело, отделился от дальней стены и закричал неожиданно громким голосом:
– Музыка! Трюки!
Менел откинулся на спинку кресла, а музыканты с перепугу стали играть что-то бойкое и быстрое. Акробаты в легкомысленных куртках розового цвета тоже не пожелали остаться в долгу, а сразу пришли в движение. Самые маленькие из них полезли на плечи больших, чтобы сигануть оттуда, перекрутившись в воздухе, кто-то взбежал по стене и, оттолкнувшись, сделал кувырок, а один, хрупкий паренек в дурацком длинном колпаке, вскочил на самью и прыгнул вперед с одновременным сальто назад. Последнее поразило Виктора до глубины души. Он не был невежественным в области акробатики благодаря одному приятелю-гимнасту, и слышал об элементе с названием 'овербах'. А именно – о том, как тяжело его делать, особенно с низкой высоты.
Обстановка за столом постепенно приходила в норму. Виктор только догадывался, почему так разгневался Менел, но остальные, похоже, это отлично знали. Антипов подозревал, что все-таки он – не один, кто думает, что происходит что-то не то. Герой, вероятно, тоже так считал и понял намеки по поводу помощи графине. Вот только следовать им не собирался. Ничто так не раздражает человека, как публичное напоминание ему о том, что он и сам в глубине души считает правильным.
И когда Виктор думал, что нужно бы все-таки серьезно поговорить с Менелом наедине, потому что при свидетелях герой становится слишком раздражительным, кое-что случилось. Об этом сам Антипов впоследствии вспоминать не любил, чтобы лишний раз не задумываться о ненужных и неприятных вещах.
Как уже было сказано, молодой воин мог видеть почти весь зал. Отчего-то получилось, что глаза Виктора были устремлены как раз на закругленные сверху двустворчатые входные двери, когда они медленно распахнулись. Охрана там не стояла, да и к чему она, если помещение набито вооруженными людьми? Через эти двери изредка сновали слуги, выходили и возвращались гости, желавшие освежиться, поэтому Антипов сначала совсем не удивился, увидев в проеме фигуру, закутанную в черный плащ.
Эта фигура сначала была плохо освещена светильниками и факелами, сосредоточенным большей частью в центре зала, но потом, когда загадочный человек вышел из полутени, глаза Виктора расширились. Он хотел было их потереть, чтобы исключить зрительную галлюцинацию, но вовремя спохватился. Какой-то слуга с подносом бежал прямо на фигуру в плаще, но загодя свернул, чтобы обогнуть препятствие. Реальность посетителя была доказана.
Виктор приподнялся и медленно вытянул руку, показывая на гостя. Его голос внезапно сел и он с трудом сумел издать из себя членораздельные звуки. Но потом дело пошло.
– Менел, – просипел Антипов, стараясь говорить разборчивей. – Посмотри! Это же один из тех крестьян… меченосцев… которых ты убил!
Сейчас не было никакой внезапной тишины. Соседи Виктора, кто хорошо расслышал сказанное, схватились кто за меч, а кто за стол, пытаясь быстро отодвинуть от него кресло. Остальные, за исключением вскочивших ан-Суа и Менела, продолжали разговаривать, еще не вполне понимая, что произошло.
Виктор еще никогда не сталкивался с теми, кого считал мертвым. Конечно, видел их в гробу на похоронах, но чтобы они двигались, такого ему наблюдать не приходилось. И, надо сказать, сейчас он был даже рад, что все обстояло нормально прежде. То, что люди умирают, – конечно, печально, но несравненно более печально, если умершие возвращаются. Бывший студент полагал, что человечество рано или поздно достигнет бессмертия, но путем неумирания, а не возвращения с того света. Сейчас в его голове мелькнуло нелепое сравнение ожившего с гостем, который, покинув хозяев, тут же вернулся, потому что забыл свою шапку. И никому неясно: случилось это по умыслу или по рассеянности. Виктор считал, что если решил уходить, то уходи, колебания в этом вопросе не украшают никого: ни живого, ни покойника.
Антипов одним взглядом охватил присутствующих. Почему-то и герой и 'черный' барон застыли с оружием наизготовку и не пытались двигаться. Понимание распространилось среди людей очень быстро: слуги, музыканты и акробаты сгрудились в дальнем углу, а некоторые из них даже стали бочком пробираться ко вторым дверям, через которые обычно заходила графиня.
– Этого не может быть, – каким-то странно тонким голосом произнес Терсат. – Прошло слишком мало времени!
– Может, – медленно ответил Менел, снова ухмыляясь. – Это по вашей части, ваша благость.
Фигура крестьянина-меченосца, между тем, не пыталась никуда идти. Она замерла в круге яркого света и стояла так, даже не покачиваясь.
Терсат привстал со своего кресла, расположенного рядом с графиней. Нервным движением поправил белую мантию так, что его кисть почти задела золотистое платье Ласаны.
– Во имя господина нашего Зентела! – начал он постепенно крепнущим голосом. – Да обрету я силы, чтобы изгнать эту…
Терсат уже почти занес руку, чтобы очертить священный полукруг, как вдруг крестьянин-меченосец вскинул голову и произнес странную фразу, лишенную каких-либо интонаций:
– Жрец, передай Зентелу, пусть даст нам дорогу. Мы почуяли богов, они здесь. Пусть даст нам тела! И позволит обратиться к нему! Где Зентел? Мы не видим его, но мы чуем богов! Меня послали передать…
– … чтобы изгнать эту мерзость! – Терсат все-таки закончил фразу и сделал жест, от которого по коже Антипова побежали мурашки. Молодой воин ощутил непонятную силу, исходящую от жреца. – Вон! Изыди! Именем Зентела!
Теперь фигура явственно покачнулась. Жрец продолжал повторять свои слова снова и снова, а Виктора колотила мелкая дрожь. И она была вызвана не страхом, а странной и неприятной мощью, исходящей от Терсата. Антипов попытался взять себя в руки и тут же обнаружил, что в зале только он один воспринимает происходящее именно так. Окружающие просто наблюдали, словно смотрели интересное представление.
– Кретин! – с этим воплем фигура упала на пол, сумев подставить руки, чтобы смягчить падение. – И Зентел твой кретин! Вы все…
– Вон! – закричал жрец. Звук был настолько громок, что заставил всех присутствующих поморщиться, а эхо еще долго затухало под сводом зала.
