Сергей Сергеев - Адепт и гадалка
"Ты где?", — его догнал знакомый скан.
"Между тут и там", — вырвался одиозный и раздражительный ответ.
"Пора заканчивать, уже больше двух минут".
Движение замедлилось, блаженство начало таять, и вместе со всем этим росло раздражение. Он отвлёкся, не зная, что предпринять и в тот же миг ощутил сначала правую руку и вибрацию на её запястье, а затем остальные конечности и всё тело. Не спешил открывать глаза, раздвигать светлую полоску, появившуюся вновь на прежнем месте. Ему не верилось, что всё закончилось, а хотелось туда, в полёт.
Послышалась лёгкая музыка, её тихое звучание нарастало, но теперь оно не было таким приятным и расслабляющим. Оно проигрывало безмолвию. Он открыл глаза, Мария отдёрнула свою руку от его запястья и спросила:
— Ну как первая тренировка?
— Потрясающе, — отвечал он, находясь всё ещё в лёгкой прострации, — я наблюдал только чёрно-белые тона, но у меня нет слов, чтобы передать это тебе.
— Вот этого я и боялась, ты станешь одержим, как Виктор в своё время, — произнося это, она встала и, взяв свой стул, понесла его к столу.
Он ощущал приятную тяжесть в межвисочном пространстве головы, слабые отголоски того блаженства, поэтому продолжал сидеть не двигаясь и молчать.
Мария поставила стул напротив ноутбука и, повернувшись к нему лицом, присела на сиденье сбоку, положив левую руку на спинку. Отображение комнаты и гадалки было неустойчивым по дальности. Мария то приближалась к нему, то удалялась. Неожиданно чёрная юбка и бежевая кофта начали фрагментами становиться невидимыми, и он понял, что просто не контролирует себя.
Осознав это, Хрусталёв подал браслету первую разумную команду, и тот ослабил хватку, но сняться с руки не мог, так как ей же был и блокирован, придавлен к подлокотнику кресла. Андрей переместил руку на бедро и поймал браслет. Видения прекратились, блаженная расслабленность улетучилась, и осталось лишь одно утомление. Захотелось прилечь и отдохнуть.
— С вами всё в порядке, — наблюдая за ним, спросила Мария.
— Наверное, просто устал, — оправдывался он.
— Вы в состоянии поделиться или перенесём на потом? — продолжала она искать рабочий контакт с ним.
— Чем делиться? — вопросом на вопрос ответил он.
— Ну, хотя бы своим начальным диалогом с собой.
Он помолчал немного, поморщился и неожиданно потребовал:
— Да выключите эту музыку, она меня, наоборот, раздражает.
— Однако, — и она повернулась к компьютеру и указательным пальчиком правой руки нажала нужное, и музыка закончилась.
— Какие ещё будут пожелания? — возвратившись в исходное положение лицом к нему, полушутя — полусерьёзно продолжила диалог она.
— Никаких. А по поводу разговора…, кстати, этот диалог-то мысленный был, — продолжал сбивчиво вспоминать он, — потому, вы, и не слышали шёпота.
— Что за шёпот и о чём?
— Что за шёпот, не скажу, а вот о чём, — и он задумался на мгновенье и продолжил, — странно, меня просили помочь Механизатору.
— Я правильно вас понимаю — это ваш злой гений и дворовой террорист? — с лёгкой иронией произнесла вопрос гадалка.
— Да вы всё поняли правильно — это он.
— Между ним и вами существует психическая напряжённость, а на простой неприязни ей не сформироваться, значит, в ваших отношениях произошло что-то более значимое, что не даёт вам покоя, — уже более серьёзно и с тональностью врача-психолога прокомментировала Маша.
— А вы что и медицинский закончили, чтобы вот так раскладывать всё по полочкам?
— Мне кажется, что и закончила, общаясь и с врачами, и в интернете лет пять подряд, пытаясь поднять Виктора из провала, — уже без иронии отвечала она.
— Есть у меня кое-какие проблемы с хозяином джипа, но я пока не готов ими поделиться, — обрубил он доверительную ниточку разговора и, встав с кресла, произнёс, — вы попытайтесь в банке разрешить выявленную проблему, а меня отпустите, пожалуйста, домой, мне кажется, что моё сознание утомилось и требует отдыха.
— Да, конечно, на сегодня достаточно работы. Мы продолжим, когда вы ощутите в этом потребность.
Уже сидя в машине, Хрусталёв, прежде чем запустить двигатель, посмотрел на часы. Визит к начальству длился не более сорока минут.
"Как по-разному бежит время там и здесь". И он поневоле стал опять прокручивать всё заново.
"Действительно, как перед первым прыжком с парашютом, сначала страшно, а потом хочется ещё и ещё".
И тут он вспомнил про Механизатора, и капля дёгтя в ложке мёда начала делать своё чёрное дело.
"Да всё-таки придётся разобраться с ним окончательно, иначе так и буду каждый раз возвращаться к этому вопросу и портить не только настроение, но и сознание, как вещает Мария. Но как это сделать?"
"Может позвонить ему по тому телефону, и всё само решится. Нет, наверное, так просто это не закончится".
Он запустил двигатель и стал выруливать с тротуара на проезжую часть, хорошо не было никакого движения потому, что делал он это неосмотрительно и неосторожно. Постепенно поднимаясь по склону вверх от Волги, Андрей обретал собранность и осмысленность в вождении автомобиля, встреча с загруженной городской магистралью окончательно вернула его в обычное русло.
Дома в рабочее время буднего дня, естественно, никого нет, и он повалился на диван, подмяв под себя мягкую подушку. Уснул почти сразу, только голова коснулась наволочки, единственное, что засыпая, он запомнил — это всё тоже тёмное пятно, к которому он стремился тогда и там. Оно быстро выросло из малого круга в огромную чёрную бездну и поглотило его, растворив сознание. Андрей не пытался сопротивляться и погрузился в него. "Это всёго лишь сон, — успокаивал он себя мысленно, — а сон — это хорошо, это отдых для меня. Всё, спать".
Глава 16
Выборы, как обычно, прошли грязно и склочно, но для Ухваткина незаметно потому, что впервые в этих выборах у него не было никакого интереса. Городская дума его больше не привлекала и губернская тоже. Все устремления были направлены в Государственную, чтобы приезжать из Москвы и давать ценные указания, чтобы местная раздробленная элита, больше похожая на несговорчивых феодалов, заискивала перед ним и искала негласной поддержки, наперебой предлагая выгодные проекты, которые не могут осуществиться без его участия.
Дело оставалось за малым, выбрать партию, которая продвинет его наверх. Это оказалось не так просто. Чем меньше партия, тем амбициозней её представители в регионах, и тем выше их аппетиты. Предлагалась роль второго или третьего лидера за весьма существенные средства, но не было гарантий, что данная партия преодолеет семи процентный барьер. Партии крупней и солидней, которые по всем опросам проходили в думу, имели уже свой устойчивый список, и их руководители соглашались поставить его в некоторое выгодное положение в самом конце, естественно за такие же солидные взносы, но гарантировать, что весь список пройдёт целиком или его кандидатура окажется удачной, не могли.
