Катарина Керр - Чары дракона
– у, значит, может оно и к лучшему, что он утрачен. Старший брат, я возмещу тебе стоимость нового меча, когда мы доберёмся до Аберуина.
– Не нужно, потому что это подарок. Никогда в жизни я не чувствовал, что два меча лучше, чем один.
Когда Гвин и компания выехали из Вилинта, Пирралло несколько дней вёл их по ложному следу на юг. И хоть они ни разу не встретили никого, кто хотя бы слышал о волшебнике, жаба настаивала, что права, – до тех пор, пока Гвин не сказал противному компаньону, что они либо вернутся назад, либо он, Гвин, прямо сейчас отправит его в ад, чтобы тем же вечером жаба встретилась с Когтистыми. Пирралло ругался и угрожал, однако в конце концов отдал приказ поворачивать и направляться на север. Поскольку Криселло потратил много времени на выступления в различных городах, небольшой караван в конце концов догнал его и вошёл в Албара всего через несколько часов после волшебника. Когда преследователи разбили палатки на специальной лагерной площадке, предоставляемой купцам, волшебника там не было. Там вообще никого, кроме Гвина с компанией не было, зато продавцы еды и вина, которые выходили за пределы города, чтобы предложить путникам свои товары, не только слышали о Криселло, но и знали, что он остановился в единственной приличной в городе гостинице. Покупая продукты, Гвин выяснил, что волшебник объявил о представлении сегодня вечером.
– Предполагается, что это будут сплошные чудеса. По крайней мере, я так слышал, – заметил продавец фруктов. – Он делает все при помощи благовоний и порошков, но выглядит все очень убедительно и по-настоящему впечатляет.
– Мы непременно придём в город, чтобы посмотреть, – заявил Гвин с улыбкой. – Я ни за что не пропущу такого.
Когда они отправились в город смотреть представление, на Гвине были высокие сапоги для верховой езды со шнуровкой спереди. В этом чувствовалось влияние варварской моды, хотя сами сапоги и не были копией тех, что на самом деле носили варвары. Гвин зашнуровал их не очень крепко, чтобы внутри осталось место для тонкого и узкого стального кинжала. Он засунул по кинжалу в каждый сапог. Ночь была прохладной и удивительно ясной, звезды ровно мерцали, лунный серп казался ледяным. Хотя рыночная площадь оказалась наполовину пустой, под террасой, где ожидалось выступление волшебника Криселло, собралась приличная толпа. Жаровни с благовониями уже стояли на сцене, висел и красно-золотой занавес. Гвин с Пирралло заняли место сбоку и тут же услышали, как люди возбуждённым шёпотом обсуждают предстоящее представление. Некоторые местные купцы, которые видели варваров в Пардидионе или в Ронатоне, уже рассказали дома о «магии». Один из них стоял слева от Гвина – тучный мужчина в красном плаще, с множеством колец на пальцах. Он яростно жестикулировал и орал на тощую женщину, одетую в богатые многослойные шёлковые одежды.
Пирралло гневно ткнул Гвина в бок и зашептал на ористиннианском диалекте, который сложно понять жителям Албары:
– В такой толпе нам не удастся подобраться к ним близко.
– В первый вечер не стоит даже и пытаться, – ответил Гвин на том же диалекте. – Я просто хочу проследить за ними до гостиницы и посмотреть, где они остановились.
– Вероятно, неплохая мысль.
– Только вероятно?
– Теперь я принимаю окончательные решения, не забывай. Ты очень хорошо выполняешь свою работу, но после того, что случилось в Деблисе…
Пирралло улыбнулся. Гвину стало забавно. Жаба настолько глупа, что подначивает одного из лучших наёмных убийц на островах. Ему пришло в голову, что, не исключено, Главный Ястреб также проверяет и компетентность Пирралло. Хотя мысль показалась занятной, у Гвине было времени развивать её, поскольку на террасу уже выходили волшебник и двое варваров. Когда толпа придвинулась поближе и стала аплодировать, предвкушая чудесное зрелище, Криселло поклонился, потом вычурно взмахнул рукой, девушка сделала реверанс, улыбаясь ослепительной улыбкой опытной артистки, а Родри просто стоял сзади и гневно смотрел на толпу, словно считал, что участие в представлении его унижает. Увидев его, Гвин снова почувствовал боль в сердце.
– Добро пожаловать, добро пожаловать, о, уважаемые граждане Бардека, на моё скромное и недостойное вас представление варварских чудес, – Криселло снова поклонился перед тем, как продолжать. – Разрешите мне вначале сказать, что я слышал глупые и достойные презрения сплетни, будто бы я показываю мои чудеса при помощи химикатов, тонких невидимых нитей, порошков, скрытых пятен клея и других грубых и вульгарных уловок, недостойных для созерцания. Нет, нет, нет, сто раз нет! Это глубочайшее заблуждение! Все, что вы сегодня увидите здесь, – это истинная магия, варварское волшебство, которому учат в диких горах Дэверри.
Когда толпа засмеялась, Криселло поклонился и улыбнулся.
– Он источает искренность, не так ли? – пробормотал Пирралло. – Этот человек – прекрасный артист.
Гвин просто пожал плечами, развлечения на рыночной площади для него ничего не значили. Тем не менее, когда Криселло широким жестом взмахнул рукой над одной из жаровен, и над ней взметнулась башня золотого пламени, Гвин резко втянул ноздрями воздух.
– Самородная сера, – сказал тучный купец своей жене. – Можно определить по цвету.
Пирралло довольно кивнул, соглашаясь, когда от второй жаровни пошёл жёлтый дым и там замерцали красные языки пламени. Внезапно колдун завёл странную песню с завываниями на каком-то языке, которого Гвин не узнал. Он подозревал, что это просто бессмыслица. Волшебник тем временем стал показывать фокусы с шёлковыми шарфиками, которые связывались узлами, застывали в воздухе и хлопали, как птицы крыльями, у него над головой перед тем, как опуститься ему на руки. На этот раз тучный купец болтал об упоминавшихся самим волшебником тончайших нитях, за которые дёргают помощники. Когда песня закончилась, шарфики исчезли, и Криселло показал обеими руками на небо. – Смотрите на чудеса с Крайнего Севера! Примерно в десяти футах над ним появился огромный голубой огненный цветок, который какое-то время висел в воздухе, а потом растворился. Толпа в благоговейном трепете разинула рты, потом двинулась вперёд. Теперь все стояли плечом к плечу. Гвин чувствовал, как локоть тучного купца впивается ему в ребра, и с трудом сдержался, чтобы не повернуться и не врезать ему. Волшебник снова взмахнул руками – и тут же в воздухе взорвались огромные полосы золотого и красного огня, которые затем распались на куски. Тем не менее, толпа упустила важную часть представления: как только посреди языков пламени распустились цветы, появились Дикие. Сильфы носились взад и вперёд, гномы танцевали и улыбались по всей сцене, саламандры прыгали и веселились в огне и радугах, которые кружились вокруг волшебника. Ударила молния, прогрохотал гром, толпа опять ахала и кричала, а волшебник пел и скакал по сцене, резвясь вместе с диким народцем. Когда Гвин встретился взглядом с Пирралло, жаба одними губами произнесла несколько слов. Хотя их невозможно было услышать, Гвин догадался, о чем он говорит. Настоящая магия . Это должна быть настоящая магия. И, несмотря на то, что Гвин вспотел в толпе, ему вдруг стало холодно.
