Олаф Локнит - Волки Севера
«Начни дорогу, закрой ворота чужим богам, обрети победу жизни». Но это для знатоков вроде Тотланта. Конан же просто назвал имена рун.
Фреки попятился.
Джареф оглянулся и побледнел. Над Рангильдором и соединенной с ним башенкой возник ярко-розовый ореол и кольцо света начало медленно распространяться по святилищу.
Конан зажмурился, иначе можно было ослепнуть. Рукоять меча нагрелась, но киммериец понял, что если ее выпустить, заклятье не подействует. Оборотни из свиты Джарефа отступили за алтарь, под защиту своего божества.
Фреки недаром был богом. Боги умеют проигрывать, в отличие от людей или оборотней. У них ведь в запасе вечность, а вечная жизнь подразумевает прежде всего терпение.
Громадный черный волчище медленно, со своеобразным достоинством убрал лапу, ступившую за землю не принадлежащего ему мира и, отстранившись от розовой волны, глянул на Конана.
Киммерийцу, продолжавшему жмуриться, будто бы сказали: «Раскрой глаза и посмотри!»
Конан послушался.
Фреки смотрел на варвара в упор. Умные, чуть отливающие зеленью глаза древнего существа, обладавшего непредставимым людям могуществом.
В них не было ни злости, ни ненависти. Лишь тоска. И боль. Фреки боялся, но боялся не за себя — чего бояться богу?
«Будь таким, какими являемся мы,— возник в голове Конана голос черного волка.— Соедини в себе лучшие качества зверя и человека, отбросив худшее. Это единственное, что я могу тебе предложить. Ты победил, а потому вправе взять виру за свою победу».
«Виру? — точно также, мыслью, ответил Конан зверобогу.— Какую? Ты чужак, мне от тебя ничего не нужно».
«Мне нужно…— ответил Фреки.— Отпусти моих сородичей, сражавшихся за меня. Нет, не в широкий обитаемый мир. Ко мне. К звездам. А я сам заплачу за них выкуп».
«Пускай катятся куда хотят! — Варвар кивнул, не отпуская в то же время цепкого взгляда черного волка.— Забирай их себе».
«Благодарю,— Фреки вывалил из пасти длинный розовый язык, будто улыбаясь.— Вот тебе мой выкуп. Именем сотворенного мира, леса, зверя и неба я дарую тебе право трижды до конца жизни принять обличье волка. Только трижды. Теперь, Конан Канах, и ты отчасти оборотень… Прощай».
— Ах, ты!..— выкрикнул вслух киммериец, задохнувшись от гнева, но вдруг почувствовал небольшое, мимолетное изменение в своем теле. Оно будто бы обрело новую, уникальную и удивительную способность — силу, которая будет дремать до времени, пока сам Конан не призовет ее на помощь.— Вот собака!
Фреки развернулся и медленно пошел по звездному пути прочь. Услышав его безмолвный приказ, за Врата ступили Джареф, черная пантера и все те, кто сопровождал Бешеного Вожака.
Краем глаза варвар заметил, как Веллан встал на все четыре лапы, встряхнулся и с совершенно безумным взглядом направился к зияющей ране в ткани обитаемого мира. Он тоже захотел пойти к звездам.
— Ку-уда? — киммериец схватил Веллана за шиворот, встряхнул и дал легкого пинка по ребрам.— Даже не думай! Здесь твой дом!
Оборотень обиженно тявкнул, но все же уселся у левой ноги Конана, обвившись пушистым хвостом.
Врата начали закрываться — створки обтягивало исторгнутым Рангильдором розовым огнем, заскрипели петли… И вдруг варвар увидел Джарефа — Бешеный возвращался. Бегом. Ступая по черной звездной пустоте.
— Книга! — надрывно кричал Джареф.— Книга! Отдайте мне ее!
Тяжелые створки сошлись прямиком перед Бешеным. С той стороны долетел только сдавленный вопль:
— Книга принадлежит мне!
— Запечатывай,— шепнул Тотлант и подтолкнул варвара вперед.
Конан медленно обошел статую волка с человеческой рукой, коснулся ладонью громоздких деревянных створок, взялся за гарду Рангильдора и изо всех сил вогнал лезвие меча в дверь, ведущую в чужой мир.
— Я правильно сделал? — киммериец оглянулся на неотступно сопровождавшего его волшебника. Тотлант лишь кивнул.
Ворота начали изменяться — дерево потемнело, стало плотным и глянцевитым.
Потрогав створки, Конан понял: Врата Серой Дороги превратились в камень. Теперь их ничто не сокрушит. Фреки не вернется.
Обернувшись на странный шорох, варвар и Тотлант стали свидетелями удивительного зрелища: статуя зверобога начала обращаться в пыль. Рассыпались острые уши, опала невесомым пеплом поднятая человеческая рука, массивная голова стала облаком медленно оседающей мелкой крошки… Спустя несколько мгновений Фреки являл собой лишь бесформенное нагромождение песка и пыли.
— За-ме-ча-тель-но,— громко, по слогам произнес Гуннар, выбежав к постаменту, на котором недавно красовался зверобог.— Идеально чистая работа! Так, теперь разберемся с прочими делами…
— Разбирайтесь.— Тотлант отстранил немедийца и подошел к алтарю.— Уважаемый граф, ты не будешь возражать, если награду, причитающуюся нам за столь…— тут Тотлант смешно сморщился и передразнил Гуннара: — За столь чистую работу мы заберем сами? Лично я беру вот это!
Стигиец снял с алтаря Книгу Бытия и меч Скелоса. Книга немедленно канула под балахон волшебника, а меч остался в руке.
— Забирай,— легко согласился Гуннар.— Всем остальным награда будет определена после. Месьоры, позвольте, а где же король? Альбиорикс! Ты куда пропал?
Бывший капитан гвардии, сжимая ладонью рану на боку, полученную во время боя с оборотнями, хмуро посмотрел на немедийца.
— Счастлив приветствовать ваше королевское величество! — широко улыбнулся Гуннар.— Выражаю тебе искреннее почтение от государя Нимеда и хочу надеяться, что Бритуния всегда будет верным союзником нашего королевства. Преданность союзническим обязательствам, как я полагаю, Немедия сегодня доказала…
— А мне кажется,— тяжело проронил Альбиорикс,— что это было вмешательство в дела чужого государства. Но исключительно своевременное…
Пока Альбиорикс и граф Майль, скрывавшийся под именем Гуннара, обменивались любезностями, Конан уставился на Эртеля с Велланом, смирно сидевших у его ног.
— Превращайтесь обратно, дурни,— варвар потрепал обоих волков по загривкам.— Дело сделано.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
в которой Конан пытается установить истину, но разочаровывается в оной…
Невзрачный трактир «Эфес», что стоит на улице Меча, нынешним днем превратился в место паломничества самых высоких особ.
Во-первых, на примыкавшем к «Эфесу» постоялом дворе обосновались полсотни вояк, в действительности являвшихся особым воинским отрядом немедийской гвардии, по слухам, откомандированным в Пайрогию, дабы помочь местным властям справиться со взбесившимися оборотнями. Возглавлял таковой отряд исключительно богатый, щедрый и добросердечный месьор Кеаран, граф Майль — разодетый в пух и прах вельможа, по мнению трактирщика, слегка походящий лицом на частенько забегавшего в «Эфес» рыжего стражника Гуннара. Впрочем, это наверняка было лишь случайное сходство и ничего более.
