Наталья Рыбкина - И прольется свет
Гее равнодушно смотрел на суккубов. Женщины его не привлекали. Только инкубы могли угрожать спокойствию Гее. Когда молодого тролля покинул Веселун, вместе с ним ушли и дурашливость, смех. Глаза Гее стали грустными и почти безжизненными. Он тосковал о погибшем возлюбленном.
Солпо не смотрел на женщин во все глаза, на миг он ощутил себя молодым и полным сил. Он сделал шаг вперед, потом еще. Суккубы были совсем близко. Они звали старого Солпо, обещали крепкие объятия, сладкие поцелуи. Старик уже поднял ногу, готовясь сделать последний шаг, когда ощутил на своей грубой руке маленькую детскую ручку. Тонкий мальчишеский голос произнес: «Не надо, дидо. Это плохие тети». Солпо оглянулся, рядом никого не было. Наваждение покинуло его, дед тихо опустился на землю.
Суккубы зашипели, удвоили силу очарования, глядя на Тлжа и Антифрикцио. Те не в силах сопротивляться медленно пошли к суккубам.
Как и ожидал Верзун, дерево-страж оказалось дубом. Толстые ветви провисли почти до земли под тяжестью желудей, крона дерева казалась пушистой шапкой волос. Дуб был стар, мудр, много видел за свою жизнь. Он не стал ни о чем расспрашивать спешащих путников, просто открыл Дверь в их мир, на Землю. Корделия тихо шепнула дубу:
— Спасибо, доброе дерево.
Ей показалось или она действительно услышала в ответ, «пожалуйста»? Дверь захлопнулась, они снова были на Земле, в том самом лесу, откуда пропали.
Верзун первым ощутил неладное, по спине пробежались мурашки. Так он чувствовал себя только один раз, когда суккубы уничтожали его племя. Осторожно поставив крылатую девушку на Землю, он погладил ее по щеке.
— Ты должна остаться здесь. Ни в коем случае не ходи за мной. Когда будет можно, я тебя позову.
— Я не могу покинуть тебя!
— Я прошу тебя. Останься, ты только будешь сковывать меня.
— Нет. — у Корделии началась истерика — Я не покину тебя.
— Что ж, у меня не остается выбора.
Через минуту крылатая девушка сидела в глубоком дупле со связаными руками. Верзун провел рукой по мягким волосам, она укусила его за руку.
— Ты бесчувственный, Верзун.
— Но ты все равно любишь меня. — улыбнулся он — Поверь, я сделал это ради твоего же блага.
— Так ты слышал меня? Я же Верзун, сильный, бессмертный, неуязвимый и всезнающий.
Он ушел. Корделия задумчиво посидела, вздохнула. Конечно, приятно, когда о тебе заботятся, но она должна помочь Верзуну. Связав, он хотел уберечь от страшной беды. Суккубы, Корделия была уверена, что дело именно в них. Девушка изогнулась, вытащила из глубокого сапога острый ножичек, постепенно смогла перерезать веревку. Потерла кисть руки, на ней остался след веревки. А потом она услышала крик.
Верзун бежал к опушке леса, деревья безмолвно торопили его, убирали с пути ветви и корни. Он сбросил сапоги, выпустил когти, ступни покрылись зелеными чешуйками. Мощными прыжками Верзун приближался к цели. Когда он выбежал на опушку, Тлж и Антифрикцио стояли у самой черты пентаграммы, в шаге от них на земле сидел Солпо. Верзун перевел взгляд на пентаграмму.
Внутри звезды стояли те, кто стал орудием убийства в руках Темноликих Богов и смертью Верзунов. Они были также прекрасны, как в его воспоминаниях. Сердце Верзуна сжалось, но он не был больше юным глупцом, который видит только то, что хочет. Его глаза отметили твердые когти на нежных ручках, острые зубы, лица были слегка треугольной формы, большие глаза. Движения слишком грациозны и пластичны, словно они лишены костей. Женщины напоминали больших оживших змей.
Тлж придвинулся к пентаграмме, его почти коснулась белая рука суккуба. Громадным прыжком Верзун перекрыл расстояние до пентаграммы, оттолкнул Тлжа и Антифрикцио. Прикоснувшись к любому живому существу на линии пентаграммы, суккубы получили бы возможность вырваться на поверхность Земли. Из глаз Верзуна вырвались синие лучи, они образовали подобие купола. Купол накрыл суккубов, затем стал уменьшаться в размерах, врастать в землю. Суккубы завизжали, когти бессильно заскребли по светящейся синей поверхности. Потом вместо женщин в куполе заклубился туман, пентаграмма опустела.
Селена опустилась на землю, слишком много переживаний для девушки-тролля, рядом примостилась Лина. Члерка не двинулась с места, переводя дух. Только Тхара настороженно принюхивалась, потом открыла рот и…
…Полузверь издавала пронзительные звуки, глядя на высоких худых людей, молча сползающих со стволов деревьев. Ангрий поморщился.
— Заткнись, глупышка. Что орешь, как потерпевшая?
— Этт-тт-то паукккк-ккки, — дрожащим голосок Тхары вызвал легкое недоумение у Лины. Она-то считала, что подруга не знает страха.
Тхара и правда не часто проявляла эмоции. Но попробуй оставаться спокойной, когда на тебя наступают полчища людей-пауков с вытянутыми синими лицами.
Селена, благоразумно спрятавшаяся за спину брата, рассматривала новоприбывших. Ничего особенного и страшного. Обычные люди: чуть вытянутые челюсти, утолщающееся в талии туловище, две руки… четыре… шесть… восемь рук. Ой, мамочка! Да они же монстры! Селене показалось, что спина брата недостаточно широка для защиты. Девушка нашла более надежное убежище, перебежав за Члерку.
Члерка тряслась мелкой дрожью. Незнакомцы пугали ее. Потихоньку передвигаясь, она постаралась укрыться за стариком, но опоздала. Старик сам прятался за Гее, вместе с Антифрикцио, Линой, Тлжем и Ангрием. Женщина-тумба заметалась. Воспользовавшись моментом, Гее спрятался за ее мощной фигурой. Теперь уже металась вся компания. Не выдержав напряжения, Члерка упала в обморок, причем весьма удачно, за спиной Верзуна.
Верзун неторопливо приводил ноги в порядок, даже не взглянув на новоприбывших. Со ступней исчезли чешуйки, когти втянулись в пальцы. Пауки не пугали его, всего лишь насекомые переростки.
В пентаграмме материализовался демон, на его плече сидел Веселун. С интересом посмотрели на происходящее. Демон смачно рыгнул, нарушил линию луча пентаграммы, снова рыгнул. Исчез в струйке дыма.
Из-за деревьев показалась Корделия. Искоса взглянула на Верзуна. Тот в ответ широко развел руки. Девушка прижалась к его широкой груди. Незнакомцы с холодными неподвижными глазами приближались.
—47-
Кошка вырывалась. Попытка убежать от Крылатых людей закончилась фиаско. Не смотря на предупреждение Шамана держаться подальше от опасного места полного мертвецов, один из юношей, самый храбрый или самый глупый, презрел запрет. Отчаянным рывком ринувшись вниз он схватил священное животное, поднял в воздух.
Шаман посмотрел в сторону смельчака: исцарапанное лицо, на руках застывшая кровь. Да… зрелище не из приятных. Красавец превратился в урода, вряд ли такие царапины заживут без следа. Девушки любить не будут. Правда одна из них уже смотрит в восхищении, губки облизывает. Неужто, правда, что шрамы украшают мужчин? Может и себе завести парочку? Шаман задумался, всерьез обдумывая данную мысль.
