Наталья Рыбкина - И прольется свет
Корделия прижимала к себе кошку. Только они непоколебимо остались стоять возле бушующего мужчины. Кошка царапала ее нежные руки, старалась вырваться, убежать подальше, но девушка крепко держала любимицу. Она понимала, часть ее силы заключена в пушистом дымчатом комке. А сейчас ей понадобятся вся магическая энергия. Ее подруги сбежали, Пауки раболепно просили пощады, даже невозмутимый оборотень, похоже, праздновал труса. Что оставалось делать бедной девушке? Только попытаться пробиться в разум любимого мужчины, воззвать к чувствам и вытащить из темного уголка разум. Кстати, насчет разума, может он способен утихомирить своих соседей?
— Не способен, — ворчливо ответил разум Верзуна. — Прячусь в подсознании. Чувства совсем с катушек соскочили.
— С каких катушек? — не поняла Корделия.
— Ну…— разум замялся. — Чтобы под ногами не путались, я их обычно на катушки с нитками сажал. Они их то разматывали, то заматывали, в общем, делом заняты были. А теперь вот сошли с катушек. Надо же, сам древний маразматик, попросил их погневаться. Чума на мои извилины.
— Что толку заниматься самокопанием. Надо исправлять положение.
Крылатая девушка прикрыла глаза, вновь ощутила силу. Кошка прекратила вырываться, ее глаза загорелись белым огнем.
Верзун буйствовал. Его чувства были неуправляемы, гнев душил, цепкими лапами хватал за горло. Только что Верзун разбил несколько голов пауков, жалкой кучкой валяющихся у его ног. Ничтожные черви, как посмели они дышать с ним одним воздухом, ходить по одной земле. Головы раскалывались как спелые дыни, синеватые лица чернели почти мгновенно, языки вываливались из безвольно раскрытых ртов. Верзуну было приятно это зрелище, как давно он не убивал, не пил крови поверженных врагов. Облизнув губу, нелюдь посмотрел на пауков, они не шевелились, их снедал страх. Мазнул пальцем рану, лизнул, кровь была кисловатой, словно муравьиная кислота. Поморщился, вкус конечно специфический, но ему не понравилось. Перевел взгляд на крылатую девушку, она прижимала к себе кошку. Облик красавицы показался странно знакомым, сердце учащенно забилось, но гнев не допустил других чувств. Властелином Верзуна стал он, и только он. Нелюдь протянул руку к прекрасной девушке, она прикрыла глаза, прижала к груди кошку, прохрипел:
— Кровь, хочу крови.
Свет больно ударил его по лицу. Верзун прикрыл глаза, но ненавистный свет проникал сквозь веки. Поднялся ветер, заметались молнии, деревья застонали, моля прекратить непогоду. Раскинув руки в стороны, нелюдь закричал.
Корделии показалось, что кричат несколько человек. Она едва удерживала мощный магический поток, исходящий из тела и подпитывающийся энергией кошки. Оказалось, что проникнуть в голову Верзуна было необыкновенно просто, поток не встретил на своем пути преград. Разбушевавшимся чувствам было не до защиты мозга, они хотели уничтожать и крушить, а разум отсиживался в подсознании. В голове Верзуна стоял туман, носились вихри, кто-то безумно хохотал. Девушке стало не по себе, нелюдь редко проявлял эмоции, и то, что происходило с ним теперь больше напоминало сумасшествие. Корделия не представляла, что делать дальше.
— Пой, пой же, — подсказал разум Верзуна.
И она запела.
Свет да погубит тьму.
Жизнь да осилит смерть.
Радость убьет беду.
Солнце дай силу — свет.
И Свет пришел, пролился на землю чистым белым сиянием. Корделия подняла лицо к небу, наслаждаясь мягкими прикосновениями тепла к коже. Сила оставила ее, и кошка спрыгнула на землю, прижалась к стройной ноге хозяйки. Крылатая красавица сделала шаг в сторону Верзуна, протянула к нему руки. Ведь она всего лишь слабая женщина, нуждающаяся в любви и защите.
Под чистым неземным светом из глаз Верзуна ушли кровавые отблески гнева, он удивленно коснулся своей щеки. На миг показалось, что его коснулась длань Солнцеликого Бога. Он посмотрел на Корделию, прочел в ее глазах любовь, шагнул к ней. Потом их губы слились в поцелуе.
Под деревом сидели Тлж, Гее, Селена и Лина, гнев Верзуна прошел, бояться было нечего. Когда Верзун поцеловал Корделию, Лина всхлипнула:
— Как романтично.
Они нерешительно вышли из убежища, нежась в мягком Свете. Гее простер руки к небу, навеки прощаясь с Авром. В чистом Свете он понял, его погибший возлюбленный ушел в лучший мир. А еще у молодого тролля было незаконченное дело. Он должен найти маму, оставленную в лесу. С ней все в порядке, это подсказал ему Свет. Тлж по новому взглянул на новоприобретенных родственников, пообещал себе, что не бросит племянников. Они поселятся в его доме, где его ждет верный Мердок. Лина вспомнила Антифрикцио, который превратился незнакомца с глазами старика, погибшего Солпо. Глаза затуманились. Ей показалось или действительно промелькнула маленькая фигурка мальчика, держащегося за руку деда, они улыбались. Только Селена ничего не видела и ни о чем не думала, девушка-тролль просто наслаждалась Светом.
Пауки потихоньку ползли к реке Овечка, они не ощущали на себе действие Света. Все-таки восьмирукие были больше насекомыми, чем людьми. Просто в какой-то момент Верзун прекратил разбивать паучьи головы, отвернулся от бедняг. Несчастные пауки увидели в этом жесте свое прощение, и решили удалиться с глаз Верзуна, дабы тот не передумал. Теперь они тихо уползали. Лишь один маленький паучок моргал глазками, чувствуя, произошло что-то необычное.
Он тихо шептал: «Где ты, дядя Шаман? Почему ты бросил свою Морковку?».
Ангрий осторожно спустился с дерева, не доверял он чудесам. Взглянул на Верзуна, тот целовал крылатую девушку. Впервые пришла мысль, что могучий нелюдь не захочет занять место Верховного Повелителя. Впрочем, зачем он нужен, этот Верховный Повелитель? Может без него нелюди станут убивать не ради удовольствия, а только для пропитания. Оборотень ощутил, что Свет одобрил его. Невидимые руки погладили его по голове, совсем как мама в далеком детстве. И впервые в жизни на его щеке блеснула скупая мужская слеза.
Верзун и Корделия прекратили целоваться, стояли обнявшись. Корделия протянула руку, пропустила сквозь тонкие пальчики Свет, шепнула:
— И прольется Свет. А знаешь, моя мама знала, что так все и будет. Говорила, что однажды Свет и Тьма соединятся и пойдут одной дорогой. И прольется Свет и озарит всех и вся. И он пролился на Землю!
Они стояли обнявшись. На Землю лился Свет.
