Клиффорд Саймак - Братство талисмана
– Скажите только одно: не видели ли вы случайно с высокой точки вашего острова ва каких-либо признаков орды разрушителей?
Они изумленно посмотрели на него, затем одна из них сказала:
– Это глупо, сестры. Конечно, он должен знать о разрушителях. Он зашел глубоко в разоренные земли, как ему не знать? Так почему бы и не ответить ему?
– Это не принесет вреда, – согласилась первая женщина. – Ни он, ни кто другой не повредят. Орда, сэр Дункан, находится на западном берегу недалеко отсюда. Видимо, они знают, что вы идете, потому что собираются в рой, хотя зачем рой для таких как вы, – это выше моего понимания.
– Защитный рой, – сказал Дункан.
– Откуда вы знаете о защитном рое? – Резко спросила она.
Дункан улыбнулся.
– Берегите вашу улыбку, молодой человек, – сказала она. – Если вы перейдете эту полосу воды и встретитесь с ними, ваша улыбка перекосится.
– А если мы пойдем в обратную сторону, – сказал Дункан, – ваши драгоценные драконы принесут нам смерть.
– Вы неприятны и невежливы, – сказала одна из старух, – раз говорите так о наших друзьях.
– Друзья?
– Конечно. Драконы – щеночки, а без орды в мире было бы меньше несчастий.
«Меньше несчастий.» Вдруг Дункан понял. Не исповедальня, облегчающая боль и дающая утешение, не изгнание нечистой силы страха и ужаса, а наслаждение нищетой мира, радостное купание в бедствиях и несчастиях, как собака катается по падали.
– Грифы! – Сказал он. – Стервятницы!
Сердце его сжалось. Господи, неужели не осталось ничего порядочного?
Нэн, баньши, плачет за вдову в скромном домике, за мать, потерявшую ребенка, за старого и дряхлого, за больного. Помогает этот плач или нет – другой вопрос, но предназначается он для облегчения. Нэн и ее сестры-баньши горевали с теми, у кого не было близких, могущих горевать с ними.
Но это плакальщицы за мир, плачут ли они сами или широко разветвленной общиной, или с помощью какой-либо адской машины – Дункан представил себе сложный механизм, где кто-то крутит тяжелую рукоятку и производит плачущие звуки – они живут нищетой мира, они пьют ее и радуются и желают, чтобы ее было побольше, и выкатываются в ней, и сами выпачканы, как свиньи, что роются в отвратительных отбросах.
Три женщины повернулись и пошли по тропинке. Он злобно помахал им вслед.
– Мерзкие суки! – Сказал он негромко, почти себе под нос, потому что кричать – вреда, вероятно, не будет, но и пользы никакой.
Они его не интересовали. Они – мерзость, мимо которой проходят, через которую перешагивают и стараются не обращать внимания. Его интересовало то, что было за этим островом.
Он быстро поднял корзинки и швырнул их одну за другой в болото.
– Плевать нам на ваше гостеприимство, – сказал он сквозь зубы.
– Не нужны нам ваши корзинки. Провалитесь вы в ад!
Он повернулся и ушел обратно. Скрач и Конрад сидели рядом на гребне.
– Где остальные? – Спросил он.
– Отшельник и ведьма пошли за вьюками Бьюти, – ответил Скрач.
– Вьюки здорово подмокли. Они плыли по воде и пристали к берегу. Но, может быть, кое-что из еды еще сохранилось.
– Как ты себя чувствуешь? – Спросил Дункан Конрада.
Тот ухмыльнулся.
– Лихорадка прошла. Рука получше. Опухоль немного спала, боль не такая жестокая.
– Миледи пошла в том направлении, – сказал Скрач.
Он показал большим пальцем.
– Она говорила что-то насчет осмотра местности. Это было еще до того, как я разбудил вас.
Дункан взглянул на небо. Солнце прошло уже полпути от зенита. Они проспали большую часть дня.
– Оставайтесь здесь, – сказал он. – Когда придут другие, пусть тоже останутся здесь, а я пойду за Дианой.
Демон с усмешкой кивнул.
– Если есть какая-нибудь еда, – добавил он, – ешьте, не теряйте времени. Пора в путь.
– Милорд, – сказал Конрад. – Вы собираетесь выступить против орды?
– А что делать? У нас нет выбора. Вернуться мы не можем, оставаться здесь – тоже. Этот остров отвратителен.
Конрад оскалился по-волчьи.
– Я буду рядом с вами, когда мы выступим. Мне хватит одной руки, чтобы махать дубиной.
– И я тоже, – сказал Скрач. – Снупи верно говорил, когда дал мне вилы. Принадлежность, он сказал. Они подходят к моим рукам, будто для меня сделаны.
– Ну, до скорого, – кивнул Дункан.
Он нашел Диану на маленькой скале.Она повернула голову, когда услышала его шаги.
– Пора идти?
– Почти, – сказал он. – Очень скоро.
– Перед ордой…
– Я должен кое-что сказать вам, – перебил он, – и кое-что показать. Я давно должен был это сделать.
Он достал талисман и протянул ей. Она глубоко вздохнула, протянула руку, но тут же ее отдернула.
– Вольферта?
Он кивнул.
– Откуда он у вас? Почему вы мне не сказали?
– Я боялся, что вы потребуете талисман себе. А мне он был нужен.
– Зачем?
– Против орды. Для этого Вольферт его и сделал.
– Но Кутберт говорил…
– Кутберт ошибался. Талисман защищал нас от орды с того дня, как я его нашел. Орда посылала против нас своих ставленников, но сама, за некоторыми исключениями, не выступала. Она держится от нас подальше.
Диана взяла талисман обеими руками и медленно поворачивала, подставляя сияющие камни под лучи солнца.
– Какая красота! Где вы его нашли?
– В могиле Вольферта. Конрад спрятал меня там, когда меня оглушили дубиной в том огороде, где мы с вами впервые встретились.
– Странная идея – спрятать человека в могилу.
– У Конрада иной раз бывают странные идеи и, как правило, всегда эффективные.
– И вы нашли его там случайно?
– Когда я пришел в себя, я лежал на нем, и это было очень неудобно. Я думал, что это камень. Сначала я собирался отдать его вам, если мы снова встретимся, но когда стало очевидным…
– Понятно, – сказала она. – И теперь вы хотите использовать его против орды. Может, он уничтожит ее?
– Я делаю ставку на это. Нас явно что-то защищало. Конечно, талисман. И я думаю, орда боится именно его, иначе зачем бы ей собираться в рой против нас?
– Значит, Вольферт был прав, а все остальные ошибались, – сказала Диана. – Они выгнали его, а он был прав.
– Даже колдуны могут ошибаться, – сказал Дункан.
– Еще одно: скажите, зачем вы здесь? Что привело вас сюда? Почему так важно для вас попасть в Оксенфорд? Вы ничего не говорили ни мне, ни Кутберту. Ему было бы очень интересно. У него было много друзей в Оксенфорде, он переписывался с ними много лет.
– Так вот, – начал Дункан, – есть манускрипт. Это долгая история, но я постараюсь передать ее в нескольких словах.
Он быстро рассказал ей суть дела.
– Как зовут того ученого?
– Вайс. Бишоп Вайс. Он стар и болен, поэтому мы и спешим. Он может умереть.
