Робин Бейли - Врата Черепа
— Работа еще не закончена, — тихо, почти шепотом произнесла девушка.
На его лице отразилось недоумение.
— Провизия упакована, лошади готовы, оружие начищено и заточено. Что еще?
Стужа приложила палец к губам, прося его говорить тише.
— Стального оружия нам будет недостаточно. — Она закрыла глаза, страшась того, что им с Трасом предстояло сделать. — Нам нужно кое-что еще.
Трас Суртиан начал мерить шагами комнату:
— Если это колдовство, так и говори.
Стужа кивнула:
— Хорошо. Это колдовство.
— Тогда уволь меня. — Коркирец резко взмахнул рукой. — Оставь эту работу нашему хозяину и его питомцу.
— Ни за что! — прошипела она. — Ты бы доверил чужаку наточить свой меч? — Она подошла к столу и оперлась на него. Тень выросла на стене за ее спиной. — Мы сами привыкли следить за своим оружием — и ты и я. Так нас научили. Поэтому оно всегда готово, когда приходит час обнажить его.
Трас Суртиан хитро посмотрел на нее:
— Ты говорила, что перестала быть ведьмой и не можешь больше колдовать.
— Я потеряла свою силу, но не знания. — Стужа потерла виски и подмигнула ему. — Помнишь Марашаи и Руку Славы? Ее изготовила Уна, а я лишь руководила. А теперь я буду руководить тобой.
Трас явно заинтересовался.
— А Рука подействует на демонов Орхоса? — Он задумчиво потер подбородок. — Это в самом деле было бы отличное оружие!
Стужа отрицательно замотала головой:
— К сожалению, нет. К тому же у нас не хватит времени, Руку Славы сделать непросто. И потом, я думаю, тебя вывернуло бы наизнанку от такой работенки.
— Тогда что же? — нахмурился Трас.
— Нечто гораздо более простое, но, возможно, в нашей ситуации не менее действенное. — Она позволила себе улыбнуться. — Ваши коркирские священники назвали бы это святой водой.
Трас Суртиан удивленно поднял брови.
— Ты можешь сделать святую воду? — спросил он. — Священники утверждают, что это великое таинство.
— К черту священников. — Она скорчила гримасу и сплюнула. — Я не могу, но ты сможешь, следуя моим указаниям.
Трас засунул большие пальцы за ремень и вздохнул:
— Если это поможет Аки, я готов. Когда приступим?
— Как только нам удастся пробраться в святилище Онократоса.
— А он не будет возражать?
Она взяла свечу и открыла дверь в темный коридор, посмотрела по сторонам и кивком подозвала капитана.
— Я даже не хочу, чтобы он об этом знал, — шепнула Стужа.
Глава 14
Яркое утреннее солнце заставило Стужу сощуриться, когда она вышла из полутемного дома и вдохнула свежий воздух. На траве блестели капельки росы — вскоре дневной зной высушит их.
Онократос ждал у повозки. Рядом стояли три лошади, привязанные к одному колесу. Колдун прикрыл рукой глаза и приветствовал девушку.
— У нас уже достаточно воды, — сказал он, указывая на бутыль, которую Стужа несла в заплечном мешке.
— Небольшой запас никогда не помешает, — спокойно ответила она, оглядываясь. — Где остальные?
Еще до того как Онократос успел ей ответить, она услышала шаги. Гел нес Калинду на своих широких плечах. Трас Суртиан появился с Аки. Казалось, что обе девочки заснули. Их осторожно положили в повозку на мягкие постели.
Стужа посмотрела на них, перегнувшись через борт, затем сжала плечо Траса Суртиана.
— Они слишком спокойные, — сказала она.
— Простое заклинание, чтобы с ними было легче в пути, — вступил в разговор демон. — Иначе их пришлось бы связать.
Стужа призналась себе, что подобная мысль не приходила ей в голову. Это все намного упрощало. Она посмотрела на два свернувшихся калачиком тельца.
— Для Кимона тут осталось мало места.
— Он сказал, что поедет верхом, — объявил Трас Суртиан, улыбаясь.
Девушка закрыла глаза, шепча благодарственную молитву эсгарийским богам:
— Когда он очнулся?
Коркирец почесал бороду:
— Когда я пришел проведать его на рассвете, Кимон уже сидел в постели.
Стужа наклонилась к капитану и тихо спросила:
— С ним все в порядке?
— Почему бы не спросить у него самого? — громко, чтобы все могли слышать, ответил Трас Суртиан. Он взглядом указал ей через плечо. Она обернулась.
— Самидар! — Кимон слабо улыбался, подходя к ним. Он все еще был бледен, к тому же он заметно похудел после трехдневного поста. Тем не менее держался юноша по-прежнему прямо и с достоинством. Он подошел к Стуже и поцеловал ей руку.
Она сделала глубокий вдох, ощутила тесноту в груди. С некоторым испугом Стужа осознала, что так и не разобралась в своих чувствах к Кимону. Она заняла свои мысли другими проблемами. По правде говоря, это было несложно.
Стужа взглянула в синие глаза Кимона, и вновь ощутила, как легко было утонуть в них, навсегда потеряв сердце в теплой глубине.
Юноша хотел что-то сказать, но Стужа приложила к его губам пальцы. Ее руки обвились вокруг шеи Кимона, она притянула к себе его голову. Их щеки вспыхнули; тепло его тела зажгло в ней огонь. Затем девушка торопливо поцеловала его и отстранилась.
— Сейчас есть куда более неотложные дела, — сказала она ему. — Но потом нам надо будет поговорить наедине.
— Извините, что прерываю столь нежную сцену. — В голосе колдуна слышалось беспокойство. — У всех, кроме тебя, женщина, есть лошади. Ты намерена идти пешком?
Стужа посмотрела на Кимона долгим взглядом, затем отвернулась, вложила два пальца в рот, и воздух огласился пронзительным свистом.
Онократос засопел.
— Я впечатлен, — сказал он. — Но никогда раньше не видел, чтобы кому-нибудь удавалось оседлать свист.
— Закрой рот, старик, и открой глаза, — вступился за нее Трас Суртиан.
Онократос вспыхнул и замахнулся на капитана кулаком. Спокойное выражение сползло с лица коркирца. А гнев волшебника утих так же быстро, как вспыхнул. Наконец он посмотрел туда, куда указывал Трас.
Вдали появилась черная точка, принимая по мере приближения знакомые очертания. Стужа свистнула во второй раз.
— Это Ашур, — сообщил Трас Суртиан волшебнику. — Ее конь.
— Как он может слышать свист на таком расстоянии? — удивленно спросил Кимон.
— Он слышит, — ответил Трас Суртиан. — Он всегда слышит.
Стужа улыбнулась словам старого друга. Он учился, успехи были налицо. Вчера он действовал без сомнений и колебаний, беспрекословно выполнял все ее указания, как бы ни противоречили они его прежним убеждениям. Он уже не был тем человеком, с которым она познакомилась в Марашаи.
— Онократос, при всем твоем могуществе обладаешь ли ты истинным зрением?
