Глеб Борисенков - Возвращение Урмана -1
В новых доспехах Мария не признали и не хотели поднимать решётку. Пришлось снимать закрытый шлем и долго ругаться, пока не вышел старший смены.
- Чему вас только учат? - рассердился рыцарь. Он прибывал в дурном расположении.
- Не ругайтесь, времена нынче опасные, - ответил старший. От внимания Мария не укрылось пропущенное обращение. Он снова покраснел.
"Во истину Красный", - подумал рыцарь.
- Ты забываешься... - начал Марий, как осекся, услышав знакомые шаги. Отец, вразвалочку, вышел навстречу гостям.
Марий набрал побольше воздуху в грудь, будто собирался нырнуть на глубину. Меньше всего на свете хотелось возвращаться домой.
Вильям ничуть не изменился: среднего роста, чуть погрузневший, с красным лицом и страшными для неслуха выпученными глазами. Коротко стриженные седые у корней волосы. Ходил он в выцветшей старомодной накидке до колен.
- Только приехал и уже командовать? - не то сказал, не то прорычал Вильям. Внутри Мария сотрясало от страха. Больше всего на свете он боялся собственного отца. Разом вспомнилось, как секли за нерадение к учебе, богохульства, насмешки.
- Хотя доспех неплох. Представь своих друзей, и пройдём, надо поговорить!
- Хомут и Бузина, - оруженосцы поклонились, прижав правую руку к груди. От Мария не скрылась усмешка в глазах Хомута. Он смотрит на моего отца, как на добычу. Так лисица льстит тетереву, чтобы подобраться ближе и вонзить клыки в шею.
- Добро пожаловать, - то ли ухмылка, то ли улыбка на миг появилась на лице. - Вино и очаг в вашем распоряжении. Марий! За мной, в кабинет!
Здесь всё начиналось. Тут же может и закончится. Я уважаю и трепещу перед отцом. Но если он станет мешать... Я уже не тот, что раньше. У меня проросли клыки. И я пущу их в ход, если буду загнан в угол.
Отец закрыл за ним дверь. Он остановился, будто отрезая пути к отступлению. Со всех сторон смотрели книги в тяжелых переплётах и лики с портретов. Марий заметил несколько новых статуэток.
- Теперь объясни, что это всё значит! - приказал Вильям. - Сначала сбегаешь, пишешь издевательские письма. А потом, вот так, раз и валишься как снег на голову. Ждёшь распростёртых объятий? После того как унизил меня перед епископом? Знаешь, сколько он взял с меня отступных? Я по уши в долгах из-за тебя!
"Вот старый подлец! - с негодованием подумал Марий. - Всех надул"!
- Я бы тебя высек, как в старые времена, но... что-то изменилось. В тебе, в мире... Эти доспехи, целое состояние. Ты мог бы жить безбедно. Может быть, пора остановиться, пока не поздно? Я чувствую беду.
- Ты всегда говорил, что надо смотреть на два шага вперёд. Я на гребне волны. Выбора нет: либо на гребне, либо утонуть. Отсидеться не получится. Стены маловаты.
Вильям приблизился ближе.
- Мы никогда не ладили. Я не считался с твоими желаниями, ты никогда не шёл навстречу. Мною движет желание процветать. Род быков должен быть в достатке. А что движет тобой? Ты думаешь о семье? О чём ты вообще думаешь? Чем грезишь?
- Столько же времени должно было утечь, - ответил глухо Марий. Он был разозлён, как никогда раньше. - Прежде, чем ты удосужился узнать! Время ушло. Теперь уже я спрашиваю: ты со мной? Уже не будет такого: скромный монашек на благо семьи! Есть я, правая рука вождя! И знаешь, что он обещал мне, когда дело будет сделано? Власть, столько, сколько смогу пожелать. Что мне вшивый Рюген? Нет, тут и целого Поморья будет мало.
Вильям замер, поражённый. Глаза внимательно, удивлённо смотрели на сына, будто не узнавали.
- Я не буду мешать, - наконец произнес родитель. Он повернулся спиной, лицом к окну. - Делай что хочешь. Твоя броня... знай, такие подарки просто так не делаются. Советую узнать, зачем ты понадобился своему хозяину. Мало ли. Может ему понадобился всего лишь шут? А твоя кровь льстит самолюбию?
- Мало не мешать. Максимусу нужен флот. Помоги на переговорах - и Старые Тубы возродятся в былом величии!
- Плевать ты хотел на всё величие, - скривился Вильям. - Я займусь переговорами. Приглашай своего сеньора, всё будет сделано. Всё равно, куда надо вы направляетесь! Хоть в Бездну!
Со двора донёсся шум. Кто-то протрубил в рожок, покричал, а затем всё стихло. Через некоторое время в кабинет тихонько постучали. Вильям крикнул, чтоб зашли. Это был слуга, один из доверенных хозяина.
- Что случилось?
- Письмо, господин. - Вильям развернул свиток и быстро пробежал глазами. Лоб пересекли вертикальные морщины.
- Не ко времени, - пробормотал хозяин. - Не ко времени всё это. Что, Марий, допрыгался? На севере мятеж! И глава восставших Кольцо просит твоей крови! Молчишь? Думал всё шутки? Как ты умудрился перейти ему дорогу? Нет, отставим! Зови своего хозяина, но сам следуй за мной! Пусть собрание решает судьбу Рюгена. Я всё решил! Завтра мы выезжаем в Фехервар.
Фехервар был древней столицей вождей усташей. Триста лет назад конница номадов по узкому, тогда ещё не затопленному перешейку, перебралась на Рюген, сожгла и разграбила великие города республики, заняла, как они тогда называли, центр мира - небольшое плоскогорье в центральной части острова. Добраться сюда было нелегко, закрученная тропа, не более одного всадника в ряд, с одной стороны - серая скала, с другой - провал. Но добравшись до вершины - ровного ромашкового поля - вероятно основатели испытали настоящий восторг. Снизу открывался вид на окрестные долины. Белоснежные облака так близко приникали к земле, что казалось, протяни руку и коснешься божественного, непознанного творения. Именно здесь, в Фехерваре, разбойничьей столице кочевого народа творилась история. Отсюда начал проповедь беглый раб из Луцернии. На этой вершине распяли первых пророков за дерзкие речи. Именно здесь небесный огонь пал с небес, озарив светом новую веру. Прошли годы, давно уже усташи не сражались верхом, исчезли легендарные вожди и свеи покорили Рюген. Но вера в Огненный крест продолжила развитие.
Марий напрягал память. Фехервар - вторая столица острова. Центр дворянского собрания. Оплот власти усташей над покорёнными. Герцог любил это место. Только здесь, казалось бы, на чужой земле, он был истинным господином. В Кастельхолме - лишь первым среди равных.
- Герцог будет? - по дороге спросил Марий. Отец почти не общался с ним, погрузившись в размышления. Рыцарь так и видел посещавшие родителя сомнения.
- Нет, - отрезал Вильям. - У него и без тебя дел по горло.
Отец на полуслове обрывал разговор. Марий не мог понять причину: то ли Вильям гневается, то ли и сам сомневается.
Однако всё прояснила беседа с одним из сопровождающих слуг. Марий не стал сразу напирать, а начал издалека. И на этот раз удача улыбнулась: он узнал, что незадолго до возвращения блудного сына в замке побывали странные гости, по внешнему виду явно издалека. Слуга особенно подчеркнул про кривые мечи и герб черного ворона.
