Даниэла Долина - Кочевница
― Я вернусь… — Гарольд поплёлся прочь из спальни Кочевницы. Казалось, его плечи несут на себе всё бремя человеческого греха.
Время тянулось невыносимо медленно. Орландо сидел на холодных ступенях у кровати Марии и пытался собраться с мыслями. Он всегда умел найти правильное решение в условиях, когда решать надо быстро и наверняка. Но сейчас был далёк от ответа. Чувства мешали холодной рассудительности. Эдуард лежал прямо на ковре, прикрыв глаза и обняв прижавшуюся к нему Елену. Только Лизи прохаживалась по комнате и рассматривала мебель и вещи:
― Не очень-то напоминает тюремную камеру. Похоже, Берингриф действительно решил жениться на своей пленнице. Как вы думаете, зачем? — Она обращалась ко всем, но смотрела на Орландо.
― А зачем женятся, Лизи? Ты же сама говорила: «Семья — это домик, в котором живёт любовь до самой смерти», — ответил Орландо.
― Да. Я говорила. Ты думаешь, Берингриф того же мнения?
― Хватит вам. — Эдуард потёр жену по запачканной щеке. Елена встала и провела обряд очищения.
― Я думаю, — сказала она, — что Берингриф знает о предназначении Марии. А мы, к сожалению, нет. Он сможет воспользоваться Кочевницей, если станет её мужем.
― Как воспользоваться?
― Ну, не знаю, Орландо. Может, будучи женой тёмного мага, она сама станет тёмной. А, может, в этом положении она лишится своей воли и будет исполнять приказы хозяина. Как рабы Берингрифа.
― А ещё?
― Что ещё?
― Другие версии есть?
― Можно подумать…
― Только некогда, — сказал Эдуард.
― А, по-моему, тут и думать нечего. — Лизи с разбега плюхнулась в кресло и запрокинула ноги на подлокотник. — Смотрите, как здесь всё устроено. Если Берингриф позволил сотворить подобное со своим замком, значит, он просто влюбился. Кстати, не удивлюсь, если Мэри сама скрывается от нас. Ну… не хочет встречаться. Вы видели Тёмного Лорда? Он хоть и старик, но ничего: не урод.
Орландо резко встал, отвернулся ото всех и ушёл в глубину комнаты. В этот момент языки холодного пламени в факелах взметнулись вверх. Все инстинктивно выхватили оружие. Ещё через мгновение в комнате появился Гарольд. Он еле передвигал ноги. Бледность на лице и огромные капли пота говорили о его крайне тяжёлом физическом состоянии.
― Быстрее… Он сейчас будет здесь. Он и другие. Надо бежать! — Гарольд задохнулся и закашлялся, казалось, захлебнувшись толи слюной, толи кровью.
― Где Мэри?
― Потом… Быстрее!
Гарольд собрал остатки сил и повёл чародеев по запутанному лабиринту замка к выходу. Выбравшись наружу, все оказались в вязком красном тумане. Вокруг царила странная тишина. Бой окончился. И, кто победил, было ясным. Если на поле ни одной живой души, значит — чародеи отступили. Нет и файрбонингов. Дышать становилось всё труднее. Во рту каждый ощущал привкус крови. Казалось, что туман состоит из микроскопических капелек крови.
Гарольд ослаб настолько, что припал к каменной стене и не мог идти. Орландо с Эдом потащили его теряющее жизнь тело прочь из красного тумана. Елена кашляла и слабела на глазах. Через минуту Эдуард уже нёс её на руках, а Орландо, взвалив Гарольда на спину, поддерживал слабеющую Лизи.
Перенестись не удавалось. Каждый настолько был истощён, что мог едва передвигать ногами. Среди груды железа и мёртвых тел на тлеющей земле Орландо заметил скрючившееся тело молодого воина, подающее признаки жизни. Парень стонал, обхватив голову руками, и раскачивался из стороны в сторону.
― Ты можешь идти?
― Мадам Элизабет! А я боялся, что так и умру, больше не увидев вас… — произнёс он как-то нараспев.
― Вставай, Колин. Обопрись на меня.
― Что вы, мадам Элизабет? Я сам.
…Глотнуть свежего воздуха удалось лишь в лесу под Хайхиллом. До лагеря, откуда утром начали наступление южане, оставалось совсем немного. Но надо было сделать привал, чтобы перевести дух и оказать помощь нуждающимся.
Елена и Колин стали приходить в себя довольно скоро. Колин был контужен, и Элизабет начала хлопотать вокруг парня, чем не только не улучшила его состояние, но, кажется, довела его до совершенного умопомрачения. Он пытался что-то бессвязно говорить, глупо улыбался и всё время подвергал сомнению очевидное: не мог поверить, что сама мадам Элизабет шепчет над ним заклинания.
Орландо сбросил свою ношу под куст и упал на траву. Если Гарольд не очнётся, он может потерять Марию навсегда. Нет. Этого не случится. Мария явилась в Страну Северных и Южных Народов не для того, чтобы стать женой Берингрифа. Она здесь для него. Всю жизнь Орландо был одинок. И эта женщина принадлежит ему.
Когда-то, кажется, в прошлой жизни, когда он впервые овладел Марией, она была так прекрасна в его руках, так мила и желанна… Орландо тогда сказал:
― Я не имею права скрывать это от тебя. Ты должна знать. Даже если рассердишься, обидишься и прогонишь меня… Я скажу это… Я никому не позволю прикоснуться к тебе. Ты будешь моей, даже если мне придётся удерживать тебя силой. Запомни: ты только моя.
Она не рассердилась, не обиделась и не прогнала его. Она улыбнулась и спрятала лицо в подушку. Он ещё долго шептал ей слова любви, которые не говорил никому, которых, казалось, не знал, но которые лились тогда безудержным потоком прямо в её маленькое ушко.
Она слушала, прикрыв глаза, облизывая разгорячённые губы и прерывисто дыша. Будто боялась, что глубокое и громкое дыхание заглушит тихий голос любимого. Он говорил, а она в темноте нашла его рот и стала целовать нежно, едва касаясь, на каждом сказанном им слове. Он улыбался, но не замолкал. Мэри ласкала язычком его губы, уголки рта, потом убрала волосы со лба и стала целовать виски и переносицу, брови, щёки, скулы…
Насколько тогда Орландо был счастлив, настолько сейчас его душа переполнялась отчаянием и тревогой.
Гарольд простонал: «Амальфи… Оказывается, и оборотня сейчас терзало то же великое чувство, что способно зарождать жизнь и быть причиной больших человеческих бед.
Все окружили оборотня.
― Ты жив, волк? — спросил Орландо.
― Я не волк…
― Где она? Ты узнал что-нибудь?
― Да…
Орландо наклонился к самому лицу Гарольда. Говорил быстро и тихо. Все слушали и не верили своим ушам. Так говорить Орландо не мог. Кто угодно, только не Орландо — их бесстрашный, бесшабашный, сильный Орландо…
― Прошу тебя. Не умирай. Ты ведь знаешь, что такое любовь. Мне не жить без неё, волк. Хочешь, обратись и искусай меня, если это даст тебе силы. Только не умирай. Скажи, жива она или нет. Где он держит её? В замке? Что он сделал с ней? Ты видел её? Какая она, Гарольд? Ты ведь видел её. Она прекрасна. Разве ты не влюбился бы в неё, если бы не Амальфи?..
