Кристиан Капли - Будни тёмной ведьмы
Небо светлело: темнота ночи уступила место предрассветным краскам, отступая к западу, сгустившись там темно-синими тонами и звездами, что вот-вот погаснут. Посеребренная инеем трава скоро должна была оттаять под лучами Старшей, но до её восхода оставалось еще минут двадцать - времени для приготовления было достаточно.
Кучер - создание Зазеркалья, вызванное Домиником, держалось Настю на руках, пока колдун готовился к ритуалу.
Его глаза, которыми служили зеркальные осколки, скользнули равнодушным взглядом по гигантам; он чувствовал от них исходящую энергию мощи; силу крови, спящую жизнь…
Время действия заклинания "пыльца фей" заканчивалось: Настя начала просыпаться.
Доминик закончил приготовления, когда ведьма окончательно открыла глаза и рассеянным, еще немного сонным, взглядом обвела Каменным Гигантов и вздрогнула испуганно, обнаружив, на чьих руках находится.
- Положи её в центр, - отдал команду Доминик, расставляя медные фигурки в определенном положении - узор звезды Эрцгаммы. - И принеси зеркало.
"Пыльца фей" - заклинание-снотворное имело одно очень неприятное свойство, после пробуждения болела голова, во рту появлялась сухость, хотелось пить и немного поташнивало, тем более, тело наливалось тяжестью, что хотелось снова провалиться в крепкие объятия забытья.
Создание зеркал осторожно опустило Темную Ведьму на траву, и направилось к карете, где находилось, завернутое в плотную ткань, невысокое зеркало в тонкое серебряной оправе.
Осторожно достав его, темный слуга поставил его в шаге от лежащей ведьмы и отошел в сторону.
- Следи за тем, чтобы нам никто не помешал, - бросил слуге Доминик и присел на корточки возле дочери, извлек из ножен кинжал.
Предосторожность никогда не повредит.
Жутко болела голова и хотелось пить; во рту было так сухо, что я и слова не могла сказать; тело и то не слушалось меня: какого труда мне стоило разлепить веки и обвести затуманенными взглядом открывшейся пейзаж: каменные статуи, высокая трава и светлеющее в преддверии рассвета небо.
Ох, как же голова болит!
А все отец и его колдовство: я прекрасно помню, как он оглушил меня заклинанием, после того, как объявил "будем на месте".
Может, боялся, что я убегу?
Хотя вряд ли … я обвела взглядом каменный круг и простирающуюся равнину.
Куда мне бежать?
Я повернула голову и встретилась взглядом с равнодушным взором зеркальных осколков - страх, тот самый, свинцовый, с вязким серым вкусом, вновь поднялся, и невольно вздрогнула.
Сейчас, как никогда, я чувствовала свою беспомощность, раскрывшейся передо мной, блеснувшей всеми своими оттенками, заставляя ощутить её вкус полностью.
И вкус был не из самых приятных.
- Положи её в центр,- донеся до меня голос Доминика - создание Зазеркалье послушно зашагало к колдуну, который расставлял маленькие фигурки животных в определенном порядке.
Только, когда нас разделяло всего несколько шагов, я узнала узор - Звезда Эрцгаммы. Символ Ира, когда он еще входил в пантеон богов Ло.
Постепенно тяжесть и усталость покидали меня: я уже могла пошевелить рукой, ногой, боль отступила, жажда прошла, а в висках прекратила отбивать бодрый ритм молоточки.
Тварь положила меня в центр звезды - на влажную, еще покрытую местами инеем (даже если бы здесь царили жаркие ночи, иней все равно покрывал траву), выстроенной Домиником и отошла в сторону; отец же присел на корточки рядом, извлекая кинжал из набедренных ножен.
- Следи за тем, чтобы нам никто не помешал,- бросил он и повернулся мне, встал на колени и начал шептать заклинание …
Норт, геир потран доурс кан!
Диери сорл маин тир!
- Ты сказала, что он будет один,- прошипел Вигго, опустив на землю - высокая трава полностью скрыла вора.
Заклинание маскировки, наведенное Иллаей, сделало и богиню, и вора невидимыми, однако время действия было ограничено. Тем более, если подойти ближе, можно быть замеченным колдуном, пока еще не настолько сконцентрировавшимся на ритуале, а также тварью, преданно охраняющей Доминика.
Их разделяло не больше тридцати шагов - достаточно, чтобы острое зрение Вигго выхватило высокую фигуру Доминика, одетого в черную мантию - колдун склонился над лежащей на земле Насте. Пальцы Вигго сомкнулись на рукояти меча.
- Не спеши,- шепнула Иллая.- Надо выждать подходящий момент. Если он нас почувствует раньше, то одной тварью зазеркалья не ограничится.
- А что с ней делать? Сталь тьму не берет.
- Зеркала оставь мне. Главное, убей колдуна.
Вигго тяжело вздохнул.
- Я тебе скажу, когда начинать … Сейчас остается только ждать.
- Ждать так ждать,- буркнул вор, сорвал травинку и засунул её в рот.
Сказать, что мне было страшно, это не сказать ничего!
Мне было очень страшно: я боюсь боли, боюсь неизвестности, но больше всего, это того, что все происходит со мной в реалии.
Где-то, в глубине души, я еще надеюсь, что это все дурной сон, что сейчас я проснусь и обнаружу, что сплю в своей кровати, в нашем покосившемся домике, и что все приключения мне приснились!
- Пожалуйста … - прошептала, но отец этого не услышал или сделал вид, что не услышал.
Вот же .. мерзавец!
Пока Доминик шептал слова на древнем и незнакомом мне языке, я не отрывала глаз от блестящего кинжала в его руках.
Заметив, а, вероятно, даже почувствовав мой страх, колдун наклонил голову - во время ритуала он смотрел в розоватое рассветное небо - и едва заметно улыбнулся. Потом Доминик коснулся прохладной ладонью моего лба и что-то прошептал.
Либо мне показалось, либо там действительно мелькнуло что-то похожее на "прости меня"…
А потом небо внезапно потемнело: перед моими глазами заиграли все оттенки черного …
Невероятно!
- Пора,- вскочила на ноги Иллая, Вигго тотчас последовал её примеру.- Он открыл врата Отражений!
- И что это значит? - поинтересовался вор, обнажая оружие.
- Что у тебя осталось мало времени. Колдун не должен пролить кровь.
Черные небеса…
Мертвые небеса…
Небеса, играющие многочисленными оттенками всепоглощающего черного цвета…
- Ноутс Ирм Карм Дорн! - доносился до меня голос Доминика, но все мое внимание было приковано только к небесам, манящим, черным небесам…
Почему они такие?
- Потому что в Зазеркалье все мертво,- ответил низкий голос с хрипловатыми сухими нотками.
Ир.
Он был рядом и одновременно далеко: все, что нас разделяло, это зеркальная грань. Я чувствовала, как велико его желание вырваться на свободу, как он жаждет мести и как бурлит его ненависть.
