Сергей Малицкий - Карантин
— Что с вами приключилось-то? — спросила Василиса, когда на столе появились две тарелки с поджаренной картошкой и сочными киевскими котлетами.
— Мы от милиции убегали! — с набитым ртом поведала Маша. — Не бойся, погони не было!
— А серьезно? — Василиса смотрела на Павла. — Или Томка что натворила?
— А могла? — переспросил Павел.
— Не знаю, — повела она подбородком. — Уж больно упаковка у нее яркая — кто ж знает, что там внутри.
— Она же шепталась о чем-то с тобой и Лариком в последний раз? — вспомнил Павел.
— Ерунда, — вздохнула Василиса, — Рецепты спрашивала. Чем удивить муженька. Намекала на возможное прибавление в вашей семье. Грозилась занять у меня кое-что из одежды, чтобы живот не был виден. Ничего серьезного. И в самом деле понесла?
— Мам! — возмущенно пробурчала Маша. — Почему «понесла»? Она что тебе, кошка или собака?
— Скорее, орлица, — рассмеялась Василиса, но тревогу в глазах оставила. — Дюков уж измаялся весь — от собственной тени шарахается. Думает на Украину перебраться или куда подальше. Вот ездит, прикидывает, как бы и квартирой разбежаться с малыми потерями, хоть что-то выцарапать, да машину продать. У него ж вроде грин-карта есть?
— Не видел, — пожал плечами Павел. — Говорил, что есть.
— Значит, уедет, — вздохнула Василиса, — А не пере — терпится?
— Вряд ли, — покачал головой Павел, — Под раздаф мы попали, Василиса. Как, почему — не знаю, да и знал бы — не сказал, но много людей погибло, и метили, как мне кажется, в меня. Но объяснить я ничего не могу. Наверное, кому-то перебежал дорогу.
— Что ж, у нас всегда так… — схватилась за голову Василиса, — Перебежал дорогу и перебежал, чего ж давить-то? Всего и делов-то — притормозить и снова на газ. А у нас сворачивают — и в погоню, и гонят, пока не раздавят!
— Как в анекдоте, — кивнул Павел и поднялся, — Ладно. Спасибо за завтрак, но мне пора. Томка пропала, найти надо. Отыщу — так и я, может быть, на Украину или куда подальше сорвусь, а пока придется уворачиваться, чтобы не раздавили. Вы уж потерпите несколько дней. Не открывайте никому, кого не знаете. Кто-то устраивает вокруг меня долину мертвых. Я даже никого из старых приятелей по фехтованию, по институту дергать не хочу — боюсь. Да и к вам бы не сунулся, если бы не Маша.
— Да мы уж и так напуганы, — прошептала Василиса. — Посмотришь, как Дюков трясется, сама задрожишь.
— А я вот никого не боюсь! — гордо ответила Маша.
— Это от глупости, — заставил ее надуть губы Павел. — Мне так вот страшно. Хотя в основном за Томку. Вася, не знаешь, где она может прятаться?
Василиса только покачала головой.
— А у Ларика? Есть координаты?
— Нет, — Хозяйка тяжело присела за стол. — Да и вряд ли у Ларика. Лари к — девушка с характером, к ней как бы не тяжелее, чем к твоей Томке, подъехать. Да и координаты ее только у Жоры, мы и не перезванивались никогда. А Дюков запретил связываться с кем бы то ни было. В том числе и с Жорой.
— Правильно запретил, — задумался Павел. — Вот ведь какое дело — и по мелочи ни у кого защиты не найдешь, а уж если серьезно прихватило — хоть сам себя в расход оформляй.
Павел кружил по Москве пару часов. Пробирался переулками мимо пробок, бродил, оставив машину, по дорожкам Сокольников. Проехал еще раз мимо дома, где вечером собирался увидеть Алексея, даже подхватил в метро у распространителя пачку каких-то листовок и, оставив машину там же, прошелся под моросящим дождем от Новогиреева до Перова, расклеивая бумажки на подъездах. Спустился под землю и, проехав на метро, вернулся к машине. У нужного ему дома дежурил все тот же «БМВ», в отдалении стояли сразу две милицейские машины с большими буквами «УУМ» на капоте, но излишней суеты не наблюдалось. Окно нужной Павлу квартиры было грязным, сквозь пыль проглядывали наклеенные на стекло газеты. «К волку в пасть», — подумал он, оглядывая забитый машинами тесный двор. Нет, идти на встречу просто так не следовало.
Через час он добрался до своего дома и, проехав мимо, с болью разглядел развороченную взрывом лоджию. Собственного угла у него теперь не существовало, где искать Томку — он не знал. Можно было, конечно, еще раз проехать мимо разоренной мастерской, добраться до кладбища и выкопать труп дяди Федора, чтобы взять волос, ноготь, да что угодно, сдать материалы куда-нибудь на анализ и все-таки выяснить, какой из Федоров ему родной человек, но встреча с Алексеем казалась более важной. Хотя бы потому, что именно он научил Павла прятаться от газоанализатора, и потому что он явно сам хотел этой встречи. Вряд ли Алексей приходил бы каждую неделю в какую-то заброшенную квартиру, чтобы ждать там бывшего ученика, без большой надобности. Значит, встреча была неизбежна. Что еще можно было сделать до вечера?
Он перекусил в кафе автоцентра, выехал на трассу и позвонил Жоре. Тот ответил не сразу, но и сняв трубку, молчал некоторое время.
— Едешь куда-то?
— Еду куда-то, — ответил Павел. — Новости есть?
— Есть, — глухо заметил Жора. — Семья Бабича. Сам — уцелел. Как раз пытался выковырнуть тебя из квартиры Дюкова. Теща. Жена. Двое ребятишек.
— Я этого не делал, — медленно проговорил Павел.
Жора промолчал.
— Чем это грозит мне? — спросил после паузы Павел.
— У всего есть две стороны, — холодно проговорил Жора, — Бандиты перестали тебя искать или почти перестали. Пока перестали. Охраняют дом Деда, дом Краснова. Боятся. Служба отца Кости Малышева, насколько мне известно, держит на контроле аэропорты и поезда. Менты роют землю. Поступила команда работать с тобой на уничтожение. Прессу блокируют с трудом. Смотри, скоро появятся твои портреты. Как тебе кличка Мясник? Тебя убьют, Паша.
— Твоя цель точно такая же? — спросил Павел.
— По обстоятельствам, — процедил Жора. — Чем занят?
— Ищу Томку, — отрезал Павел.
— Ищи, — хмыкнул Жора. — Если такая девка только попросит кого, да любого встречного, тот выгонит жену и возьмет ее к себе, и ты никогда ее не найдешь!
— Значит, буду искать выгнанных жен, — сказал Павел. — Вопрос можно?
— Если только на общую тему, — ответил Жора.
— Ты ведь проверял не только Томкину родословную, но и мою? — Павел ушел с трассы, — Есть какие-нибудь аномалии? Ну так, чтобы уцепиться за что-то?
— У тебя никаких аномалий нет, за исключением личности твоего папы, который все еще темное пятно, — ответил Жора. — Мать умерла от кровоизлияния, бабка от старости, дядя от несчастного случая. С Томкой сложнее. До сих пор не могу отыскать никаких ее следов с девяносто седьмого по две тысячи седьмой год. Есть, конечно, подозрение, что несколько лет ее отец просто не выпускал из дома. Сам-то он, как выяснилось, никуда не пропадал. Служил, работал. Только непохожа была твоя Томка на затворницу.
