Андрей Мартьянов - Мировой кризис
Пришлось вежливо отказаться и ограничиться редкими визитам на обед и вечерний чай – в конце концов помещик серьезно помог концессии со снабжением, продуктами и наймом рабочей силы.
Познакомились с Садофьевым-Лозинским в Каменце, по рекомендации князя Думбадзе – перед началом изысканий остановились на несколько дней в губернском городе, знаменитом своей древней крепостью, редкими памятниками архитектуры и потрясающим черным пивом, которое оценили знатоки и любители, Тимоти с Ойгеном.
Господин Реннер поправился необычайно быстро – десять дней спустя после выстрела Япончика он уже начал ходить и сожалел, что пропустил все одесские приключения. В итоге Ойген по привычке начал ассистировать Роберу, взявшемуся за максимально комфортное обустройство лагеря.
Шесть больших палаток – две для рабочих, еще в двух расположились хозяева, пятую отдали под склад и кухню, в шестой прятали от дождя авто: Ева оказалась безупречно права, с приспособленным к русским дорогами автомобилем «Руссо-Балт» предприятие получило необходимую мобильность – дорога в Каменец-Подольский занимала полчаса, а при желании можно было запросто съездить в Хотин или Жмеринку.
До австро-венгерской границы оставалось всего-навсего тридцать с небольшим верст, земли Двуединой монархии старика Франца-Иосифа начинались за речкой Збруч. Чувствовалось, что здесь приграничье – в самом Каменце гарнизон, рядом с городом летние военные лагеря кадетского училища, отдельная казачья сотня Войска Донского, приписанная к Подольской кавалерийской дивизии с квартирой в Ярмолинцах, да еще и разъезды Корпуса пограничной стражи. Граф Барков нос к носу столкнулся в каменецкой ресторации «Плаза» с давним знакомцем, полковником Гриневичем – воевали вместе в Манчжурии…
Главным начальником по земляным работам и надзирателем поставили Прохора, ибо он хоть как-то понимал речь наемных рабочих, говоривших на чудовищной смеси русского, малороссийского и польского – и то до Вершкова диалект подольского простонародья доходил не сразу, приходилось дважды, а то и трижды повторять.
– …То, что Аттила отступил из римской Паннонии на восток, сомнений не вызывает. – Общий сбор концессионеров продолжался и после заката. Джералд решил, что после недель неудач следует заново проверить и перепроверить все теоретические выкладки. А делать это надо вместе, вдруг появятся свежие идеи? – Феоктист Адрианопольский говорит однозначно: курган возвели на реке Тирас – греко-римское наименование Днестра, – в Сарматии. План дает картину, практически соответствующую современным картам, тройной изгиб реки в виде латинской буквы W… Но где тогда курган? Его попросту нет!
– Прошло пятнадцать столетий, – напомнила Ева. – Все что угодно могло случиться – при разливе Днестра курган смыло, например.
– Исключено. В хронике написано: «тысячи воинов принесли к усыпальнице камни», возведя над ней довольно впечатляющее сооружение. Помните, я третьего дня ездил в Жванец, посмотреть на курган с похоронным обрядом погребения, раскопанный местным археологическим обществом? Как на картинке в энциклопедии: крутая сопка с характерными очертаниями, если верить каталогу – могила скифская…
– Гунны не были скифами, – разумно возразил Тимоти. – Немудрено, что обряд совсем другой! И потом: такого знатного вождя не стали бы хоронить, насыпая обыкновенный курган. Все-таки Аттила человек иного масштаба, тут подошла бы пирамида вроде египетской!
– Как? – выпрямился Барков. – Повторите, мистер О’Донован!
– Я имею в виду, что покоритель всей Европы заслуживает грандиозного сооружения. Гунны, конечно, варвары из варваров, но почтить память своего короля они должны были с размахом!
– Где топографическая карта? – его сиятельство схватился за кипу валявшихся на столе бумаг. – Ага, вот австрийская трехверстка… Названия все на немецком, ну да и черт с ним! Глядите: здесь образованный Днестром полуостров между деревнями Устя и Большая Мукша, стоящими при впадении речек в летописный Тирас… Мы находимся тут, ближе к Усте. Ничего особенного не замечаете?
– Ой… – задохнулась внимательная Евангелина. – Отметка «154» и треугольничек, означающий высоту… Окружность холма около девятисот метров или трех тысяч английских футов. Да быть не может!
– Сто пятьдесят четыре метра над уровнем моря, – дополнил Ойген. – Долина Днестра лежит значительно ниже Подольской возвышенности, но все равно надо убавить метров семьдесят-восемьдесят. Холм очень пологий…
– Это что же получается? Мы ходим по кургану пять недель, даже не замечая его, – благодаря размерам и выветрившимся склонам? В итоге наблюдается рельеф, смахивающий на перевернутую сковороду: сглаженная, почти плоская вершина, ничего и близко похожего на классический курган! Там сейчас поля господина Садофьева-Лозинского!
– Близко, очень близко. – У Джералда загорелись глаза. – Что означает фраза «тысячи воинов»? Три тысячи? Десять тысяч? Сто? В подчинении Аттилы был колоссальный племенной союз, если каждый желающий помянуть вождя принес по камню… Вполне возможно, они и насыпали не курган, а огромный холм! Так, чтобы до усыпальницы никто и никогда не добрался, не раскопал! Возможно, эта процедура заняла долгие годы!..
– И о месте погребения знало пол-Европы? – позволил себе усомниться Шпилер. – Откуда тогда эдакая неслыханная таинственность вокруг гробницы?
– Половина не-христианской Европы, – уточнил лорд Вулси. – Языческой. Для которой Аттила оставался не просто великим героем, а полубогом. А христианизированные римляне и византийцы предпочли как можно быстрее забыть о Биче Божьем и ужасах, сопровождавших гуннское нашествие! Великое Переселение народов продолжалась, сменялись поколения, участвовавшие в церемонии погибали, память уходила безвозвратно! Наступили Темные века, о которых теперь известно слишком мало… И давайте вспомним, что территория Подолии до одиннадцатого или двенадцатого веков погрузилась во тьму беспросветного варварства, пока на эти земли не распространилось влияние Киева или Галицко-Волынского княжества!
– Есть и косвенные подтверждения, – сказал Барков. – В городском парке Каменца один из родников называется «Гуннские Крыницы»[6] – неужели об Аттиле здесь до сих пор помнят, пускай память сохранилась лишь в архаичном топониме?..
– Примем версию как основную? – поинтересовался Тимоти. – Недаром граф и Ева с Ойгеном твердят: «волшебство» где-то тут! Оказывается, оно прямо под ногами!
– Будем действовать научно, – решил Джералд. – Робер, утром поезжай к помещику, сообщи, что мы намерены поработать на его земле – компенсацию за потери в пшенице выплати наличными и незамедлительно. Не скупись. Мсье Вершков, Тимоти, Ойген, – на вашей совести бурение шурфов, посмотрим, какова структура почвы и где удобнее начинать тоннель к центру холма… Сколько у нас всего поденщиков?
