Кэтрин Куртц - Святой Камбер
И все-таки с чего Синхил связывает между собой Камбера и Келлена? Он должен был выяснить!
— Не могу говорить об этом здесь, сир, — он снова говорил смиренно. — Теперь я чувствую, что помню о той ночи значительно меньше, чем представлял. Прошу вас, скажите, что произошло. Кажется, я помню, что вы были там, это почти все. Когда я проснулся, Райс спал рядом с моей кроватью, и я не захотел будить его. А потом не было времени расспрашивать.
Синхил снова вздохнул и постарался придать своему голосу бесстрастность.
— Вы… перестали дышать. Райс старался поддержать в вас жизнь. Он сказал, что вы боретесь с каким-то заклятьем Эриеллы. Мы думали, что вы умираете.
— Продолжайте.
— Со мной был ваш юный друг Дуалта, он тоже опасался за вашу жизнь. Даже мне удалось ощутить то, с чем вы сражались, или по крайней мере ваш страх и ужас. А потом Дуалта упал на колени и стал умолять Камбера помочь вам, вернуть вас к жизни.
— Он вызвал… Камбера?
— Он сказал… он сказал что-то вроде: «О, если бы здесь был лорд Камбер, он бы спас отца Келлена!» А потом… — Синхил сглотнул и продолжал, старательно выговаривая каждое слово. — Потом по вашему лицу прошла тень, и мне показалось, что вместо вашего лица появилось лицо Камбера.
— Лицо Камбера! — прошептал Камбер.
В то же мгновение он понял, что случилось, хотя совсем не помнил этого. А было, скорее всего, так: сознание поглощено хаосом воспоминаний Элистера, в этот момент на мгновение теряется его маска, и это успевают заметить.
Камбер посмотрел на Синхила, открыл рот, но, так ничего и не сказав, взмахом руки попросил короля продолжать.
— По-моему, и вам трудно поверить. Однако, уверяю вас, мы видели это. Несколько секунд видение не исчезало, потом дыхание восстановилось, лицо Камбера пропало, и вы стали самим собой. Дуалта сказал, что это было чудо.
Камбер похолодел и перекрестился, так, как множество раз делал это на его глазах Элистер.
Чудо. Синхил тоже так считал? Как это предположение подействует на бедного, мучимого совестью короля, который даже со смертью Камбера не может избавиться от его влияния? Не удивительно, что он так обеспокоен.
— Хотелось бы мне услышать об этом пораньше, — произнес Камбер после паузы. — Такого я и представить себе не мог.
— Райс и Джорем не говорили вам?
Камбер покачал головой.
— Должно быть, решили, что я помню. Кроме того, как я уже говорил, на следующее утро я нашел Райса спящим и ушел в собор до того, как он проснулся. А во время похорон и собрания капитула у нас не было случая поговорить наедине до их отъезда в Кайрори. Как вы понимаете, подобное не обсуждается публично.
— Разумеется, — согласился Синхил. — Кроме того, я сразу же запретил это, они могли говорить только между собой. Кстати, я вспомнил, что должен отыскать юного монаха, находившегося тогда в вашей молельне, и расспросить его. Он служит не при вас?
— Монах? — Камбер понял, что Синхил имеет в виду Ивейн. — Нет, по-моему, он прибыл из какой-то нашей обители, братия которой временно живет под кровом другого Ордена, пока не будет заново отстроен родной монастырь. Должно быть, сейчас он вернулся обратно. Даже не помню, зачем он посещал меня. Кажется, что все это было так давно.
— Неважно. Я найду его.
О нет, не найдете, — подумал Камбер. По крайней мере, об этом не нужно было беспокоиться, хотя он и не понимал, как Ивейн удалось скрыть, кто она, особенно если Синхил говорил с ней.
Однако сейчас следовало побеспокоиться о самом короле, Дуалте и… Гвейре. «Видение» Гвейра было обставлено как визит сверхъестественного существа, и пока необходимости переиначивать его не было. Но если Гвейр встретится с Синхилом или Дуалтой, и они поделятся воспоминаниями…
Камбер внезапно заметил, что Синхил молчит и как-то странно смотрит на него. Он поглядел на короля, потом принялся рассматривать луку седла, удивляясь про себя откровенности Синхила, но не решаясь заговорить.
Король помолчал, потом вздохнул.
— Вы тоже верите в это, не правда ли?
— Верю?
— Что он возвращался. Что это было чудо.
Камбер выдержал паузу.
— Я… не знаю, Синхил. Вы хотите, чтобы я сказал да или нет? Невозможно найти никакой причины, никакого разумного объяснения этому. Я по-прежнему ничего не помню и не имею никаких надежд на прояснение памяти…
— Это называется верой, отче, — мрачно произнес Синхил. — Когда-то она у меня была. Совсем недавно была. А теперь… Господи, неужели я никогда не избавлюсь от него?
Обтянутый перчаткой кулак опустился на седло. Король склонил голову, его плечи под красным плащом вздрагивали.
Камбер мог ответить только молчанием. Келлен не стал бы разделять предубеждений короля по отношению к Камберу, Келлен и Камбер были друзьями, и король об этом знал. Но дискуссия не состоится. До тех пор пока он не выяснит у Райса, Джорема или Ивейн, что же произошло той ночью, не стоит возвращаться к теме Камбера Мак-Рори, А иначе очень легко спровоцировать весьма опасный разговор, вроде того, что однажды у них состоялся. Нет, пока лучше держаться простодушного дружелюбия, между прочим, отнюдь не насквозь лживого, и касаться в беседе самых безобидных тем.
Камбер натянул повод и направил своего коня по поросшей травой тропинке, уходившей в глубину, рощи, Синхил пустился следом. Они говорили о прелестях ясной погоды, о глубине ручья, через который они переезжали, вскоре завели споры о политике и обсудили справедливость наказания торентских пленников.
К радости Камбера, о нем больше не вспоминали. Приятно удивило и то, что многие идеи Синхила о будущем королевства были почерпнуты из бумаг, которые они с Джоремом давали Синхилу, когда он превращался из священника в короля. Теперь превращение состоялось. Словно война и события прошедших недель перечеркнули упрямство, так беспокоившее Камбера раньше.
В оставшуюся часть дня он узнал о том, как Синхил вживается в свои новые обязанности. Дружба между королем и будущим епископом крепла. Превращение Камбера в Келлена начинало оправдывать себя. Мучил только один вопрос.
Что произошло той ночью? Что в действительности видел Синхил? Отразится ли этот случай на нем?
Ему пришлось ждать несколько часов, чтобы получить по крайней мере частичный ответ, — пока они с Синхилом вернутся в Валорет, жаркий и пыльный, он пройдет к себе в апартаменты, вымоется и переоденется к ужину.
На глазах Гвейра и двух слуг, накрывавших стол, Камбер, горя нетерпением, приветствовал Джорема, Ивейн и Райса на манер Элистера Келлена, как радушный хозяин, встречающий дорогих гостей. Пока сервировали ужин, они вчетвером вели праздный разговор, затем кубки были наполнены, и трапеза началась. Пока приходилось оставаться только бывшим викарием и будущим епископом, ничем не выдавая себя.
