Кэтрин Куртц - Святой Камбер
Потом Джорем искусно перевел разговор на тему о здоровье нынешнего настоятеля Ордена, предположив, что отец Келлен, возможно, желает пригласить Целителя Райса и его жену отобедать накануне принятия епископской митры. Отец Келлен уже несколько дней не виделся со своим прославленным лекарем, и всех, кому он не безразличен, это не может не волновать. Хлопоты, связанные с церемонией, он, Джорем, примет целиком, а викарий непременно должен позаботиться о своем здоровье и не отлынивать от этого. Отца Элистера в Грекоте ожидают многие труды, его друзья и все братья-михайлинцы должны быть совершенно уверены, что отпускают, своего пастыря в добром здравии…
После довольно робких возражений Камбер принял предложение, втайне восхищаясь тем, как ловко сын представил такую желанную встречу в виде прямо-таки необходимого визита лекаря. Ему и в самом деле необходимо видеть эту троицу, они несколько дней не виделись, а так много нужно обсудить до отъезда.
Камбер едва заметно улыбался, отправляясь вместе с Креваном на ночное бдение в личной часовне архиепископа.
Следующий день начался удачно. Посвящение Кревана прошло без происшествий, Камбер и на этот раз только прислуживал, а не вел мессу. После окончания службы он с облегчением разоблачился и в сопровождении Джорема удалился.
Проблема, как ни откладывал ее Камбер, тем не менее оставалась. Уже завтра епископ Келлен будет служить мессу. Ничего, сегодня они с Джоремом обсудят все детали, а обед в обществе Ивейн и Райса придаст ему сил.
* * *Благополучное начало дня, обещавшее несуетное общение с близкими душами, обмануло Камбера. Едва они с Джоремом покинули собор, как один из королевских пажей пригласил викария на прогулку верхом от имени своего господина. Вероятно, тому пришла идея укреплять душу и тело Элистера Келлена физическими упражнениями и крепко втемяшилась в его королевскую голову — паж не принимал отказа ни под каким предлогом.
Получасом позже Камбер скакал на коне по дороге под Валоретом рядом с королем. Ему приходилось как следует погонять жеребца, чтобы успевать за легким на ногу Лунным Ветром Синхила. Восемь верховых рыцарей сопровождали их — королю Гвиннеда не пристало ездить без свиты. Рыцари держались чуть позади, предоставляя своему царственному господину иллюзию свободы, которой он так желал. И мог наслаждаться ей сколько угодно в обществе единственного спутника, стоило лишь не оглядываться на облако пыли, клубившееся на дороге позади, и не обращать внимания на тяжелый стук копыт за спиной.
Поначалу они скакали галопом, потом перевели своих иноходцев на легкую рысь и освежались встречным потоком теплого летнего воздуха. В тени дубовой рощи они дали отдых коням, конвой расположился поодаль. Камбер решительно не понимал, что у Синхила на уме, что побудило настоять его на этой прогулке.
Синхил выпустил поводья и, не снимая перчаток, оглаживал шею Лунного Ветра, щипавшего траву. После возвращения из похода король, ко всеобщему удивлению, пристрастился к верховой езде и вполне уверенно чувствовал себя в седле.
Ветерок шелестел в листве, успокаиваясь, пофыркивали лошади, звякала упряжь…
Синхил умиротворенно вздохнул.
— Итак, теперь у нас есть новый настоятель михайлинцев, — в конце концов произнес король. — Каково почувствовать себя просто священником, правда, это всего на несколько часов?
Король улыбался открыто и дружелюбно, глядел с неподдельным любопытством. Камбер почувствовал себя увереннее.
— Откровенно говоря, я будто раздет, Ваше Величество. И еще мне немного грустно, — признался он, прилег на седельную луку и вздохнул, как только что Синхил. — Мне будет не хватать моих михайлинцев, Ордену отданы лучшие годы моей жизни.
— Возможно, и так, но впереди вас ждет еще немало замечательных лет, как мне кажется.
— Если будет угодно Господу, — с улыбкой согласился Камбер.
— А ваш преемник… достоин доверия, — выговорил Синхил после некоторого колебания. — С тех пор как мы вернулись из Йомейра, я много говорил с ним и должен признаться, был поражен. Хотя меня удивило, что вы выбрали человека.
Камбер оценивающе посмотрел на Синхила, искоса, как это часто делал Келлен.
— Вы разочарованы, Ваше Величество?
— Разочарован? Нет, конечно, нет. Но я думал… я думал, что вы непременно изберете Дерини, — выпалил он, выдав свое возбуждение. — Вы ведь не шутили, говоря, что хотите помочь мне?
— Я бы никогда не позволил себе шутить на эту тему, Государь. В наши неспокойные времена Креван Эллин — лучший кандидат на этот пост, будь он человек или Дерини. Он станет объединяющим звеном. Это особенно пригодится, когда в будущем враги захотят испытать вас.
— Вы начинаете говорить, как Камбер, — фыркнул Синхил. — Возможно, той ночью он и впрямь коснулся вас.
Камбер закашлялся, чтобы скрыть тревогу.
О чем это Синхил? Не мог же он знать, что Камбер был теперь Келленом, по крайней мере, не смог бы этого скрывать так умело.
Но о какой ночи идет речь? О той, когда проводили ритуал памяти? Ему казалось, что все прошло отлично, не было ничего, способного внушить подозрение, иначе Джорем, Райс и Ивейн предупредили бы его.
С другой стороны, он не помнил всего случившегося. Мерещилось, будто Синхил и еще кто-то входили в комнату, но вскоре после этого он потерял сознание. Могло ли в это время случиться нечто, обеспокоившее короля? А его дети? Возможно, они не догадались, что он ничего не знает об этом происшествии.
Камбер повернулся к Синхилу, изобразив простодушное недоумение: так проще всего усыпить подозрительность, а голосу надо сообщить искреннее любопытство.
— Кто коснулся меня, Государь? — невинно спросил он. — И какой ночью? О чем вы?
— Той ночью, когда вы были больны. Кажется, это было воскресенье. Как раз накануне похорон Камбера. — Синхил удивленно глянул на него. — Вы не помните?
Не отводя глаз, Камбер покачал головой.
— Правда, не помните?
— Что произошло?
Вдруг Камбер заговорил голосом Келлена, но куда более жестким. Синхил не заметил перемены, он уставился на брошенные поводья, погруженный в свои мысли.
— Я… я думал… мне казалось, что вы понимали, что происходит, — король наконец вышел из задумчивости. — Но теперь знаю, что тогда вы были как одержимый. Элистер… с каким демоном вы боролись в ту ночь?
Камбер закрыл глаза, словно воспоминания о той ночи причиняли ему страдания. В известном смысле он действительно боролся с демоном и был одержим. Да только этого, увы, не объяснишь.
И все-таки с чего Синхил связывает между собой Камбера и Келлена? Он должен был выяснить!
