Владимир Корн - Золото вайхов
Несомненно, присутствующие здесь не имеют понятия, чем отличается бризантный заряд от фугасного. Они таких слов вообще не слышали, но это даже к лучшему – придаст весомости моим словам.
В этом мире еще нет другой взрывчатки, кроме пороха, потому и соответствующих терминов тоже нет. Граф фер Стянуа согласно кивнул: мол, чего уж там, и пороха достаточно, и люди найдутся, сделаем такое в случае необходимости.
Я продолжил:
– Попав под перекрестный огонь, будучи отрезаны от хвостовой части отряда, вайхи придут в замешательство на некоторое время – вот тут-то мы и атакуем их в лоб.
– Кто это «мы», барон? – задал вопрос фер Стянуа.
– Мы – это шестеро моих людей во главе со мной и сотня тяжелых кирасир, господин граф, – ответил я. – Нас всего девять, но двое останутся среди стрелков, там они пригодятся больше.
– Скажите, барон, вам-то зачем все это нужно? Что вас здесь держит?
Я обвел всех собравшихся взглядом и ответил:
– Откровенно говоря, господа, я и сам задавал себе подобный вопрос – и не нашел ответа. Но потом вспомнил слова, сказанные в другом месте и по другому поводу: «Если не я, то кто же?» Мне кажется, что они относятся к каждому из присутствующих здесь, – если не мы, то кто же? Там, – я махнул рукой в сторону Ингарда, – женщины и дети, и наш прямой долг, как мужчин, защитить их или хотя бы попытаться это сделать.
Затем, чтобы не заканчивать свою речь слишком уж патетически, задумчиво произнес:
– Хотя, положа руку на сердце, признаюсь вам, что в большей степени мною движет обыкновенная человеческая зависть.
– Зависть? Чему можно завидовать, господин барон?
– Ну как же – разгромите бандитов в пух и прах, вас осыплют наградами, вы прославитесь… Я же до конца жизни себе не прощу, что был здесь и не принял участия.
Граф фер Стянуа взглянул на Коллайна, тот слегка пожал плечами: мол, такой вот он, воспринимайте как хотите, а я уже привык.
Погоди, барон Анри Коллайн, я тебе припомню это.
– И поэтому вы хотите лично повести кирасиров в самоубийственную атаку? – спросил Анри Дьюбен.
– Ну конечно, дорогой граф. Мы набросимся на них, сверкая доспехами, круша направо и налево, крича при этом: «Да здравствует император Конрад III и его венценосная супруга Элеонора!»… Или что там нужно кричать?
– Барон, его императорское величество и его супруга скончались больше месяца назад от вьенской лихорадки. На трон взошла Янианна I, являющаяся единственной прямой наследницей. Императрице едва минуло шестнадцать.
Я посмотрел на Анри. Тот опять пожал плечами: дескать, знаю, но не имел возможности сказать.
– Хорошо, мы будем кричать: «Да здравствует императрица Янианна I». – И дальше уже серьезно: – Посудите сами, как это выглядит. Я приезжаю сюда, весь такой умный, предлагаю блестящий план, следуя которому вы легко одолеете вчетверо превосходящих вайхов, и со спокойной совестью удаляюсь. Это мой план, господа, и отвечать за него мне, – конечно, в том случае, если вы его поддержите, и я считаю, что место мое там, среди кирасир… Кстати, на мой взгляд, атака не такая уж и самоубийственная. Посмотрите, пройдя по центру, мы развернемся в этом месте и будем пробиваться вдоль южного склона ущелья. Стрелки, находящиеся в этих окопах, смогут поддержать нас огнем прямо через наши головы. В это время оба редута успеют перезарядить свои пушки и открыть огонь по левому флангу противника, не боясь нас задеть. – Объясняя это, я показывал все маневры на бумаге с планом обороны. – Вот таков мой план обороны ущелья. Теперь слово за вами, господа офицеры… – Я замолчал, ожидая реакции собравшихся в палатке. Обсуждение длилось недолго, и фер Стянуа наконец высказал общее мнение, которое сводилось к тому, что общая концепция обороны ущелья принята в том виде, в каком я ее представил.
– Господа, в таком случае у меня две маленькие просьбы. Первая заключается в том, чтобы мне и моим людям предоставили кирасы. Когда мы героически убегали от вайхов, нам пришлось бросить практически все вещи, мешающие нашей ретираде.
Фер Стянуа кивнул: эта проблема решаема.
– Вторая просьба касается ваших солдат. Мне кажется, им необходимо объяснить, что, выполняя приказ, они будут защищать не сам по себе город Ингард, а конкретных людей, проживающих в нем, – женщин, детей, стариков.
Граф секунду подумал, затем снова кивнул: хорошо, сделаем и это. Вреда не будет, а если случится какая-то польза, то вообще замечательно.
Здесь подал голос еще один офицер, до этого молчавший и всем своим видом показывающий, что слушает весь этот бред только из уважения к присутствующим. Я не запомнил его имени, да и представился он, буркнув неразборчиво себе под нос.
Граф не понравился мне с первого взгляда, и дело тут не в его реакции на мой план по защите города. Не знаю, как у остальных, но у меня бывает так, что не нравится человек – сразу, как только в первый раз его увижу. Я не могу с такими людьми общаться, воспринимаю в штыки все их слова и действия.
Так вот, граф высказал свое мнение в том духе, что быдло – оно и есть быдло и, перед тем как вспахать поле, вовсе нет необходимости объяснять лошадям или буйволам важность поставленных перед ними задач. Достаточно подгонять этот скот кнутом.
Я видел предостерегающий взгляд Анри, но уже ничего не мог с собой поделать.
– Дорогой граф, – обратился я к нему, – как известно, родителей не выбирают. Единственное, чем мы от этих солдат отличаемся, – это наличие (но вполне допускаю, что и отсутствие) образования и манер. А если раздеть вас и этих скотов, мы совсем не увидим между вами разницы: у них нет ни рогов, ни копыт. Или они имеются у вас? Тогда извините, неправ.
Судя по реакции собравшихся офицеров, этот человек не являлся душой компании – кое-кто с трудом удерживался от смеха. Граф вскочил, собираясь что-то сказать в ответ, но я довольно бесцеремонно перебил его, заявив:
– Господин граф, если вы испытываете ко мне еще какие-то чувства, кроме немого обожания, готов встретиться с вами когда угодно и где угодно, но только после того, как все закончится. Кроме того, буду очень рад видеть вас рядом, когда мы пойдем в атаку.
Граф с огромным трудом взял себя в руки, коротко кивнул и вышел из палатки.
– Извините, господа. Не сдержался, – повинился я.
Фер Стянуа вновь пожал плечами: до этого ли сейчас? Затем он обратился к собравшимся:
– Господа офицеры, коль скоро мы решили принять план господина де Койна к исполнению, прошу вас, высказывайте свое мнение…
Началось обсуждение, забегали вестовые, посыпались приказы. Мне здесь делать было больше нечего. Не имея специальной подготовки, я ничем не смогу ни помочь, ни дать дельного совета. Откланявшись, мы с Коллайном покинули штабной шатер, получив приглашение на ужин.
