Петр Верещагин - Испытание Тьмой
Дорога до плато, где расположены руины Офира, оказалась неожиданно легкой при всей своей протяженности – вам с Луджи пришлось пересечь чуть ли не полконтинента. Враждебные племена, которые в других обстоятельствах наверняка попытались бы получить ваши головы, пропускали идущих в Офир без единого кривого слова и глядели на вас как на прокаженных. Звери в джунглях старались убраться с вашего пути, и даже сами джунгли расступались перед вами, словно у Офира был заключен типовой договор с природой всей Гондваны насчет принадлежности всех душ «искателей сокровищ».
На вершину плато ведет старая лестница, сплетенная из серых лиан неведомой тебе породы; в сухом, прохладном горном воздухе она висит уже триста лет и преспокойно может выдержать еще столько же без малейшего ущерба.
– Кто-то тут недавно шел, – замечает Луджи.
– И сколько их?
– Не могу сказать. И это странно.
«Спроси.»
Чернокожая девица недовольно кривится, но все же вонзает тяжелое копье-бангван в плотный грунт и вызывает свой Знак. Земля откликается на призыв дочери; брови Луджи медленно ползут вверх.
– Тринадцать? И все, кроме одного, «ключи к вечности»?
Ты усмехаешься, и веселья в этой усмешке весьма мало. Означать это может лишь одно: двенадцать Посвященных среднего ранга, которыми командует некая Отмычка. Группа Открывающих Врата, работающая на Древних – некогда ты сталкивался с ними. Ребята крутые и суровые; а главное, знают, чего хотят. Эти не совершат ошибки…
«Битва предстоит серьезная, – говоришь ты, – нам надо перехватить их до того, как Ритуал будет начат.»
«Какой еще Ритуал?» – спрашивает она.
«Это тебе знать совершенно незачем.»
В черных глазах Луджи мелькает то, что лишь с очень значительным преуменьшением можно назвать яростью. Но против тебя подобные вспышки бесполезны, это она усвоила еще в детстве.
«Тогда вперед.»
И амазонка тут же срывается с места, развивая скорость хорошей скаковой лошади. Так она может бежать много часов подряд, а после – выдержать суточную рукопашную схватку и выйти без единой царапины: это ты знаешь по опыту. Угнаться за нею ты при всем желании не смог бы… если бы не был чародеем, знающим о Формуле Молнии. Не стоит думать, будто сим термином обозначается сверхмощное боевое заклинание: молниями умеет швыряться любой колдун младшего ранга, едва освоивший базовые символы, ибо они относятся к общедоступным «стихийным» заклятьям. Формула Молнии – это чары потоньше, из раздела «Перемещение», позволяющие двигаться с любой скоростью.
Общеизвестные для магов высших ступеней Скольжение, Перемещение и Переход суть виды движения, когда чародей на краткий миг преобразует пространство таким образом, что оказывается в двух местах одновременно и просто выбирает требуемую ему точку; Формула Молнии же позволяет двигаться непрерывно, не покидая Мира Яви; хотя скорость тут несколько ниже, чем при других способах, это дает гарантию абсолютного контроля за происходящим. Тем самым устраняется самая большая опасность перемещающих заклинаний – невозможность заранее узнать, что происходит в «точке выхода».
Вы успеваете как раз вовремя, чтобы увидеть на площадке под вами двенадцать коленопреклоненных фигур в черных балахонах и тринадцатую, раскинувшую руки крестом, в пурпурном. Последняя, смиренно склонив голову, шепчет молитву:
– Orary Ysgewot, homor athanatos nywe zumquros, Ysechyroroseth Xoneozebethoos Azathoth!
Язык Старого Мира – слышал ты его всего пару раз, но ошибиться невозможно! Опоздали, с досадой понимаешь ты.
Ну что ж…
«Знак – в дело», – следует краткий приказ.
Луджи передергивает плечами, но все же указывает острием своего копья на пурпурную фигуру в середине черного кольца. Свист рассекающего воздух Знака – и… одна из черных фигур, глухо вскрикнув, оседает с проломленным черепом, а пурпурная стоит как ни в чем не бывало.
И продолжает:
– Xono, Zuwezet, Quyhet kesos ysgeboth Nyarlathotep!
Ладно же, думаешь ты, и достаешь из потайного кармана мешочек с Пыльцой Забвения (эта штучка изготовлена по эльфийскому рецепту и – весьма редкий случай! – делает в точности то, чего можно ждать от порошка с таким названием). Прицелившись, ты запускаешь его в центр ритуального круга, а следующий Знак Луджи разрывает его как раз в нужный миг. Над площадкой повисает серое облачко.
– Zuy rumoy quano duzy Xeuerator, YSHETO, THYYM, quaowe…
Голос захлебывается. Мгновение тяжелого молчания – и вопль беспросветного отчаяния, которое ты вполне понимаешь.
Заставить врага забыть что-либо не кажется столь жестокой карой – если не созданы особые обстоятельства. Но тут имеют место быть как раз те самые «особые обстоятельства» – ибо любой чародей предпочтет умереть под пытками, но не позабыть нужных слов посреди ритуала.
Что и случилось только что с колдуньей-Отмычкой.
Амазонка, вскрикнув, отворачивается и отползает назад, сотрясаемая приступами рвоты. Ты сохраняешь видимое безразличие, но разворачивающееся внизу действо и тебя пробирает до печенок. Ты видишь подобное не в первый раз, что отнюдь не значит, что это доставляет тебе большое удовольствие.
Для кого-то бледные спирали тумана и пыли, окутавшие чародеев, покажутся чем-то безобидным, трюком фокусника-иллюзиониста средней руки. Но и Луджи, и ты знаете: это – энергия их душ и сознаний, которая медленно уходит в Нижний Мир и дальше, на другой конец Дороги Времен – в то, что собой представляла Вселенная до появления выражения «Первозданный Хаос».
«Первозданный», как известно, означает «созданный первым». Они же уходят в место, где нет даже Хаоса…
– Вот так порой и бывает, Отмычка, – печально шепчешь ты, прощаясь со старой знакомой, – полностью отрешиться от внешнего мира в момент Ритуала нельзя. Ты можешь не спать, не пить и не есть; ты можешь ничего не видеть и не слышать, ты можешь вообще ничего не чувствовать, но ты не можешь не дышать, если требуется произносить Слова вслух!
Но Открывающие Врата уже растворились полностью, а их одежды, в считанные мгновения истлевшие до трухи, образовали в центре ритуального круга сложной формы Знак, скупо очерченный тонкими линиями, неестественно четкий. Клеймо Йог-Сотота.
Слова аль-Хазреда звучат своеобразной эпитафией:
«И Он откроет тебе секрет Своего клейма, которое может привлечь к тебе благосклонный взор Древних, когда Они снова ступят на Землю.»
Молчание древних развалин подобно спокойствию нависшей над пропастью скалы, которая лениво думает, падать ей сейчас или подождать еще век-другой. Молчишь и ты, почти полностью погруженный в воспоминания – сколько твоих знакомых из прежних дней ушло навеки, и лишь немногие остались в живых или умерли своей смертью…
