Наталья Корнева - Ювелир. Тень Серафима
Неожиданно оборотень оторвался от созерцания редкостного предмета искусства (или убийства, кому как больше нравится) и перевел взгляд на человека. Лорд Эдвард почувствовал себя странно и неуютно, как если бы грудной клетки, доставая до самого сердца, коснулся смертоносный холод клинка. Глаза волка были как сталь, и взгляд подобен удару - прямой, твердый и решительный. Не каждый умеет так смотреть, - особенно в лицо лорду.
Правитель с недоумением прислушался к себе: что-то не то стало с обычно уверенным сердечным ритмом. Увы, он слишком хорошо знал это горячее, накрывающее с головой чувство, заставляющее необоснованно рисковать и ввязываться в кажущуюся безнадежной партию.
Азарт.
Захотелось ударить в самоуверенное, необоснованно наглое лицо нелюдя острым носком сапога. Опрометчивое желание, учитывая все обстоятельства. Оборотни, примитивные в плане чувств твари, не умели прощать: любая нанесенная им обида должна была смываться кровью. И новоиспеченный вожак наверняка захочет мстить, терзаясь манящей недоступностью обидчика и истекая в полнолуние ядовитой слюной. Опасная, смертельно опасная, но такая увлекательная игра - в противовес сытой, но пресной обыденности. Лорд Эдвард без колебаний сделал свой выбор, привычно не ограничивая себя в желаниях.
В стальных глазах отразилось удивление, даже оторопь, из уголка губ потекла узкая струйка крови.
Правитель удовлетворенно улыбнулся и, отвернувшись, направился было назад к столу. Однако присвист с вызовом сплевываемой на пол крови и приглушенное рычание за спиной заставило его резко остановиться.
Вот, значит, как? Лорд замер, с удовольствием вслушиваясь в переливы этого низкого, утробного звука. Неплохо, конечно, но всё же недостаточно убедительно. И не настолько он впечатлителен, чтобы упасть здесь с сердечным приступом от подобных ребяческих угроз.
И всё-таки придется поучить молодую шпану манерам.
За годы власти лорд Эдвард привык к преклонению и вполне насытился им, однако это не означало, что можно давать послабления. Каждый должен знать своё место и действовать сообразно наделенным полномочиям, ни больше, - но и ни меньше. Подчинение же лорду обязано быть безоговорочным.
Ну что ж... Поиграем?
Тело оборотня выгнулось дугой, когда человек ударил снова. На этот раз с разворота, вложив в ребро стопы значительную силу, достаточную, чтобы вышибить дух из простого смертного. Удар пришелся в область зоны солнечного сплетения, пришелся хорошо, с оттяжкой, так что стражи с трудом удержали тело волка, буквально повисшее на их руках. Если бы не они, удар отшвырнул бы тело пленника на несколько метров.
На миг оборотень потерял сознание, глаза его померкли и закатились, став стеклянными. По мысленному приказу стражи выпустили обмякшее тело, и оно со стуком шлепнулось на пол, застыв в неестественном положении.
Чем крепче боль, тем лучше усваиваются уроки. Это верно не только для звериной расы, но и для людей тоже. Оборотни же понимают только силу. Да и что ему сделается, белому-то волку? Вон уже начинает приходить в себя, трясет головой. Пара сломанных ребер для них пустяк, совсем другое дело - пережитое на глазах других вожаков унижение. Уж это он не скоро позабудет.
Лорд Эдвард чувствовал его ненависть, горячую, сладкую. Это чувство связывало двоих подчас теснее и крепче, чем любовь.
- Кто ты такой? - нарушил затянувшееся молчание правитель Ледума.
- Арх Юст, - хрипло выплюнул оборотень, оскалив клыки. - Вожак волков.
- Предполагаю, твой предшественник посвятил тебя в условия нашего альянса, раз ты здесь, - нежно оскалился в ответ человек. По правде говоря, не совсем корректно называть их сговор "альянсом", на союзнические отношения это походило мало. Ледуму вообще не нужны были союзники - только вассалы. - Ты готов от имени своего народа подтвердить взятые им обязательства?
- Готов.
Ну еще бы он был не готов. Несмотря на всю свою наглость, оборотень, похоже, еще не выжил из ума. Однако тон его вновь недвусмысленно обозначил истинную позицию волка. Таким тоном обычно произносят "Будь ты проклят", а менее воспитанные прибавляют кое-что покрепче.
- Тогда довольно терять время. Перейдем наконец к сути нашей встречи.
Молча ожидавшие приглашения оборотни оживились, быстрыми тенями скользнув к столу. В неярком освещении наконец стали видны их лица.
Одной из теней оказалась женщина. Она первой откинула капюшон, и по плечам рассыпались тяжелые, выбившиеся из сложной плетеной прически волосы: темно-красные с отливом в медь, оттенка яркого осеннего клена. Впрочем, ассоциации с осенью рождали и коньячно-карие глаза, и светящаяся золотистая кожа, и алый рот, цветом напоминавший яркие ягоды брусники.
Возраст женщины трудно было определить. Несмотря на внешнюю молодость, в облике совершенно отсутствовала свойственная юности легкость, которую со временем вытесняет уверенность опытной, знающей себе цену дамы.
Внешность гостьи была примечательна: удлиненные глаза, заостренные скулы, нос и подбородок. Распахнувшийся плащ открывал взгляду фигуру: острые плечи, тонкие руки, узкие цепкие пальцы. Худоба женщины была так выразительна, что её можно было назвать костлявой. Однако, при этом не создавалось впечатления хрупкости, истощения или болезненности, напротив, тело её представлялось сотканным исключительно из стальных волокон мышц, из ломаных линий и острых углов. В каждом движении сквозила странная геометричность, сквозила сила и угловатая грация. Хищные ногти, длиной превышающие фалангу пальца, казались металлическими и холодно поблескивали в полумраке.
Перед ними была Саранде - легендарная королева лис, в борьбе за власть перервавшая глотки матери и двум старшим сестрам.
Рядом с лисицей стоял её брат Менея, обликом очень походивший на сестру, однако не столь эффектный. Лисами традиционно руководили два вожака - мужчина и женщина, которые официально имели равные права и должны были совместно принимать решения. Однако на деле испокон веков в клане царил матриархат, и голос вожака-мужчины всегда был совещательным, а женщины - решающим. Менея весьма достойно справлялся с непростой второй ролью, подходя к исполнению воли Саранде с ответственностью и педантичностью. Сейчас на лице его было написано спокойное, внимательное ожидание.
Чуть поодаль от них сурово хмурил брови светловолосый и светлоглазый Хольг - суровый вожак вепрей. Судя по всему, происходящее мало нравилось прямодушному оборотню.
Поднявшийся с пола Арх Юст угрюмо косился на правителя Ледума, но молчал. Должно быть, решил приберечь свою злость на более подходящее время. Инстинктивно прижимая руку к грудной клетке, он словно защищался от удара.
