Варвара Лунная - Эйта
— И всё равно рано горевать, — не унимался Лавр. — Даже если та, она кентавров, а не княжен не любит. Тогда нам волноваться стоит, не тебе.
— Ох, Лавр. — А за вас, что, думаешь, сердце не болит?
— Мы за себя сами постоять можем, — усмехнулся кентавр. — Давай сначала выясним та или нет, а потом уже волноваться будем.
— Лавр прав, — подошла к кентавру Любава. — Поехали домой, замёрзла я совсем.
— Поехали, — вздохнула княгиня и следом за Любавой, забралась Лавру на спину.
Когда Весняна стала узнавать родные места, она занервничала особенно сильно. Девушка днями и ночами обдумывала способы побега, но ничего придумать не могла. Убежать от Эйты было невозможно, вернее возможно, но для этого надо было освободиться от магической привязи, которой колдунья к себе княжну привязала, а Весняне это было не под силу. И не только потому не хотела домой Весняна, что стыдно ей было, хотя куда уж без этого. Но куда больше её кентавры волновали. Убьёт ведь всех ведьма, никого не пощадит, и остановить её если и смогут, то не сразу. Вон она как умудрилась тёте Любаве в доверие втереться. Прямо благодетельница, блудную дочь в семью возвращающая. И как бы своих предупредить, хоть за денёк, чтобы успели уйти кентавры. Мысли эти не давали девушке нормально спать и есть. Эйта силой не заставляла, но хмурилась, тощая и измученная девушка портила её план.
— Ты с тётей Любавой связаться обещала, — прибегла Весняна к последнему средству. — Она волнуется, наверняка.
— Соскучилась по тётушке? — усмехнулась Эйта. — Давай свяжемся.
Весняна не верила своему счастью. Ведьма сказала «свяжемся», а не «свяжусь», значит и ей поговорить разрешит, а уж она молчать и мычать в этот раз не будет.
Вскоре попалось и подходящее озеро, правда вода в нём была неспокойная, волна постоянно искажала озёрную гладь. Но Эйта нашла выход. Девушки проехались по берегу и нашли небольшую бухточку. Колдунья довольно быстро сумела успокоить воду.
— Ну что, готова? — улыбнулась она, посмотрев а Весняну. Та закивала головой.
— Это хорошо, — улыбка не сходила с лица Эйты. — Глаза у тебя какие красивые, — она подошла к девушке и взяла её рукой за подбородок. Весняна поняла что задумала ведьма, но было уже поздно. Через пару минут около Эйты на берегу сидела совершенно послушная и тихая девушка, даже не помышляющая о том чтобы куда‑то бежать или что‑то кричать. Эйта глубоко вздохнула и выдохнула, времени у неё было мало, очень скоро заклинание покорности спадёт, а ей надо успеть показать княжну родным.
— Здравствуй, Любава, — из зеркала в княжеском тереме улыбалась молодая светловолосая ведьма.
— И тебе не хворать, Эйта. Веснянушка, — заметила быстрогородская колдунья княжну.
— Весняна, хватит дуться, поздоровайся, — Эйта слегка ущипнула девушку, чтобы вывести ту из полного оцепенения.
— Здравствуй, Любава, — сказала Весняна.
— Девочка моя, как ты? Бледная совсем. Погоди, велю родителей твоих кликнуть, — Любава отошла от зеркала, а Эйта резко повернула Весняну к себе, перестаралась она с покорностью, не натурально выглядит, догадаются что околдована девка.
— Сейчас придут, — снова появилась Любава. — Веснянушка, ты не болеешь часом?
— Нет, — ответила за княжну Эйта. — Только вот чем ближе подъезжаем, тем она меньше ест, прямо‑таки голодом себя морит. Я уж и не знаю, правильно ли делаю, что везу её. У меня сердце разрывается, на её муки глядя.
— Весняна, да что же это ты? — воскликнула Любава. — Дома тебя ждут и любят.
— Я тоже вас очень люблю, — отозвалась княжна.
— Веснянушка, — в комнату ворвался князь Радомир. — Доченька.
— Батюшка, — по щёкам девушки потекли слёзы. — Прости меня.
— Девочка моя, — шептал князь.
— Весняна, — прибежала и княгиня.
Любава отошла в сторонку и кивком головы спросила у Ставра, которого тоже позвали, ну как? Она? Тот кивнул, сжав зубы до скрежета, а кулаки до побелевших костяшек.
— Тсс, — Любава приложила палец к губам и попыталась вытолкать кентавра прочь, но тот отчаянно замотал головой и так умоляюще посмотрел на колдунью, что Любава сдалась. — Только не вздумай на глаза ей показаться, — шепнула она. — Весняну погубишь.
Кентавр закивал и совсем в угол забился.
Княжна что‑то отвечала родителям, складно отвечала, ну только что малость равнодушно, Эйта не вмешивалась.
— Вода из повиновения выходит, — всё же подала она голос. — Скоро уж доедем, тогда и наговоритесь.
— Ты только её привези, — снова вышла в поле зрения зеркала Любава. — И корми её, хоть как‑нибудь, а то ведь смотреть больно.
— Слышишь что говорят? — обратилась Эйта к Весняне. — Мне тебя силой кормить разрешили.
— Ждём вас, — сказал князь, обращаясь к Эйте. — Ты уж береги её, добрая девушка Эйта.
— Конечно, — кивнула ведьма. — Как же иначе. Ой, вода…
И лицо Эйты в зеркале сменилось отражением стоящих напротив людей.
— Это та самая ведьма, — сказала Любава.
— Да я уж понял, — князь Радомир вздохнул. — Собирай совет, думать будем.
Совет собрался быстро. Были там оба официальных колдуна: Любава да Весел, воевода — Хрут одноглазый, несколько важных людей города и князь с княгиней. Были позваны и Лавр со Ставром, но они пропали куда‑то. Зато явился друг княжеской семьи — Дракон. Давно он Быстроград не навещал, а тут появился, будто знал что помощь его понадобиться может.
Для Дракона рассказали всё, что было известно про колдунью лесную, и стали думать как её встречать.
— Кентавры принять их просят, — доложил слуга.
— Кто? — спросил князь.
— Лавр со Ставром и Тиор с ними.
— И чего они разрешения просят? — удивилась княгиня Варвара. — Лавру сказали, что его на совете ждут? Зови давай.
— Всем здравствовать, — поклонился, заходя в большой зал, Тиор.
— Проходи, не робей, — следом за ним зашёл Лавр. — Рассказывай, — велел он своему подчинённому.
Тиор замялся, опустил глаза, потом неловко затеребил руки, не зная куда их деть.
— Лавр, совет у нас, — напомнил князь.
— Тиору по нашей проблеме как раз и есть что сказать, — кивнул кентавр. — Я тут Ставра попытал по поводу того, где они с Весняной колдунью встретили, и оказалось, что Тиор родом из тех мест.
— Я жил там, но потом мы уехали, — поправил начальника Тиор.
— Вот теперь и расскажи князю из‑за чего уехали. Как мне рассказывал, так и тут ничего не скрывай.
— Я сам в том не участвовал, я тогда ещё мал был, — кентавр совсем опустил голову.
Все молчали, наконец Тиор собрался с духом и начал.
— До тринадцати лет жил я с родителями в землях Угорского князя, деревню нашу Коневкой звали, ну издевались люди так, мол кони же живут. Рядом село было Поляновка, — он снова замолчал.
