Стивен Эриксон - Полуночный Прилив
— Да, такими нельзя. Но, Шенд, есть угрозы. Опасности. С ними нужно разбираться. Кстати, что вы делаете здесь ночью без телохранителя?
— Аблалы? Этого тупицы? Он в койке Риссарх. Или Хеджан. Не в моей, не в эту ночь. Это точно. Мы составили очередь.
Багг уставился на нее. Допил остатки чая и поставил кружку.
— Все это правда? — спросила Шенд, помедлив. — Все инвестиции?
— Да.
— А нам почему не рассказывает?
— Потому что ваши инвестиции должны казаться не связанными. Не должно быть единого рисунка. Вывод: точно следуйте его инструкциям. Вскоре все разъяснится.
— Ненавижу гениев.
— Вполне понятно. Все, что он творит, смущает. Это точно. Нужно привыкнуть.
— А как дела у «Конструкций Багга»?
— Отлично.
— К чему это? Только ради денег?
— Нет. Наше намерение — заключить контракт на Вечную Резиденцию.
Шенд вытаращила глаза: — Зачем?
Багг улыбнулся.
* * *Дезинфекция, отбеливание, выщипывание, вычесывание. Втирание ароматных масел в кожу и одежду. И сохраняющих масел в другие области. Чистка наслоений на глазах, носу, ушах и в углах рта. Затем пришло время для насосика.
На этом этапе Теол вышел подышать свежим воздухом.
Небо на востоке бледнело, самые неблагоразумные горожане уже встали и спешили по делам. Стук повозок по мостовой. Где-то заорал петух, и сразу же заткнулся, оставив оглушающую после страстного крика тишину. Радостно залаяла собака.
Шаги. Справа от Теола. — Вы еще здесь?
— А, помощник Селаш. Как вам это хмурое утро, Паддерант?
На лице старика навечно застыло угрюмое выражение, но от шутливого вопроса Теола оно все пошло морщинами. — Как? Я не спал! Вот как оно мне, клятый змей! Они всё там? Безнадежный случай, я сразу сказал. Безнадежный. Как вы, Теол Беддикт. Я знал вашу мать — что бы она сказала, увидев вас сейчас?
— Ты знал ее труп, старый дурак. До того вы не встречались.
— Думаете, она не рассказала мне все о себе? Думаете, я не увидел, что было видно? Душа лепит свое тело. О, она все мне рассказала.
Теол вскинул брови: — Душа лепит тело? Это точно, — прибавил он, глядя на лицо Паддеранта — сморщенную сливу.
— О, что за мудрое замечание! Да, вот что происходит, когда достойного человека лишают сна!
На мостовой рядом с ними рассыпался осколками упавший глиняный горшок. Последовала брань из окна стоящего напротив здания.
— Эй там! — заорал Паддерант, схватившись за голову и кружась на месте. — Ты сделал соседей нашими врагами! Не тебе здесь жить, а?
— Успокойтесь, — ответил Теол. — Я просто спросил, как вам утро. Не забыли? От вас ожидался такой же пустой и ни к чему не обязывающий ответ. Я не желал списка ваших жалоб. Точно не желал. А кто пожелал бы… Всего лишь безвредная вежливость, Паддерант. Никаких грязных намеков.
— Да ну? Ха, мне откуда было знать? Идемте, тут неподалеку есть место, где готовят отличные кексы. И чай из ржавого листа, поднимет мертвого.
Они пошли по улице.
— Вы пробовали? — спросил Теол.
— Что пробовал?
— Поднимать мертвых ржавым листом.
— Может сработать.
— Но не работает, увы.
— Почему бы нет? Отвар удваивает частоту биения сердца и позволяет желудку переварить что угодно.
— Мне не терпится.
— Привыкнете не сразу. Лист также насекомых убивает. Только плесни на пол — пол потрескается. Не могу рекомендовать с полной уверенностью.
— Большинство людей курят ржавый лист, а не пьют.
— Варвары. Вот и пришли. Вы платите, ладно?
— С чего бы?
— Тогда пусть идет на счет Селаш. То есть оплатите потом.
— Отлично.
* * *Шерк Элалле стояла перед высоким серебряным зеркалом. Инстинкт заставил её прежде всего оценить вероятную стоимость всего этого серебра, а уже потом рассмотреть отраженный образ. Здоровая бледность кожи, но на щеках румянец. Волосы были впервые за несколько лет вычесаны и пострижены, смочены ароматным маслом пачулей. Склеры стали белыми, в зрачках блестело отраженное пламя светильников.
Гнилая кожа и лен старой одежды сменились черным шелковым платьем и коротким жакетом из черной телячьей кожи. Новый пояс для оружия, дубленые лосины, высокие сапоги. Узкие кожаные перчатки. — Выгляжу как шлюха.
— Но не старая шлюха, правда? — отозвалась Селаш.
— Точно. Отдавай деньги или убью. Так я выгляжу.
— В мире много мужчин, которые на такое согласятся. Сама знаешь.
— Быть убитыми?
— Абсолютно. В любом случае, мне сказали, что это не твоя профессия. Хотя подозреваю, ты можешь попробовать что-то новое. Кстати, как поживает утулу?
— Голодна. Нельзя ли кормить ее, гм, как-нибудь иначе?
Селаш сверкнула глазами: — Эксперимент — вот суть новизны!
Некоторые комментарии, отметила неупокоенная, не требуют ответа.
Шерк Элалле напрягла дыхательные мышцы — она очень давно не пользовалась ими, и было странно ощущать, как воздух проходит через горло и наполняет легкие. Кроме насосика, были употреблены и инъекции. Ее дыхание пахло корицей и миррой. Лучше, чем вечная вонь речной грязи.
— Приемлемая работа, — сказала она вслух.
— Какое облегчение! Уже утро, я умираю от голода. Дорогая, мы будем тебя испытывать? Полагаю, Теол и мой помощник в местном заведении, завтракают. Присоединимся?
— Думаю, я не расположена есть или пить.
— Точно. Но ты же можешь завлекать и соблазнять?
Шерк уставилась на бальзамировщицу. Та усмехнулась. Томно прикрыла глаза, отвернулась. — Где моя шаль?
* * *Куру Кан ушел и вскоре привел двух помощников. Они перенесли Брюса в комнаты Цеды, положили на диван и оставили рядом еду и питье. Но силы возвращались медленно. Он лежал на спине, откинув голову на подушки, когда отворилась дверь и явился Первый Евнух Нифадас.
Его маленькие глазки сверкнули на Брюса. — Королевский Поборник, вы готовы встретиться с королем? Он будет здесь очень скоро.
Брюс попытался сесть. — Как неудачно. В данный момент я не готов выполнять обязанности…
— Это неважно, финед. Король всего лишь желает убедиться, что вы оправились от испытания. Эзгарой Дисканаром движет подлинная забота. Прошу, оставайтесь где лежите. Никогда не видел вас таким бледным.
— Нечто питалось его кровью, — сказал Куру Кан, — но он не рассказал, что это было.
Нифадас поджал губы и поглядел на Брюса. — Не могу представить, что бог способен на такое.
— Там не было Маэла, Первый Евнух, — ответил Брюс. — Тисте Эдур нашли кое-кого другого и принудили служить себе.
