Елена Звездная - Жена воина, или Любовь на выживание
— И я одного не могу понять, — продолжила мама, — если моя мать всегда была под влиянием эйтн, если в ней никогда не было… материнского, как вышло, что мне позволили стать воином?!
— «Киран и Киара — те двое, что в силе своей могли разрушить все, ибо, когда они были вместе, равных им не было… и сила их росла. Я лишила близнецов матери — сила росла. Я подвергла Кирана болезненному посвящению — они разделили боль на двоих, и воин выжил…» — дословно передала я слова эйтны-хассаш.
Мама вскинула на меня потрясенный взгляд, я же в этот момент вспомнила и еще кое-что: «Потому что Киара знала то, что не должна была знать, и залогом ее молчания являлась только ее мать…» И возникает такой нехилый вопрос — а что именно знала мама, что могло навредить эйтнам?
Но спрашивать здесь и сейчас я не собиралась — и левый рядом, и с правящим кланом непонятки настолько, что я не в курсе, подслушивают они сейчас или нет. Однако точно могу сказать теперь — эйтна и шейсы — это одно, а папандр и его тень — совершенно иное. Значит, третья сила действительно папандр и его тень… Хм.
— Мам, а у тебя сейр есть? — спросила я.
Мне без слов передали устройство, сняв его с пояса.
И я поняла, насколько же мне тяжело было без привычного сейра, без его возможностей, без информационной базы и вообще связи даже!
Включив, мгновенно перенастроила с маминого номера на свой и вздрогнула, увидев:
«Где ты?» — от Дэйма.
Точно, Дэйм!
— А где твой сейр? — спросила мама.
— Эран уничтожил, — отмахнулась я, торопливо печатая сообщение.
«У меня все хорошо, улечу с мамой».
Ответ пришел быстрее, чем успела переключиться на поиск информации.
«Где ты?»
«У Эрана», — торопливо отпечатала.
«Координаты?»
Мне вот это уже не очень понравилось.
«Дэйм, не могу сейчас, нужно решить одну проблему, я улечу позже».
«Координаты?»
Странное дело, я ощутила раздражение.
«Координаты, Кира!» — пришло новое требовательное сообщение.
«Я улечу позже, Дэйм!» — раздраженно написала в ответ.
«Сам запеленгую», — ответил он.
Вырубила сейр. Поймала на себе заинтересованный мамин взгляд, врубила сейр обратно и отпечатала:
«Занята пока, пойми».
Не ответил. Меня это откровенно напрягло, и вообще:
«Дэйм?»
Тишина. Проверила сигнал — никто не перехватывал, у маминой техники вообще всегда норм с защитой, а тут уж. Впрочем, как оказалось, это просто кое-кто решил потрепать мне нервы:
«ИрАэ, столица».
Вырубила сейр. Машинально.
Посидела, нервно постукивая пальцем по экрану. Вообще, по-хорошему, следовало бы слетать в клан МакВаррас самой, ну если не самой, то Аравана взять, но… но… Но чувствую себя слабой, усталой и разбитой. Несмотря на гелликс, мышцы ноют, тянет бедро, на которое удар карга пришелся, и в душе как-то надорвано все. Нет, в клан я не хочу, не выдержу, но кое-что узнать нужно.
Закрыла на пару секунд глаза, вспомнила коды сейра Дьяра, там был номер, с которым старший братец, он же мой несостоявшийся муж, общался чаще.
Набрала по памяти и вздрогнула, едва сейр отобразил лицо папандра, только помоложе! Но точно не Дьяр, у него волосы покороче, хотя этот с ним примерно одного возраста, и я предположила:
— Риган?
Тар-эн криво усмехнулся и произнес:
— Киран.
— Киран — это я, — не согласилась с братом.
Тот насмешливо выгнул бровь, но больше ничего не сказал, продолжая с ненавистью смотреть на меня. И вот эта неприкрытая ненависть и вынудила напомнить:
— Между прочим, исключительно благодаря мне ты сейчас глава рода МакВаррас!
Хмыкнул, оценив мои слова, чуть заметно склонил голову, иронизируя над самой мыслью о благодарности, затем спросил:
— Чего желает моя благодетельница?
Я ничего не желала, просто интересно было:
— А папик где?
Риган нахмурился, почесал переносицу, сжал, затем глухо ответил:
— Не в курсе.
— В смысле? — не поняла я.
— В смысле никто не знает, — рыкнул он. — Когда правитель передал власть в хассарате Айгора главе клана МакОрат, отец ушел. Его единственная и Адалин живут в моем доме.
Пауза, затем тихо:
— Последняя, с кем связывался отец, — ты, с тех пор мы не можем его найти.
— А искали? — с подозрением спросила я.
— Это наш отец, естественно, и я, и братья сделали все, чтобы найти его.
Укор в его словах нельзя было не заметить, одна проблема — стыдно мне не было. Ни капельки. Ни на грамм!
— Пытаешься надавить на мою совесть? — прямо спросила я.
— Сомневаюсь, что она у тебя есть, — насмешливо ответил брат.
— Имеется, но не в отношении папандра, — проговорила я. Затем добавила: — Впрочем, тебя отец под Нрого не подкладывал, да и Дьяру для интимных игр не отдавал, так что полагаю…
— Не тебе судить о делах воина, женщина! — вызверился на меня Риган.
— Когда мужчина не прав, он начинает повышать голос, — парировала я.
Тар-эн отключился.
Вот просто взял и вырубил связь.
— Агарн исчез? — тихо спросила мама.
— Да. — Я разулась, забралась на диван с ногами и посмотрела на зависшего над столом левого.
Тот смотрел на маму, мама на него, затем левый произнес:
«Будет мстить».
— И удар нанесет по самому дорогому, — едва слышно произнесла мамуля, испуганно глядя на собственные руки. — Киран, я думаю, тебе сейчас лучше оставаться у повелителя. Месяц, может, два, а лучше несколько лет.
«Араван, — сказал левый, — Кира под защитой повелителя, удар будет по тому, кто дорог вам обеим».
— Каэрла граханар!
Вопль мамочки заставил меня вздрогнуть, левого открыть рот от удивления, а Нрого выскочить из дома. Суровый воин в заправленных в ботинки серых брюках и зелено-серой свободной тунике с обрезанными рукавами, что только подчеркивало его мускулистые руки, остановился, едва увидел меня, после перевел взгляд на мамулю.
— Киара, нужна помощь? — спросил хассар Шаега.
— Прости, все хорошо, — сдавленно сказала она.
И меня потрясло то, как эти двое общались — мило до крайности, как очень давние друзья. Очень давние и чем-то явно связанные. Интересно чем? С мамой вообще поговорить хотелось, причем наедине… особенно сейчас.
Два пальца к шее, и я позвала:
«Эран».
«Слушаю», — пришел мгновенный ответ.
«Мне бы с мамой поговорить, без свидетелей», — осторожно попросила я.
В ответ тишина. Долгая, напряженная, разгневанная какая-то. И все же он ответил:
«Нет».
И тут уже я разозлилась, правда, это была какая-то усталая злость.
«Эран, так нельзя! Я просто хочу…»
