Степь и Империя. Книга I. СТЕПЬ (СИ) - "Балтийский Отшельник"

Закинув руки Больцу на шею и обхватив его ногами, она завалилась на спину, опрокидывая егеря на себя. Подаваясь навстречу мужчине, она была готова подхватить ритм, но клиент никуда не торопился.

— Ну, ты чего?

— Эй, погоди, не так быстро, — бормотал Больц, запуская руку ей за пазуху. — Я так одичал, что забыл, каковы сиськи на ощупь…

— Больц, да хорош уже сиськи попусту мять.

— Такие сиськи да не помять…

— Я вообще-то их для мужа берегу.

— Для мужа?

— А чем я хуже других? О мужике позаботиться могу, да и приготовить-постирать не проблема. Деньжат чуть поднакопила. На будущий год уеду в город, на молодую красивую вдову с деньгами охотники найдутся. Или из местных отставников кто позовет…

— Так ты ж не вдова?

— А кто проверит?

Фрок заерзала под ним, побуждая быстрее заняться делом, и Больц перестал сдерживаться. Почуяв кульминацию, веселая хищница ужом вывернулась из-под мужчины и принялась оправлять юбки.

— И это все?

— Больц, не морочь голову. Конечно, я рада тебя видеть. Но не настолько, чтоб отказаться заработать монетку-другую. Давай, застегивайся и приходи в зал. Тебе надо пропустить кружечку. Не тяни, там Кейтрин уже под дверью ждет.

И исчезла, даже не дожидаясь, пока клиент застегнет штаны. Пока Больц мылся, другая красотка уже стояла в дверях, держа за руку клиента и спокойно наблюдала, как одевается егерь.

После дорогого инквизиторского вина хмель от пива казался мутным и тяжелым, не веселил, а еще глубже погружал в воронку мрачных мыслей и неоформленных предчувствий. Больц просидел в трактире допоздна, безуспешно пытаясь напиться. Но тщетно…

С тяжелой хмельной головой, мрачный и злой, Больц ввалился в кубрик, который ещё недавно они занимали втроем, и свалился одетым на кровать. И только утром понял, что так и заснул — в сапогах и одежде.

Поутру хмеля не было — остались лишь головная боль и ноющая боль в груди…

С тем и явился в штаб, где уже ожидали два писца.

Глава 14. Сабельный эскадрон

Глава 14. Сабельный эскадрон

Наш эскадрон, вперед лети,

Не чая остановки!

Бегут трусливые враги

От конной потасовки…

10 день 2 месяца лета (10 месяца года) 2009 г. Я.

Империя, Приграничье,

расположение Особого сабельного эскадрона

Южного корпуса Пограничной стражи

…вызванный караульным, дежурный офицер принял предписание и с удивлением оглядел наемный экипаж, на котором прибыл Больц: кавалерийские офицеры обычно прибывали на личных конях, при полном вооружении. Но высказываться не стал, в расспросы не пускался.

— Добро пожаловать, мессир лейтенант. Но командир уже покинул расположение и отправился на квартиру.

— Предлагает мне переночевать в городе?

— На Ваше усмотрение. Есть койка в комнате при штабе, ужином накормим.

— Мне хватит, мессир лейтенант, — и протянул руку. — Адалард Стребен.

— Добро пожаловать, мессир Стребен, — ответил на рукопожатие дежурный лейтенант. — Вестовой проводит Вас. Я загляну после ужина. Сейчас, прошу простить, дела. Служба-с.

И, передав вновь прибывшего офицера вестовому, отправился на вечерний обход — кухня, конюшня, караульная служба.

В расположении было тихо, большинство офицеров и сержантов квартировали по соседству, благо эскадрон стоял в небольшом торговом городке, удачно оседлавшем развилку дорог: к Ярмарочному тракту, к западному побережью, к Хейдену и к Столице.

Эти же дороги позволяли эскадрону, находившемуся в резерве штаба Корпуса пограничной стражи, оперативно выдвигаться на усиление Западному и Восточному полкам, а также чистить дороги и леса от лихих людей. Деньжата у кавалеристов водились, довольствие Корона платила исправно и щедро, дисциплину в эскадроне держали жестко. Так что горожане были довольны — и порядок в городе, и торговля в прибыли — пока в кармане у солдата звенят денежки, кабаки в городе пустовать не будут. Ворчали лишь отцы, у которых подрастали дочери, но тут уж ничего не попишешь: красавцы-конники, погибель девичьим сердцам, бессонница родителям…

Больц, который всю дорогу откровенно скучал, пожалел было, что не остановился на ночь в городе. Маленькая комнатка с белеными стенам, простая солдатская койка. Но стоило ему улечься на жесткую узкую кровать и заложить руки за голову, как моментально провалился в сон. Забег через горы «туда и обратно» изрядно вымотал даже его закаленное тело, и теперь молодой здоровый организм наверстывал упущенное и наедал потерянное — есть хотелось постоянно, засыпал моментально, при первой возможности.

Заглянувший после ужина лейтенант застал ужин не тронутым, а Больца спящим, и не стал тревожить…

* * *

Утром Больц с предписанием явился на доклад к командиру эскадрона, который тут же — на утреннем разводе, представил нового лейтенанта офицерам и его подчиненным: разведгруппе и старшине эскадрона. Назначив Больцу явиться для личной беседы сразу после развода, капитан Нертол Аркх отправился в штаб, оставив рутинные дела на зама.

Памятуя о совете инквизитора, который отрекомендовал местного старшину как гения снабжения, Больц сразу после построения обратился к нему.

— Старшина, я тут у вас человек новый, поэтому мне нужен совет. Как у кавалеристов вписка происходит?

— По-разному, мессир лейтенант, — прогудел массивный великан, густо обросший рыжим волосом. — Все зависит от финансов…

— Деньги есть, старшина. Поможете?

— Не вопрос. Сегодня?

— А чего тянуть? Сколько надо?

— Три серебряных.

— Не вопрос, — в тон ему ответил Больц. — Держите. После встречи с командиром буду у разведчиков.

Рыжий гигант кивнул и удалился.

* * *

В кабинете, кроме капитана Аркха, Больца ожидал и «второй» — заместитель командира эскадрона Магтиг Бэр. Внешне они выглядели абсолютными противоположностями. Миниатюрный Аркх, типичный легкий кавалерист — невысокий, широкоплечий, темноволосый, с кривоватыми ногами, похожий на взъерошенного храброго воробья. Он даже сейчас восседал на стуле верхом и положив подбородок на спинку придвинутого к столу простого стула светлого дерева.

Его зам производил впечатление скалы, которая по чистой случайности научилась двигаться. Крупные и грубые черты лица, квадратная фигура, светлые волосы, скупые движения. Начинал он службу в конных стрелках и, как все профессиональные лучники, имел внушительные мышцы груди и плеч. Сидел он по правую руку от командира, у стеночки, стараясь не привлекать к себе внимания.

— Ну-с, лейтенант, — задорно начал командир. — Какими судьбами Вы к нам? Вы же не возражаете против присутствия моего заместителя?

— Конечно, нет, мессир капитан, — спокойно ответил Больц, оглядываясь.

— Берите вон стул у стены, присаживайтесь поближе, — правильно истолковал его взгляды Аркх. — Так откуда Вы к нам?

— Из Западного егерского полка, мессир. Это мое первое офицерское назначение.

— Позвольте… Стребен? «Сотник» Стребен?

— Да, отец.

— И каково это — быть сыном «Сотника»? — «второй» не спрашивал разрешения вклиниться в разговор, но капитан и усом не повел. Больц краем сознания отметил этот факт: либо дуэт командиров настолько сыгран, либо тут с дисциплиной и субординацией не очень строго.

— Тяжело, мессиры. Быть сыном героя и гения — тяжело. Мне постоянно указывают, что я — не гений.

Бэр гулко расхохотался, к его басу присоединился и тенор капитана.

— Так это отец посоветовал Вам перевестись в кавалерию? — снова взял на себя инициативу командир.

— А моего согласия никто не спрашивал. Предписание мне выдали вместе с офицерским патентом. Отец, я думаю, даже не в курсе пока.

— И Вы его приняли? — снова неожиданный вопрос от зама.