Герман Корнаков - Капли корсара
— Да. Безусловно. Спрашивайте. Я готов вам все рассказать.
— Ян Генрихович, — Григорий чуть задумался, — у меня сложилось впечатление, что вы здесь днюете и ночуете. — Неужели для вас работа так важна, что вы не в состоянии выбраться на свежий воздух к настоящему озеру под голубым небом, по которому плывут настоящие белые облака?
— Ну, что я говорил. Вы однозначно "зрите в корень". То о чем вы спрашиваете, мы с вами обсудим чуть позже, но главное это то, что я действительно полностью поглощен своей работой и днюю, как вы выразились, и ночую именно здесь.
— И давно вы так себя мучаете? — Григорий посмотрел на доктора.
— Мучаюсь? Отчего же позвольте вас спросить? Я, уважаемый Григорий Алексеевич не мучаюсь, я живу. Живу так, как могли бы позавидовать миллионы и миллионы людей на этой планете.
— Не сердитесь, не сердитесь на меня ради Бога, я не хотел вас ничем обидеть. Я просто видимо что-то не так понял. Мне показалась, в вашем рассказе о небе звучит какая-то тоска. Вот я и спросил. Так что если что не так прошу вас, меня извинить, — Григорий удивился сам себе, произнося эту длинную фразу. Так витиевато он обычно не выражался, имея склонность к более прямолинейному и открытому общению, однако, с момента разговора с Иваном у него все выходило наоборот. И выходило это, наверное, потому, что он постоянно пытался скрыть от окружающих свое истинные мысли….
— Вы не сердитесь? Вот и отлично. Тогда расскажите мне, как все же держится этот чудо потолок и не падает нам с вами на голову?
— Ну, это совсем не сложно, — Ян Генрихович поднял небольшой прутик, которым начал ловко чертить на прибрежном песке и объяснять Григорию суть дела. — Представьте огромный слоеный торт, в котором коржи — это твердые скальные породы. Это и есть наш потолок, а под ним в более мягких породах сделаны огромные пещеры, оборудованные под наши с вами потребности.
— Так это все в зе-м-ле-е? — только сейчас Григорий понял, что за все время он не видел вокруг ни одного окна. Действительно пришло время удивляться. "Госпиталь под землей, на глубине сотен метров — это уже перебор" — его мысли закрутились и ранее возникшее ощущение тревоги начало активно нарастать так, что он поднявшись на ноги быстро подбежал к доктору и, взяв его за плечо резко спросил: " Где я? Ян Генрихович, где я?".
Не меняя своего положения и не обращая внимания на эмоциональную вспышку Григория, Ян Генрихович, чуть повернув голову в сторону собеседника, тихо произнес: "Почему-то я думал, что ваша нервная система более устойчива, но как вижу, я ошибся, а жаль".
— Вас интересует, где вы, ну что ж извольте. Возвращайтесь в свое кресло, и я вам с удовольствием расскажу, — врач внимательно посмотрел в глаза Григория и тот, подчинившись ему, словно под гипнотическим воздействием, медленно вернулся и сел в кресло, ощущая при этом чувство пристыженности за свою внезапную вспышку. — Если быть точным, — продолжил доктор, — мы с вами определенно находимся на планете Земля, а точнее под землей на глубине около 1000 метров, на так называемом "нулевом" этаже. Как я уже рассказывал, выше нас есть еще 12 этажей и ниже тоже. Если вы думали, задавая свой вопрос "Где", имея ввиду территориально, то это вряд ли, что вам подскажет, да честно говоря, и не имеет здесь ни какого значения. Однако, если все же вас этот вопрос очень волнует, то переадресуйте его вашим друзьям, с ними вы скоро увидитесь, а я…, - доктор задумался, — я так давно здесь, что для меня уже абсолютно не имеет ни какого значения такие понятия как страна, город или какая-то другая территория. — Надеюсь, что и вы это скоро поймете.
Григорий сидел молча, рассматривая, как на противоположном берегу пруда едва покачивается на воде серо-синяя лодочка, а в небольшой березовой рощице медленно прогуливаются две не молодые пары о чем-то весело переговариваясь и иногда бросая заинтересованные взгляды в сторону Григория.
— Ладно, Ян Генрихович, говорите все как есть, если это конечно возможно, — Григорий говорил так, словно за время молчания принял какое-то очень важное решение и теперь готов выслушать абсолютно все, что ему не скажет этот "удивительный" доктор.
— Вы еще не устали от моей болтовни Григорий Алексеевич?
— От чего же, особенно после вашего подробного рассказа о шахте глубиной в 1000 метров, а вернее в 2000, меня теперь интересует любое ваше слово могущее пролить хоть немного света и объяснить мне, как я в нее угодил?
— Григорий Алексеевич, уважаемый, может на сегодня хватит сюрпризов? У нас еще будет предостаточно времени, а сегодня еще немного погуляем и просто полюбуемся на всю эту красоту, а завтра я вам покажу небольшой фильм и я думаю, что все встанет на свои места. Вы не против? Поверьте, так будет лучше.
Григорий однозначно хотел возразить, так как всегда по жизни привык добиваться ответов на поставленные вопросы, но сегодня почему-то он решил отступить от своих правил. Почему? Может жизненный опыт, переборол вечное желание все знать? Может так, а может, нет, но в любом случае сегодня он решил воспользоваться советом доктора и отложить свои вопросы до завтра.
Доктор встал, жестом руки пригласил Григория, и они медленно пошли по одной из аллей посыпанной мелким гравием. Тишина и покой царили вокруг, а постоянно меняющиеся искусно воссозданные картины дикой природы создавали у Григория ощущение щемящей сердце радости. Он и сам не единожды мечтал о чем-то подобном, как он когда-нибудь скроется от вечной суеты и будет вот так же беззаботно бродить по лесным дорожкам, всецело отдаваясь собственным размышлениям. Эти мысли тут же уходили, а ощущение радости заменяло чувство тоски. Окружающую красоту он вдруг начинал воспринимать не иначе, как крепкие прутья у золотой клетки. Смаковать красотами ему явно надоело, а молчать когда в голове крутятся тысячи вопросов, тем более.
— Ян Генрихович, — прервал молчание Григорий, — вы здесь по собственному желанию, или как и я? — Вы что-то раньше слышали о существовании этого подземного рая?
— Вы как всегда в точку. Конечно, слышал, и вы слышали, и все слышали и читали, но вот другой вопрос, а верили-ли? Кто-то да, кто-то нет, но в основном рассматривали как старую еврейскую сказку. Единственная поправка, что ни кто действительно не представлял себе, что он под землей, а описания даны надо, заметить, весьма точные.
— По-вашему получается, что я в р-а-ю? — Григорий изумленными глазами взглянул на доктора, — я что у-ме-р?…..
Ян Григорьевич взглянув на своего пациента, и расхохотался, чем привел в замешательство Григория.
— Вы, вы… — не унимался доктор, — лучше ущипните себя, посчитайте свой пульс или понюхайте, как пахнут вот эти акации и тогда вы наверное сами поймете мертвы вы или нет. — Иногда вы меня, Григорий Алексеевич, — доктор откашлялся, — просто удивляете своей непосредственностью. Почему чуть, что и сразу умер? — Я же предупреждал, что на сегодня информации достаточно, а вы по своей привычке пытаетесь получить все и сразу. Дышите полной грудью умерший, — он снова хихикнул, — и, кстати, нам уже давно пора возвращаться. Не стоит затягивать первую прогулку, а то чего доброго еще чего-нибудь надумаете, но отчасти вы правы, для людей на Земле вы умерли….
