Ратибор Степанов - Призма-2
— Забери их чистые души, Светлый Дый! Ждите меня, мои дорогие. Я скоро приду к вам. Мы еще устроим вам достойную тризну, братья и сестры, — сказал Ксант, присел к дереву, усталый и задумчивый.
Ксант похлопал лошадь по морде.
— Вот и остались мы с тобой одни, Гжель. — Конь понимающе заржал в ответ. — Пора. Не можем мы в столь трудный час бросить своих. Я нужен им. Тем более кое за кем остался должок. — Вскочил на коня и обернулся. Сорок восемь погребальных курганов-могилок с уложенными равновеликими крестами на них навсегда врезались ему в память.
Ксант взобрался на холм, заставляя себя не оборачиваться.
— Последний раз, — какая-то сила тянула его взглянуть вниз. Все та же страшная картина. Сердце вновь сжал черный обруч. — Поехали, Гжель. — Конь топтался, вдруг заржал, мотая головой.
— Что с тобой? Нам нужно спешить. Родованам нужна наша помощь. — Конь стоял на месте, перебирая копытами, разворачиваясь вновь к сгоревшему поселке.
— Что случилось, что ты там увидел? — Ксант прикрыв ладонью глаза, еще раз внимательно посмотрел вниз. Только сейчас он заметил две крошечные фигурки, появившиеся из леса. Они медленно брели в сторону пепелищ. Совсем маленькие, как точки. Если бы не особое зрение ведуна он ни за что не заметил бы их. Кто это? Сердце забилось невероятно от вида этих фигурок, превращавшиеся в до боли знакомые. Скорее интуитивно, чем по воле разума всадник ринулся им навстречу.
— Венигард!!! Энин!!! — Ксант на ходу соскочил с коня и бросился к детям.
— Папа!!! Папа!!! — обрадованные дети бросились отцу на шею. — Папочка!
Ксант целовал их щеки, губы, волосы, не в силах остановиться. Сознания вдруг навалившегося счастья долго не отпускало.
Слава Анорису, вы живы! Какая удача!
— Папочка, — только смогли вымолвить совершенно обессилевшие, изможденные дети. В изодранной одежде, голодные, измученные жаждой они жались к отцу не в силах оторваться. Первым пришел в себя Венигард:
— Пить. Мы умираем от жажды.
— Пейте скорее, — он достал из сумки кожаный мешочек с водой и протянул детям.
— Энин, пей, — сдержавшись, мальчик первой протянул воду сестре. Не в силах терпеть девочка припала губами к воде. Но сделав не более четырех глотков, она вернула бурдюк брату.
— Теперь ты.
— Пейте, воды много, — успокоил их отец. — Сейчас перекусим. Поди давно не ели?
— Более двух ден, — ответил сын.
— Пойдемте к деревьям, там в тени поедите. — Ксант посадил их на Гжеля (в ответ лошадка радостно заржала, приветствую наездников) и они направились к саду.
Только когда дети поели, Ксант спросил.
— Что произошло в поселке?
Энир начала всхлипывать, и Венигард, еле сдерживаясь сам, все рассказал:
— Черные всадники, на верблюдах, напали под утро, только солнце начало всходить. Мы все спали, как кто-то закричал. Мама вышла из дома и обратно забежала уже испуганная. Сказала нам быстро собираться. Не успела она одеть свое ожерелье, как в дом ворвались два страшных воина, с кривыми мечами. Они набросились на неё. Мама не успела ничего сделать, как они навалились, кричали, ругались наверное. Я вижу сейчас они её убьют, схватил свой нож, что ты мне дал, запрыгнул одному на спину, всадил в шею. А второму мама шею сломала. Она подобрала оружие и сказала бежать за ней. Мы выскочили из дома, она сразу одного зарубила и второго ранила. Двух всадников волшбой с верблюдов скинула и пожгла «Солнечным вихрем» еще двух. Только дядьки на верблюдах ее из луков расстреляли. Они в нас целились, но она бросилась и нас собой закрыла (тут Энин заплакала еще сильнее, а Венигард засопел). Умирая она приказала нам бежать в сторону леса, из последних сил стараясь прикрыть нас «Невидимкой». Я не мог ее бросить. Тут к нам подбежали еще три дядьки. Я выхватил свой нож и бросился на них. Одному в бок попал, но они вдвоем нож у меня выбили, а третий Энин схватил. Если бы не дядя Яруч убили бы они нас. Один уже хотел сестру копьем заколоть, но дядя Яруч его мечом на две половинки разрубил. Затем, тех двух порубал. Почти сразу на него десять человек навалилось. Один на коне, я его запомнил, худой такой, все командовал. Яруч нас закрыл и приказал бежать. Я спорить не стал, испугался, и мы с Энин дали деру. Черный всадник погнался за нами, но дядя Яруч лошадь его копьем проткнул. Последнее, что я видел — все дома в огне, кругом битва, девки и тетки куда-то бегут, за ними черные воины. И дядя Яруч уводит от нас этих. А мы все бежали, бежали, пока в лесу без сил не свалились. Потом немного отдохнули и глубже в лес ушли. Видел я, как десять человек искать нас отправились. Только ничего не вышло у них. Я же заговор скрытный знаю — по ложному следу направил их. Мы под деревом поваленным переждали, боялись выйти. А как невмоготу стало без еды и воды, вышли. — Не мог уже сдерживаться Венигард, засопел, посмотрел на отца полными слез глазами.
— Мама умерла?
Обнял Ксант детей, не смог соврать.
— Умерла. Все погибли. Дядя Яруч, тетка Милена, Лутек, все. — Венигард вытер накатившиеся слезы, спросил.
— Где ты ее похоронил, покажи.
Пришли к могиле матери. Такой же маленький курган, как у всех, только на обережном кресте цветочек расцвел.
— Мама в Ирее Светлом? — серьезно спросила Энин.
— Конечно.
— Мы с ней встретимся еще?
— Обязательно. Встретимся в мире Прави. Она нас там будет ждать, — успокоил ее отец. — В этом мире мы временно, в небесном — навсегда.
— Скорее бы уже в мир Прави, — вздохнул Венигард.
— Успеешь еще, сынок. У нас еще тут дела неоконченные остались. Мама сама за светлое дело боролась, за него и смерть приняла. Нам от нее нельзя отставать. Пока зло и черные люди по земле нашей ходят, нет нам покоя. А как разобьем мергулов, так обязательно тризну великую по ним справим. Обещаю. Теперь в город нужно спешить. Мстить будем за матушку вашу, крепко мстить.
— Обещаю отомстить!
* * *— Страшную новость принес ты, племяш. — Антин крепко обнял Ксанта сам с трудом сдерживая слезы. — Крепись. Любил я Энир и уважал. Слава Дыю, дети остались живы. Нет времени горевать. Живые взывают нас. Опоздай вы немного и не прорвались бы через кольцо хафиру.
— Да, если бы не Гжель, не увидел бы ты нас.
— Кстати, как он?
— Лечу его. С тремя стрелами в боку выносил нас из окружения. Человек сто навалилось. Если бы не Гжель и моя волшба бы не помогла. Хотя с десяток хафиру уже никогда не увидят Урука, — усмехнулся Ксант.
— У самого то плечо как, сильно болит?
— Мал-мала, ерундовая рана. Главное, Энин и Венигард не пострадали и снова со мной.
— Эх, племяш, что за напасть на нас навалилась, зло и горе кругом. Мергулы лагерь свой разбили, сегодня последнюю дорогу перекрыв. Думаю будут штурмовать вскорости. Уж больно они побыстрее хотят Урук захватить. Нафанчар после Варкской долины поди рвет и мечет. Наваляли мы им тогда. — грустно улыбнулся Антин.
