Лоуренс Уотт-Эванс - Девятый талисман
— Скорее всего нет, — ответил Хват. — Чародеи, как правило, не самые приятные люди.
— Никто не любит чародеев, — подтвердил Меч. — И все эти люди обожают Лорда-Чародея. Он объединил Барокан и сделал всех богаче, построив дороги и мосты, обеспечил работой всех скучающих молодых людей, которые могли от безделья податься в разбойники, уничтожил десятки мелких неудобств вроде Безумного Дуба. Кто захочет ссориться с ним ради горстки старых чародеев, живущих в дикой местности?
— Особенно если учесть, что чародеи имеют привычку обеспечивать себе существование кражами, угрозами и шантажом, — хмыкнул Лучник. — Большинство из них не зарабатывают себе на жизнь магией, как жрецы, а просто берут что хотят. Нет, они, конечно, не такие плохие, как чародеи древности, они больше не грабят и не насилуют в открытую, но всеобщей любви и благодарности они тоже не заработали.
— Но у них наверняка же есть семьи, — продолжала настаивать Красавица.
— Есть-то они есть, — сказала Вожак. — Насколько нам известно, их братья и сестры все-таки возражали. Но что они могли поделать, если чародеи уже были мертвы?
— Они могли попросить Избранных отомстить за убитого, — предположил Лучник. — Разве мы не для того существуем?
— Но все любят Лорда-Чародея, — повторил Меч. — Они не хотят, чтобы мы его убили, даже если он убивает чародеев.
— Его смерть не уничтожит дороги, — заметила Вожак. — Дороги останутся, и теперь уже все знают, как их строить.
— Скорее всего люди верят ему, когда он заявляет, что чародеи что-то против него замышляют, — сказал Хват.
— И возможно, они правы, — заявил Лучник.
— Возможно, — кивнула Вожак. — Я не знаю, что на самом деле произошло. Я разговаривала с людьми по пути сюда, но никто ничего не знал ни о каких чародеях, живых или мертвых. Я даже не могу точно утверждать, что те четверо чародеев действительно мертвы. А если мертвы, то не знаю, кто их убил. Если их убили солдаты Лорда-Чародея, то я не знаю, по его приказу они действовали или нет. А если он таки отдал приказ, то не знаю, была ли у него на то веская причина.
Меч поерзал, ведя мысленный спор сам с собой, стоит ему вставить слово или нет. У него имелась теория, почему Лорд-Чародей мог пожелать убить ни в чем не повинных чародеев, но веских подтверждений этой теории у него не было.
И он уже сказал Вождю, что Лорд-Чародей пытается уничтожить магию. Она наверняка пришла к тому же выводу, что и он: Артил не просто пассивно ждет, когда магия исчезнет или отомрет сама собой.
— Вот потому-то я вас всех и собрала, — продолжила Вожак. — Чтобы выяснить, что же на самом деле произошло и почему. Меч, ты сказал, что погода пошла вразнос потому, что Лорд-Чародей сознательно пускает ее на самотек, когда отправляется наверх в свой летний домик.
— Ну, он… да.
— Он говорил что-нибудь о своем намерении убить чародеев? Или что-то, что могло быть с этим связано?
— Хм-м… — Меч задумался, пытаясь вспомнить все, о чем они с Артилом говорили год назад. — Нет вроде… Разве что повторял, что Барокан больше не нуждается в магии.
— Но ты разговаривал с ним периодически на протяжении четырех или пяти дней?
— Больше года назад — да.
Вожак кивнула.
— Ну ладно. Все остальные — кто-нибудь из вас видел хотя бы одного чародея за прошедший год, живого или мертвого? Говорил с ними?
Избранные растерянно переглянулись, затем кто-то покачал головой, кто-то ответил вслух «нет».
— Вообще-то, я никогда не видела ни одного, — сказала Красавица.
— Несколько притаившихся осторожных чародеев, — начала Говорунья. — Я не… да-да, я не вижу…
Она не договорила, уставившись на очаг с изумлением на лице.
— Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из нас часто встречался с чародеями, — сказал Меч. — Не считая Лорда-Чародея, я не видел ни одного волшебника уже лет пять. В конце концов, их осталось-то на весь Барокан где-то полтора десятка.
Ясновидица потрясенно смотрела на него.
— Так мало?
— Теперь даже меньше, если рассказанное Вожаком правда, — сказал Хват.
— Азир, ты можешь ощущать этих чародеев так, как ощущаешь Избранных и Лорда-Чародея? — спросила Вожак.
— Только если они где-то поблизости или ищут меня, — ответила Ясновидица.
— Говорунья, ты ничего не слышала от лерров?
— Ничего такого до меня не доходило. Лерры говорят лишь о том, что им интересно. О местах, пригодности или непригодности чего-то, соответствия или несоответствия, расположения к чему-то или нерасположения, а не о чародеях и смерти или новостях издалека.
— Значит, Лорд-Чародей действительно может убивать других чародеев, — заключила Вожак. — Убивать чародеев, что-то замышляющих против него, и в этом случае он полностью в своем праве. Или он пытается уничтожить остатки бароканской магии, на что у него права нет. И он пускает погоду на самотек, пока сам отсиживается за пределами Барокана, что тоже может быть, а может и не быть приемлемым. Все согласны?
Последовали кивки и возгласы согласия.
— Значит, нам нужно выяснить, что же он на самом деле творит, действительно ли эти чародеи мертвы, а если мертвы, то почему.
Снова последовало всеобщее согласие.
— А как только мы все выясним, нам придется решать, что с этим делать.
— Да знаем мы, что с этим делать, — буркнул Лучник.
— Знаем, если он нарушил правила, да, — кивнула Вожак. — Но правила не такие уж четкие. Потому я и хочу поговорить с Ведуном, как только он спустится с горы. Он знает правила, историю и прецеденты лучше, чем кто-либо еще. Может, Лорд-Чародей и не сделал ничего плохого. Но если да, то мы знаем, как нам поступить.
— Потребуем от него отречения, — сказала Ясновидица.
— Да. Но если он откажется…
— Он как-то сказал мне, что скорее отречется, чем станет драться с нами насмерть, — сообщил Меч.
— Но он мог думать совсем иначе, — возразила Вожак. — Или мог изменить свое мнение. А если так…
— Мы его убьем, — закончил Лучник.
Глава 18
— Лорд-Чародей не спустится вниз еще месяц, а то и больше, — сказала Красавица.
— Знаю! — воскликнула Вожак. — А это означает, что у нас всего месяц, чтобы подготовиться к встрече с ним и выяснить, что же происходит.
— Мы можем забраться наверх и достать его там, — предложил Лучник.
— Не можем, — возразил Меч. — Там у нас не будет нашей магии.
— Мы все равно можем пойти.
— Лучник, у нас там не будет магии. И мы станем всего лишь семеркой обычных людей, а у него там десятки гвардейцев.
