Александр Меньшиков - В краю молчаливого эха
Внизу что-то грякнуло, брякнуло, покатилось по полу. Послышался чей-то недовольный голос, потом женские причитания.
— Де ить? — расслышал Бор слова незнакомца.
Снова бабьи сопли. Грохот. Через несколько секунд — скрип лестницы.
Лицо Ивана Стефановича вытянулось, стало землистого оттенка. Он перестал есть и резко встал.
Топ… топ… топ… Вот появилась голова… за ними плечи… Секунда и в комнату ворвалась мрачная туча. По другому и не скажешь.
— Отец? — несколько наигранным тоном проговорил «царевич».
— А ты-но чо думал? — рыкнула туча и стремительно подошла к краю стола.
Бор успел оценить мощь и напор Бобровского-старшего.
Высокий, кряжистый, шириной с дуб, с изуродованной в давешнем бою щекой, мощной бычьей шеей, переходящей в крепкие плечи — отец Ивана был абсолютной противоположностью своему рыхлотелому сыну.
Мрачная личность, — мелькнуло в голове Бора.
Такая же мысль, пожалуй, посетила и голову Стефана. Он поправил густые усы и взглядом, который в народе называют «сумеречный», прошёлся по северянину вдоль и поперёк. И всё это абсолютно не поворачивая головы, одними лишь глазами. Смерил, оценил… сделал вывод… За какую-то секунду-другую. Потом глава семейства приблизился к сыну и без всяких «здравствуйте» грозно спросил:
— Тобе ить не икалось?
— Что? — Иван нервно облизал губы и покосился на Бора.
Очевидно, встреча с отцом не сулила «царевичу» ничего доброго, а присутствие чужого человека, ставшего невольным свидетелем будущего разговора, ещё больше смущала Ивана.
— Где ить твои эльфы, ядри ихню мать? — спросил Стефан, оборачиваясь вокруг.
Бор тут же увидел на его гладко выбритой макушке старый морщинистый рубец — след от удара мечом.
Слово «эльфы» Стефан произнёс так, словно сказал «собаки».
— Опять-но кутил с ними ночь напролёт? — продолжал отец. — Я тобе сто разов говорил…
— Здесь никого нет! — злобно огрызнулся Иван.
Стефан мотнул головой в сторону северянина:
— Это-но чо за хрен такой?
— Так… он мне помогает…
— В чём… ить? Пить беспробудно?
— Да хоть бы и так! — сжал челюсти «царевич».
Отец сел и тут Бор сообразил, что он глядит на знак Сыскного приказа. Стефан молчаливо мял ладони, потирал пальцы, видно собираясь мыслями.
— Может ить твой приятель нас оставит? — хрипло пробасил Бобровский-старший.
Этого хотел и Иван, но после этих слов он мгновенно передумал. Очевидно, в голове сына созрел некий план использования Бора, как своего рода щит.
— Ты опять станешь мне говорить о невестах, — «царевич» сел и потянулся к бокалу. — Ещё одну нашёл?
— А если-но и так?
— Так? Ну тогда сам на ней и женись!
— Мне ить… это усё остобрыдло! — гаркнул Стефан. — Достатнё глузувати!
Он звучно шлёпнул себя по толстой ляжке и встал.
— Будь-но отже, како скажу я! И коли ты, сосунок, вздумашь мне перечить…
Глава семейства надвинулся на Ивана, нависая над ним всем своим мощным телом. Его лицо приобрело багровый оттенок.
Бор никак не мог взять в толк, отчего же Иван так упорствует в женитьбе. Что в этом всём не так?
Обычно семейные тайны на глаза чужакам не выставляют. Большей частью они остаются храниться между членами этой самой семьи.
— Сызнова по ней сохнешь? — прорычал Стефан, не по понятно кого имею в виду под словом «ней».
Лицо Ивана вновь стало пунцовым. Бокал в его руке слегка задрожал.
— Я поступаю так, как того хочу сам! — сквозь сжатые зубы ответил «царевич».
— Не хошь по-доброму? — просипел Стефан. — Эй, ты, северянин! Дай-ка намо лук. Живёхонько! И стрелы тож!
Бор неспешно встал и снял со стены эльфийское оружие.
— Ну-ка, пошли! — скомандовал старший Бобровский и поволок за собой сына.
Очутившись на дворе, Стефан выхватил из рук Бора лук и колчан со стрелами.
— На, держи! Стреляй-но!
— Куда? — не понял Иван.
— Куды хошь! Одесно, ошуйно… на север… на юг… Куды стрелка свалится, тамо и будь-но те невеста! Ха-ха!
«Царевич» сощурился. Его губы скривились в нервной ухмылке.
— Ты этого действительно хочешь? — глухо спросил он.
— А чо мне прикашь делать? Скоко-но я ить буду жадать, коды ты… твою мать… обзавёдёшься жонкой?
Иван резко натянул лук и выстрелил вверх. Бор успел увидеть начало полёта стрелы, но невесть откуда поднявшийся шквальный ветер подхватил её и через мгновение унёс куда-то на юго-восток.
— А теперь иди сам и ищи! — резко бросил Иван и, швырнув наземь оружие, решительно пошёл в дом.
Стефан еле-еле сдержался. Было ощущение, что он сейчас просто лопнет от переполнявших его чувств. Тут в око ему попал силуэт стоявшего позади Бора.
— Вот чо, северянин… как онамо ты сказал тобя зовуть?
— Я не говорил… вам не говорил…
— Да? Ты ить из Сыскного приказа? Онже сыщи мне сию стрелку.
В голосе Стефана прозвучали властные нотки. Такие, которым стоило бы подчиниться.
— Что? — Бор напрягся.
— Пойдёшь та й найдёшь енту срану стрелку. Договорились? — каждое своё слово Стефан говорил так, словно вколачивал гвоздь.
— Нет. В чём моя выгода?
Стефан молчал. Его водянистые глазки бегали туда-сюда.
— Коли ты товарищ мойаму сынку… то выполнишь сие дельце, — старший Бобровский упёрся взглядом в глаза северянину.
— А коли не товарищ?
— Думашь, я не допетряю чаво ты прискакал из самой-но столицы?
— Тогда вы понимаете в чём может быть мой интерес.
— Гм! — на лице Бобровского отразилось недовольство. — Озолочу, коли найдёшь стрелу, — как-то устало сказал он.
— Деньги меня не интересуют.
— Енто худо… А чо ты тоды хошь?
— Хороший вопрос…
Бор, молча, прикинул все «за» и «против». А потом сказал:
— Я сделаю, как вы просите. Но в будущем… в будущем за вами останется должок. Надеюсь, я ясно выразился.
— Ясно…
— То есть: мы договорились?
— Да, — выдавил из себя Стефан.
— Ладно… надеюсь ваше слово крепкое.
— Я ить Бобровский!
Бор какое-то время мерился взглядами со Стефаном, а потом спросил:
— Вы точно уверенны, что мне стоит искать стрелу, а не привести назначенную вами невесту со словами, что жребий пал на неё? Может, взять из колчана ещё одну стрелу и…
— Нет! — резко оборвал Стефан. — В таковых-но делах лукавити не стоит. И я, и мой сын погорячились. А следовательно, сей-но выстрел есть суд богов.
Бор понимающе кивнул, а сам негромко заметил:
— Боги всё привыкли делать нашими руками.
— Да-да… нашими, — рассеяно пробормотал Стефан.
