Патриция Бриггз - Власть холодного железа
Я неожиданно почувствовала усталость и потерла лицо. С тех пор как в возрасте шестнадцати лет я оставила стаю Маррока, я старалась держаться в стороне от всех. И интересовалась только собственными делами. Не вмешивалась в дела вервольфов, а Зи не посвящал меня в свои. Но почему-то в последний год вся эта тщательно рассчитанная политика пошла прахом.
Я не была уверена, что есть возможность вернуться к прежнему мирному существованию, или даже хочу ли я этого. Но мой новый стиль жизни становился дороговат.
Кусок гравия попал мне в шлепанец, и я ойкнула: это тоже оказалось больно.
Сэмюэль ждал меня на крыльце с чашкой горячего какао в руке. Взглядом специалиста он осмотрел мои ранения.
— Все в порядке, — сказала я, проходя мимо него и по пути забирая чашку. Какао растворимое, но с зефиром — то, что нужно. — Ранен Бен, и мне кажется, я видела, что хромает Даррил.
— Адам не просил меня прийти, значит, тяжелых ранений нет, — сказал он, закрывая дверь. Когда я села в гостиной в кресло, он уселся напротив меня на диван. — Может, поделишься? Например, как получилось, что за тобой погнался сам Файдел?
— Сам Файдел?
— Он жил в болотах и пожирал заплутавших детей, — сказал Сэмюэль. — Ты несколько старше его обычной добычи. Так как тебе удалось его приманить?
— Никак. Я ничего не делала.
Он издал один из тех звуков, которыми показывает, что не верит мне.
Я сделала большой глоток. Может, Сэмюэль свежим глазом заметит то, что я пропустила. И я все ему рассказала — умолчала только о том, что происходило у нас с Адамом в ванной.
Говоря, я заметила, что у Сэмюэля усталый вид. Ему нравится работа в приемном отделении, но это тяжелая работа. И не только из-за дополнительных часов, хотя перерабатывать приходится часто. Главным образом из-за стресса, который связан с необходимостью держать себя в руках среди крови, страха и смерти.
К тому времени как я закончила, он подуспокоился.
— Итак, ты пошла на встречу «Светлого будущего», надеясь найти убийцу охранника, и столкнулась с группой студентов — и иным, который решил для забавы сожрать тебя.
Я кивнула.
— Примерно так.
— Может, этот иной и есть убийца?
Я закрыла глаза и мысленно увидела схватку Файдела с вервольфами. Может ли он сорвать голову с плеч у человека?
— Может быть. Но расследование его как будто не заботило.
— Ты сказала, он злился из-за того, что ты пришла на встречу. Может, тревожился, что ты его разоблачишь?
— Возможно. Позвоню дядюшке Майку и спрошу, были ли у Файдела причины убивать своих. Он несомненно знал О'Доннелла, а чем больше я узнаю о нем, тем более странным мне кажется, что этого типа не убили еще несколько лет назад.
Сэмюэль едва заметно улыбнулся.
— Но ты не уверена, что это сделал Файдел.
Я покачала головой.
— Он сам поставил себя на первое место в списке подозреваемых, но…
— Что но?
— Он был страшно голоден. И тосковал не по еде, хотя не без того, а по самой охоте. — Сэмюэль, вервольф, поймет, что я имею в виду. — Думаю, если бы Файдел убил охранника, О'Доннелла, смерть была бы другой. О'Доннелл стал бы жертвой утопления, его съели бы — или его тело вообще не нашли бы. — Высказав это вслух, я почувствовала уверенность. — Позвоню дядюшке Майку и спрошу, что он думает, но я сама не считаю, что это был Файдел.
Я вспомнила, что у меня есть еще о чем поговорить с дядюшкой Майком.
— А еще сегодня вечером этот дорожный посох снова оказался в моей машине.
Я встала, собираясь пойти к телефону, но ноги подо мной подогнулись, и я плюхнулась обратно.
— Проклятие!
— Что случилось?
Усталость мигом слетела с Сэмюэля. Я бросила на него раздраженный взгляд.
— Я же сказала, со мной все в порядке. Ничего, кроме нескольких царапин; ничего такого, чего бы не излечили айсихот[52] и крепкий ночной сон. — Я вспомнила о многочисленных мелких порезах и решила обойтись без айсихота. — Кинь мне телефон.
Он снял трубку с базы на столике у дивана и бросил мне.
— Спасибо.
Я так часто звонила ему в последние дни, что запомнила номер. В течение нескольких минут меня передавали от одного подчиненного к другому. Наконец трубку взял сам дядюшка Майк.
— Мог Файдел убить О'Доннелла? — без предисловий спросила я.
— Мог, но не убивал, — ответил дядюшка Майк. — Тело О'Доннелла еще дергалось, когда мы с Зи его нашли. Тот, кто его убил, сделал это, когда мы стояли на пороге. Чары Файдела недостаточно сильны, чтобы он мог спрятаться от меня, если находится близко. И он не просто оторвал бы О'Доннеллу голову, но и сожрал бы ее.
Я сглотнула.
— Тогда что Файдел делал на собрании «Светлого будущего» и почему его запаха не было в доме О'Доннелла?
— Файдел ходил на разные встречи, чтобы присматривать за ними. Обычно он говорил нам, что там одни разговоры, а дела нет, и переставал приходить. Когда был убит О'Доннелл, его попросили посмотреть еще раз. И он обнаружил любопытного койота, на которого вынесен смертный приговор — отличную вечернюю закуску.
Дядюшка Майк злился. И не на Файдела.
— Когда за голову койота назначили цену, и почему вы мне об этом не сказали? — возмущенно спросила я.
— Я тебе говорил, брось это дело, — сказал он холодным голосом, вдруг наполнившимся силой. — Ты слишком много знаешь и слишком много говоришь. Надо делать, что велят.
Может, будь он со мной в комнате, я испугалась бы. Но его не было, и я сказала:
— И Зи осудили бы за убийство.
Наступила долгая пауза. Ее нарушила я.
— И казнили бы по закону малого народа.
Сэмюэль, которому острый слух позволял без труда слышать обоих участников разговора, зарычал.
— Не пытайтесь обвинять Мерси, дядюшка Майк. Вы знаете, что она не оставит дело в покое — а уж по вашей указке тем более. Противоречие — ее второе имя, а ведь вы сами побудили ее заглянуть дальше, чем хотели. Что сделали Серые Повелители? Приказали вам и всему малому народу прекратить поиски истинного убийцы? Если не считать ареста Зи, у них нет никаких претензий к убийце О'Доннелла, верно? Он убивал других, и за это его лишили жизни. Справедливость восторжествовала.
— Зи сотрудничает с Серыми Повелителями, — ответил дядюшка Майк. Виноватый тон, которым сменился гнев, сказал мне не только, что Сэмюэль прав: дядюшка Майк хочет, чтобы я продолжала расследование, — но и что слух у него не менее острый, чем у вервольфа. — Не думаю, чтобы они послали еще кого-нибудь привести приговор в исполнение, а местный малый народ я контролирую. Если бы я знал, что пошлют Нимейн, я бы предупредил. Но она объявила об отсрочке наказания.
