Сергей Житомирский - Будь проклята Атлантида!
- Помолчи! – топнула ногой певица. – И когда Алх отучит тебя спорить с Матерями! Надолго вы к нам? Всего на три дня! Что ж! Проведем их так, чтобы вспоминать три луны! – тряхнула она празднично убранными волосами.
«А может быть, и три зимы», - подумал Ор. Но он не хотел сразу говорить о своем решении.
Лишь вечером второго дня, когда все, умиротворенные, немного хмельные, расположились вокруг очага, Ор решил, что пришло время.
- Родичи, мне надо вернуться на Канал.
- Ты сошел с ума! – первой опомнилась Тейя. - Добровольно вернуться к мучениям, от которых спасся чудом!
- Теперь будет по-другому! – ухмыльнулся Ор. – Кеатл дает мне знак о семи веслах, выше, чем у кормчего ладьи.
- Но к чему это тебе? – допытывался Палант.
- Так будет безопаснее для всех нас, особенно для Иллы.
- А, пожалуй, он прав, - тихо сказала Тейя.
- Конечно, прав! – обрадовался Ор. – Ведь когда Илла станет матерью, будет еще труднее скрывать тайну. Завистники в Долине хоть и притихли, но без устали следят, где я споткнусь. А когда я уеду, все сразу кончится.
- И мы легко выдадим новорожденного за ребенка Алх, - докончила Тейя.
- А атлантские черты в нем…
- Припишем тебе! – Тейя хлопнула Паланта по спине. – Я даже устрою на радость соседям маленькое представление с криком и слезами.
- Как-нибудь вытерплю, - пробурчал знаток. – Но все равно мне это не нравится. А ты чего молчишь? – налетел он на Иллу. – Скажи ему…
Илла поджала губы.
- Ор делает так, - ответила она, - как шепчут ему боги. Я всегда говорила, ему предстоит большое деяние. Если его влечет на Канал, значит, это должно произойти там.
- Насчет деяний вряд ли, - усмехнулся Ор. – Но чего-то боги от меня ждут. Может быть, это будет один удар киркой в нужное время, в нужном месте, или совет, вовремя поданный кому-то из властных…
- Ну, - махнул рукой Палант, - если гий что-то забил в голову!..
Глава 8
Два вождя
- Все ти-ихо! заунывный голос стража колыхнул ночную тишину. – Все ти-ихо! – ответил соседний. – Все ти-ихо! – уходящая вдаль перекличка заглохла в земляных отвалах. Ор перевернулся на левый бок и натянул на голову баранью шкуру. Взбудораженный встречей с Агданом, он никак не мог заснуть.
Как побагровел крикун, насчитав у своего бывшего раба на два весла больше, чем у него самого! Оскалился… и молча отвернулся – даже выругаться не посмел! Да, был лохматый писец, гийская скотина, а нынче Большой Умелец в куртке с широким зеленым поясом. Кеатл доволен Ферусовым гием с его волшебными бурдюками. Сейчас он старший над челном из пяти умельцев, трех искусников и пяти десятков отборных рабов. Гонцы с наделов прибегают к их жилищу: «Глыба выступила». «Кусок скалы отвалился». Ор смотрит, посылает рабов – рыть норы, умельцев – заложить бурдюки, самое сложное берет себе.
Приятно видеть изумленные лица, слышать крики, когда неподъемная глыба лезет из земли, отряхивая с себя песок и глину. Ор улыбнулся в темноте, но тут же устыдился своего мелкого торжества.
Не для этого он возвращался на Канал. Надо найти путь к богу-человеку, который готовит битву, отдать ему секрет, связывающий окончание Канала с гибелью Атлантиды. Убедить его, что людям надо вернуть и свободу и тепло. А что сумел сделать для этого Ор?
Полгода он вглядывается в лица рабов, пытаясь угадать причастных к заговору. Ему отвечают сотни взглядов: равнодушных, завистливых, чаще ненавидящих… Почему не подает вестей Тиво? Разуверился, потерял его из виду? А может быть, разоблачен и казнен?
Две луны назад Кеатл посылал его в долину. Нужен был совет Феруса. Проезжая мимо дома Тейи, Ор не удержался. Приперев дверь всеми подпорками, Алх провела его наверх. Илла вскрикнула, повисла на муже, потом подвела его к колыбели Зиры. Привлеченная блеском бронзового знака на шее Ора, дочка протянула руки. Ор осторожно дотронулся до ее ладошек загрубелыми пальцами. Когда он поднял глаза на Иллу, по его улыбающемуся лицу текли слезы. Алх вытолкала его, не дав им с Иллой сказать десяти слов.
Паланта в Долине не было. Взяв с собой Ирита, он отправился в далекое путешествие на юго-запад – искать землю для новой Атлантиды.
Утром, поделив работу между умельцами, Ор вышел в промозглую мглу сырого утра. Надо было осмотреть две глыбы на наделах Левого Края. Конюх, старый бореец, вывел лохматого конька и, низко поклонившись, подал повод. Глянув в глаза старику, Ор не увидел ничего, кроме страха. Кто же знает тайну заговора?
Он ехал по дну гигантской рытвины. Вокруг стоял знакомый лязг, орали сотники, хлопали бичи. Все как вчера, как три зимы назад. Лишь глубже стала рана в груди Земли. Впрочем, пытливый взгляд мог заметить и другие изменения.
Как прежде, высосанный работой, полуголодный, с обмороженными пальцами и ушами, человек нес опостылевшую ношу жизни среди свистящих плетей и рычания волков. Но временами на сером от усталости и грязи лице, в запавших глазах мелькала чуть заметная улыбка. Или двое в миг краткой передышки обменивались коротким взглядом, тихими словами на ут-ваау – и лица их светлели… Словно в бессмысленной жизни появился какой-то смысл.
Нет, это не было ожидание завершения работ. Кончится одно мучение – узкоглазые придумают другое. Рабов поддерживало смутное ожидание чего-то связанного с тем богом, Несущим Свет, о котором говорил Тиво.
Почти никто не знал, что должно произойти. Бог говорил: «Ждите, я приду!» Говорил: «Не умирай и не давай умереть другому. Скоро вы оба будете нужны!» - и рабы ждали. Как прежде в сотнях были смешаны люди разных племен, но это уже не разделяло их. И атланты молча смирились с этим.
Обе глыбы на Левом крае оказались простыми. Ор быстро посчитал, сколько бурдюков и трубок понадобится, показал писцам, где вырыть норы. Возвращаться было рано. За Западной перемычкой слышались глухие удары. Ор тронул коня и въехал на перемычку.
В заливе было оживленно. Сюда доставили плоты из огромных бревен, выбранных во всех лесах Срединной. Пеласги, балансируя на скользких стволах, толкали их к песчаной косе. Там их обвязывали канатами и с криками волокли наверх. На выровненном склоне над берегом уже лежали рядами сотни могучих стволов.
Удары неслись с другой стороны залива. Подъехав туда, Ор увидел сооружение вроде ворот из толстых бревен. Полтысячи рабов вытягивали канат, перекинутый через перекладину, и по команде разом опускали. Тогда тяжелая каменная гиря падала, ударяя по концу воткнутого в землю бревна. С каждым ударом оно глубже уходило в прибрежный песок.
- Ведь стену решили начать следующей весной? – спросил Ор знакомого умельца.
