Ольга Силаева - Драконье лето
В голове зазвенело.
— Не шути так, — попросил я. — Пожалуйста.
— Дален не стал рассказывать де Вельеру. Он не сообщил даже собственным ученикам, — почти шепотом продолжала Лин. — Он тихо, наивно надеется, что драконы их примут, но, как честный чародей, он прежде всего боится, что магов спалят вместе с родословной… Поэтому пока он держит выписки из городских книг за пазухой и помалкивает. Да что там говорить, маги сами в смятении. Узнать, что тебя травил, может быть, собственный отец…
Пальцы вонзились в землю. Влажная трава сомкнулась на запястьях. Я чувствовал, как чернеют ногти, словно под ними запекается кровь.
Драконья кровь…
Есть свои, огонь вдалеке, отблеск на зеркале дождя — я не знаю, как сказать простыми словами. Те, с кем у тебя не совпадут цели, но к кому можешь прийти всегда. Эрик был другом моих родителей, но он помог бы, помог, пусть бы мы никогда не встречались. Ты дракон, и любой, кто хоть раз парил в небе, придет на твою защиту. Те, кому ты дал огненное имя, встанут рядом.
Я не знаю, что это. Зов крови, близость по духу, клятва, вера? Замена души, в которую верит Лин, но не верю я?
С раннего детства эта тайна лесным озером жила глубоко в груди, вдали от сторонних глаз. А теперь из озера течет вода по выжженной земле, льется и нигде не находит приюта. И озеро, обмелев, мало-помалу превращается в болото.
Драконья кровь в чужих людях, которым нет друг до друга никакого дела. Не верю, не верю, не верю…
«Скажите, Квентин, у вас есть родственники среди людей?» — «Да, мой брат счетовод, но мы о нем не говорим».
— Квентин? Ты в обморок падать не собираешься?
Я лежал у Лин на коленях. Ветви ивы нависали серебристыми цепями, к воде подбирался туман. С сумасшедшей высоты светили звезды.
— Дален прав, что не сообщил об этом никому. — Я с трудом разлепил губы. — Такое не просто переворачивает картину мира. Разбивает на осколки, как в пятнашках.
— Квентин, кто ты? — мягко спросила она. — Кто?
— Боишься, что пригрела дракона на груди? — Я попытался улыбнуться. Звезды жгли глаза. — Лин, мы были едины. Огонек в душе у каждого, как у нас с тобой сейчас, только по другой причине. А теперь я вижу с абсолютной ясностью, что драконье братство — такой же миф, как проповеди Первого. Если сотни, тысячи выросли в разорванных семьях, я уж не говорю о том, с чего это началось… пепел, в голове не укладывается…
— У магов свое братство, — заметила Лин с легкой иронией. — Они стараются. Если бы все драконы были как мэтр, вы бы договорились. А что до «в голове не укладывается», я тебе сейчас расскажу одну историю про твою наставницу…
Когда она закончила говорить, я застонал.
— И твое платье?..
— Ага.
— Это какой-то кошмар, — решительно заявил я, вставая и подавая ей запачканную руку. Лин тут же ухватилась за нее и вскочила легко, как кошка. — Пойдем ужинать. Еще одно откровение, и я свалюсь. Если окажется, что Дален — мой незаконнорожденный внук, прибереги, пожалуйста, эти новости на завтра.
— Шутишь?
— А что еще остается? Мне тяжело, Лин.
— Бремя предательства, оно такое, — согласилась она. — Идем?
На площади продолжалось веселье. Вдоль домов выстроились шатры и веранды самодельных харчевен, при свете высокого костра танцевали пары. Тени музыкантов неслись над праздничной толпой, как разгоряченные лошади.
За столиком я понемногу начал приходить в себя. Темноглазая девушка, удивленно на меня взглянув, унесла черное от земли полотенце, Лин заулыбалась при звуках очередной песни и с улыбкой же наговорила заказ, и я на миг поверил, что мир не сдвинулся. И люди по-прежнему живут в своем мире, а драконы в своем, вода извилистым ручьем стекает в озеро, и ни один чародей не принадлежит роду Кор.
— Значит, Эйлин тебе не рассказала, — задумчиво сказала Лин, выслушав мой рассказ об утреннем уроке. Только о видении я умолчал. — А Саймон, само собой, заперт…
— Саймон?!
— Ну да, — Лин кивком поблагодарила девушку и взяла тарелки. — Это ведь он привез Далену выписки из городских книг. И в Темь заезжал, только каким-то чудом не узнал про мэтра. М-мм, обжаренные кабачки со сметаной? Серьезный выбор.
Я чуть не уронил вилку.
— И он все еще здесь?
— Взаперти, я же говорю. Может, смотрит на нас сверху и пускает слюнки, — она указала на замок. — Квентин, а ты видел драконов? Настоящих, с крыльями?
— Ты слишком хорошо обо мне думаешь, — чтобы скрыть смущение, я подхватил баклажанный рулетик с ее тарелки. — Я и вправду вырос на ферме и, кроме мэтра, никого не видел. Те из нас, что встречаются на Сером холме, — сила. Я всего лишь посланник.
— «Те из нас…» — задумчиво произнесла Лин. — Никак не могу привыкнуть, что ты один из них. Волшебник на стороне драконов.
— У меня свое мнение. Своя дорога. Драконы — одно, но униформу никто не носит. Как и здесь, — я кивнул на развевающиеся платья и широкие рукава мантий. — Знаешь, я рад, что ты здесь.
— Я рада, что ты здесь, — эхом отозвалась Лин и расплылась в широкой улыбке, когда секундой позже музыканты на сцене повторили те же слова.
— Я знала, — со смехом призналась она. — Потанцуем? Пепел с ними, с несчастьями. Давай поверим, что все кончится хорошо?
Ее губы коснулись моей щеки, и все мои возражения куда-то пропали.
— Мы рискуем, — вполголоса сказал я, когда мы спускались. — Пока настроение прыгает, как на качелях, за серьезное дело не стоит и браться.
— Не стой на пути у высоких чувств, — шепнула Лин. — Когда еще на нашей улице будет праздник?
Мы вышли к костру, и поперек ее лица легла тень от скрипки. Легко, словно падая с высоты, Лин закинула руки мне за шею, и на моем плече отраженным светом засияли звезды. Я приподнял бровь, и Лин с улыбкой кивнула.
— Браслет подошел идеально. Надо будет сказать спасибо юному мастеру… если успею.
— Успеешь что?
— Если нас поймают в библиотеке, я тоже потеряю Галавер, — напомнила Лин. — Забыл?
— Помню. Если хочешь, я…
— Нет.
Скрипка запела, и в глубине парка откликнулись невидимые птицы. Я вдохнул, ныряя в ночной воздух, и рядом словно зацвел яблоневый сад. Вокруг кружились незнакомые лица, но мне казалось, я различаю родные черты. Незнакомка с летящим шарфом напомнила маму, а смеющийся юноша, подхвативший ее под руку, чем-то напоминал меня самого. Маги и люди, какая разница, кто я?
— Как в незнакомой сказке, — Лин пристроилась у меня на груди, как ребенок. — Правда.
— С Мареком вместо сказочного принца? — Я осторожно отстранился. — Вон он идет.
