Наталья Бульба - Поставить мир на кон
Дождавшись понимающей улыбки Рае, Лера направилась к двери. И пока она не закрылась за нашими спинами, я чувствовал, как она сдерживает себя, чтобы не обернуться.
В сопровождении гвардейцев и принца Радмира, который не счел возможным оставить свою мачеху одну в нашей компании, мы дошли до портального зала. Обмен заверениями, что Рае присмотрит за воином из охраны Леры, а Лера передаст Закиралю все, о чем просила его сестра, и мы возвращаемся на Дариану.
– Ялтар ждет вас в кабинете. – Ярангир, несмотря на то что Лера была в платье (переоделась перед тем, как отправиться к демонам), отдал ей воинское приветствие. Не с той небрежностью, которое я частенько замечал в среде внутреннего круга (служба безопасности формально относилась к нему), а вложив в это действие смысл, значимый для армейцев.
– Я надеялась хоть немного отдохнуть, – устало произнесла она, но тут же вернула взгляду привычное спокойствие. Казаться сильной она уже научилась.
– Он обещал, что не задержит надолго. – В голосе Ярангира явно слышались нотки сочувствия. Впрочем, это было неудивительно: он был старшим родичем и не забывал об этом. – Отец просил найти для него время. – Воин говорил довольно тихо, чтобы его не услышали те, кто нас сопровождал, но я уже давно подключился ко всем системам контроля резиденции, потому и знал каждое его слово. – У него есть для тебя какая-то важная информация.
– Хорошо, – она кивнула головой, – передай ему, что я загляну в талтарат. Ну а о том, как я соскучилась, скажу уже сама.
– Мне кажется, что ты не бываешь у нас, потому что боишься сомнений в том, где находится твой дом, – не сдержав волнения, произнес он.
После его слов я мысленно улыбнулся – он хорошо осознавал вставшую перед Лерой проблему. Она родилась в одном мире, ощутила себя «своей» в другом и приняла в сердце третий. Каждый из них не просто нашел отражение в ней, но и требовал ее внимания. И если Лилее удалось привязать ее рожденными там детьми, то Дариана действовала иначе. Именно здесь Лера осознала, кем является, и именно здесь начала сомневаться в том, правильный ли путь она выбрала. Не допусти Олейор ошибку…
Его можно было понять: по их традициям женщины никогда не касаются дел мужей, являясь лишь прекрасным дополнением к той роли, которую мужчины играют в жизни своего народа. Но эльф должен был догадаться, что его жена нечто большее, чем просто мать его детей и та, кто согревает его постель.
А Закираль, сам того не желая, и собственным примером и тем положением, которое отвел правительнице д’Тар в создаваемом им мире, лишь расширил пропасть между супругами.
– Я просто разрываюсь между теми, кто меня ждет, – ответила она ему шутливо, но в ее словах мне почудилась горечь.
Мне была известна ее причина – мое появление сделало ее и так непростую жизнь еще более сложной. Оправдывало меня лишь одно: сейчас происходило то, что должно было произойти.
Олейор боялся ее потерять, но делал все, чтобы приблизить этот момент. Лера пыталась смириться с жизнью, место в которой для нее определяли другие, но ее сила не принимала такого положения и требовала предназначенной ей свободы.
Из всех, кто находился рядом с ней, лишь двое понимали, чем это может закончиться. Но только один пытался что-либо изменить. И за это я был Гадриэлю благодарен.
– Возможно, тебе стоит понять, куда ты хочешь прийти сама. – Ярангир склонил голову, извиняясь одновременно и за то, что произнес, и за то, что вынужден ее оставить, и подошел ко мне. – Мне удалось найти кое-что по делу Яланира, но все настолько зыбко, что ухватиться за что-либо трудно.
Я кивнул. Было удивительно, что он хотя бы что-то нашел.
– Лера согласилась заменить Кадинара, откроешь ей полный доступ.
– Вы хотите…. – начал он, но закончить не смог.
Я резко его оборвал, перейдя на ментальный канал связи.
«Во-первых, «ты» хочешь. Подобострастие по отношению ко мне закончилось два года тому назад. А во-вторых, список архивов, до которых она не должна добраться, я тебе передам. Как ты добьешься того, чтобы она даже не догадалась об их существовании, меня не касается. Но если ты не справишься…»
«Ты забыл добавить: и, в-третьих…» – Моя отповедь явно доставила ему удовольствие.
«И, в-третьих, когда ты будешь этим заниматься, я не советую тебе помнить, что она является твоим родичем. Она может предполагать все, что угодно, но знать точно ничего не должна».
Ответной реплики не последовало.
– Мой ялтар. – Ярангир и я приветствовали Закираля одновременно.
Лера (она зашла первой) оглянулась, окинула многозначительным взглядом мою застывшую фигуру и опустила взгляд, пряча усмешку.
Мне стоило обратить на это внимание. Именно так разгорался в ней азарт, справиться с которым было довольно сложно.
– Я рада снова видеть тебя. – Она скользнула к моему сыну и позволила себя обнять.
Две реплики в моей голове раздались практически одновременно. Первая звучала предупреждением: «Она приняла твой вызов. Даже не знаю, на кого теперь ставить».
Вторая не имела никакого отношения к тому, что происходило: «Я рассчитываю услышать твой рассказ сегодня».
Ответ на обе был одинаковый: «Я понял».
Пока мы мило болтали, Закираль предложил нам присесть и подал пример, опустившись в столь знакомое мне кресло.
– Как ты и предполагал, – он обернулся ко мне, – Александр побывал у драконов. Судя по долгому разговору, который состоялся у него с Олейором и Гадриэлем, он что-то там нашел.
– Это важно? – Лера повернулась ко мне, и в ее взгляде была тревога.
– Я могу предположить, что это информация о появлении на Лилее крылатых. Но если это и так, то кроме уверенности в том, что они там появлялись, понять они вряд ли что-то смогут. Как и оценить уникальность того, о чем узнали. Поэтому на твой вопрос я отвечу так: да – важно, нет – не опасно.
– Крылатых?! – То, что я видел в глазах женщины, ничего хорошего не предвещало. Судя по тому, как Закираль с Ярангиром отводили взгляд, они об этом уже догадались.
– Берсерки тоже разные бывают, – нейтрально произнес я, стараясь ее еще более заинтересовать. Это давало мне хороший шанс увести ее от главного.
– И чем же отличались те, которых я видела? – С каждым мгновением она становилась все более невозмутимой и… непредсказуемой.
Лера уже давно поняла, что внешнее проявление эмоций вызывает у даймонов отторжение. Не считая, конечно, той сферы, где чувственность придает отношениям особый шарм. Потому и научилась сдерживать себя, возвращая на лицо бесстрастность и укрощая бушующие за щитами силы.
Но я знал, что у нее есть свой предел, за которым спит ее собственный зверь, так никогда и не выпущенный на волю. И догадывался, что он, так же как и мой, будет способен поднять ее в воздух.
