Наталья Бульба - Поставить мир на кон
– Конечно. – Она не стала уточнять, что именно я подразумевал под своими словами, облегчая мою задачу. – Вилдор беспокоится лишь о нашей с сыном безопасности, но не считает необходимым контролировать меня во всем.
– В таком случае, – усмехнулся я, – остается лишь узнать, как именно он понимает это.
И вновь улыбка. А я ловлю себя на том, что не только сравниваю ее с женой, но и… оцениваю.
С трудом, но заставляю себя собраться и думать о чем угодно, но только не о том, что эта женщина напоминает мне Леру в первый год нашего с ней знакомства. Не о том, что я вижу в ней искрометный азарт и желание сделать все по-своему. Из этого, как растущий ребенок из одежды, моя жена уже выросла. Не потеряв любопытства и интереса к жизни, но научившись соизмерять их с ответственностью матери и правительницы.
– Я могу вас уверить, Олейор, – она приподняла бутылку с вином, показала ее мне и, получив мое одобрение, разлила вино по бокалам, – что попытка выяснить тайны его игр к безопасности не имеет никакого отношения. Хотя бы по той причине, что он предпочитает меня в них не посвящать.
И опять, хотел я того или нет, за каждым ее словом я видел ту, что согревала меня теплом не только своего тела, но и души. И это уже было похоже на навязчивую идею, от которой не хотелось избавляться.
– Вообще-то, – я ничем не показал пронзившей меня боли, – я пришел не за ними. Моя жена предпочла лишь коротко посвятить меня в то, что было на Дариане два года тому назад, но я вижу, что события тех дней продолжают ее терзать. Потому и хотел просить помощи у вас, Тася. Ведь о большинстве из них вы знаете столько же, сколько и она.
– К сожалению, да. – В ее взгляде появилось смятение, но исчезло едва ли не быстрее, чем я успел задуматься о его причинах. – Но вряд ли я смогу чем-то вам помочь. – Она протянула мне бокал и присела в кресло напротив. – Когда Тинир проводил обряд разделения, он оставил мне лишь воспоминания, но лишил испытанных тогда чувств. Для меня они только череда фактов, свидетелем которых я была, точно таких же, как для любого читающего летописи.
– И все же, – продолжил я настаивать на своем, – вам известно значительно больше, чем мне.
Она сделала глоток и подняла на меня взгляд. Опять сочувствующий. Вот только слова, которые последовали за этим, противоречили тому, что было в ее глазах.
– Чтобы ответить вам, мне придется судить о поступках моего мужа. Я хотела бы этого избежать. Одно могу сказать, ваша жена, Олейор, достойна того, чтобы за нее сражаться.
– А вы? – Эти слова вырвались помимо моей воли.
– Вас смущает наша схожесть. – Ее улыбка была лукавой. – Но между мной и той, кем я была два года тому назад, лежит время. Для нас с Лерой оно оказалось очень разным.
– Вы уклонились от ответа. – Я пытался скрыть недовольство этим разговором. Но это было тем более странно, что ситуация выглядела довольно безобидной.
– Потому что вас интересовало мое мнение о вашей жене, я его высказала. О себе же предпочту умолчать.
– Простите. – Я чуть склонил голову, позволяя не стянутым лентой волосам скользнуть на лицо. И увидел то, что жаждал увидеть, – легкое смущение. Впрочем, деля тело с Лерой, она должна была хорошо знать этот жест. Как и то, что он означает. – Вашего сына нарекли Искандером. Вы знаете, что значит это имя?
– Как и то, что оно имеет тот же смысл, что и Александр, – обезоружила она меня своим ответом. – Я считаю, что Вилдор сделал достойный выбор.
Гадриэль оказался в очередной раз прав. Этот разговор рождал новые вопросы, но каждый из них мог служить пищей для размышлений. Все происходящее напоминало мне нашу встречу с бывшим ялтаром на Дариане. Ту самую, когда я, разгадав его план в отношении Лилеи, оказался в его резиденции.
Ощущение острого восторга, которое я испытал тогда, было очень похоже на то, что я чувствовал сейчас. И как тогда, так и теперь, я понимал, чем закончится наша беседа.
– Ваш сын – даймон?
– Нет, – жестко и коротко. И через мгновение чуть мягче: – Это было мое требование. Вилдор с ним согласился.
– Вы так и не дали друг другу клятв. – Уже второй раз за этот вечер выдержка меня подводила, и я позволял звучать словам еще до того, как осознавал их излишнюю прямолинейность.
– Вы слишком догадливы. – Мое заявление ее не оскорбило, как я этого боялся. Скорее, избавило от щитов, словно добавив доверия. – Но это было уже его желание, с которым согласилась я. Он хотел дать мне хотя бы видимость выбора, которого я была лишена. И это, кстати, заслуга Леры – общение с ней пошло ему на пользу, сделав более человечным.
– И только поэтому он готов рисковать своей жизнью, чтобы сберечь ее?
– Не только своей. Но и тех, кто будет верен ему до конца.
Чтобы дать ей возможность чуть успокоиться (мой вопрос едва не уничтожил то, что начало рождаться между нами), я встал и подошел к стоящему чуть в стороне столику. Но, накладывая на тарелку закуски, продолжал ловить малейшие изменения, которые происходили за моей спиной.
– Похоже, – я сделал все, чтобы мой голос звучал так, словно я рассуждаю сам с собой, – он знает то, что не известно мне. И хотя я привык рассчитывать только на себя, в этот раз мне придется положиться на него. Разгадать подброшенную нам загадку я не в силах.
– Он никогда не нарушает клятв, если их дает. Но иногда мне кажется, что лучше, если бы это было не так.
Я ощутил, как Тася встала и подошла ко мне. Она была одного роста с Лерой, и я чувствовал ее дыхание на своей шее. И от этого волна предчувствия прошла по моему телу, едва не лишая меня остатков самообладания.
Сейчас, как никогда, я нуждался в женщине, которая могла бы не только понять, что меня гложет, но и дать мне забвение, избавить от сомнений, которыми полно мое сердце. Но та, которая могла это сделать, была далеко, а эта…
Она слишком напоминала мне жену, чтобы я не понимал – это вполне может быть частью игры, которую ведет тот, кто мог, но не стал мне другом. К тому же она принадлежала другому мужчине. Я вполне мог переступить через моральные правила, как делал уже множество раз, но в тех случаях, когда подобное происходило, мне было доподлинно известно, что это – желание женщины.
Сейчас такой уверенности у меня не было.
– Вы успокоили меня. – Я обернулся к ней и искренне улыбнулся. – Жизнь Леры для меня много значит.
– Я рада, что смогла хоть чем-то утешить вас, Олейор. – Она отошла к кушетке и, сдвинув книгу, словно ей было мало места, присела. – Но ведь вы пришли не за этим. И не за тем, чтобы в милой беседе провести одинокий вечер.
– Вы считаете, что я не способен на то, чтобы просто отдохнуть душой рядом с прелестной собеседницей? – Этот комплимент был лишен изящества, но его последствия оказались для меня неожиданными. Я вновь удивлялся женскому мышлению: при полном отсутствии информации они способны делать правильные выводы.
