Ева Николская - Паутина "кровных" уз
Янису едва исполнилось сорок три года, когда на Неронг обрушилось таинственное проклятие. И сейчас он выглядел едва ли не моложе, чем тогда. Все началось с того памятного утра, когда, проснувшись после ненормально-долгого сна, в который внезапно погрузился весь Неронг, люди обнаружили, что в небе не привычная желтая Аманта[38], а какая-то неизвестная звезда ослепительно-белого цвета. Позднее ей дали название Мелирис. Так началось заточение целого города в далеком и диком мире за Гранью. То ли загадочные тюремщики пожалели своих пленников, то ли заклинание, переместившее целый остров на другую планету, сработало таким причудливым образом, но вокруг окутанного чарами поселения образовалась замкнутая по окружности горная гряда с множеством туннелей и пещер. А возможно, эти каменные глыбы, острые макушки которых зло скалились на безмятежные небеса, кто-то выстроил в качестве препятствия для незваных гостей, которых случай мог занести на территорию, подвергнутую магической изоляции. Защита ли, преграда ли… какая разница? Горожанам было все едино, а стражникам она играла на руку, выступая в роли мощного заслона от нежелательного вторжения крупногабаритного зверья, типа маануков. Мелкие животные, напротив, периодически забегали в Неронг, реагируя на расставленные охотниками приманки. Особенно часто в ловушки попадались шестиногие змеи[39], которых в окрестностях обитало большое количество, и баруски[40], благодаря им в мясных лавках всегда продавались свежеразделанные тушки. Некоторые предприимчивые граждане отлавливали пушистых ушастиков и разводили их в домашних условиях. Будучи представителями местной, а значит и не подверженной чарам, фауны баруски имели возможность размножаться, и делали это с удовольствием и завидной быстротой. Изделия из их пушистых шкурок и сочное мясо всегда ценились в Неронге. Особенно последнее. Просто потому, что быстро и с аппетитом съедалось.
Но даже если б не было мяса на столах, жители все равно не умерли бы с голода. И секрет крылся вовсе не в теплом климате, благодаря которому плодово-ягодные деревья и кустарники в садах давали богатые урожаи. Окажись Неронг в условиях лютой зимы, он продолжал бы свое существование. Люди, конечно, гибли бы, но скорее от мороза, чем от недостатка пищи. Пусть не животного происхождения, но не менее вкусной и питательной. И за это отдельное спасибо нижнему городу! Лишь несколько островов в столичном мире Тайлаари могли похвастаться наличием такого вот таинственного наследия Древних, которое состояло не только из храмового зала, бесчисленных лабиринтов и потайных комнат, спрятанных на разных уровнях, но и из богатейших оранжерей, где произрастали разнообразные растения. Они цвели и плодоносили круглый год, подпитываемые энергией уникального источника, сокрытого под землей. Неиссякаемый, живительный, а, главное, покорный власти одного единственного сильнейшего — гая Светлоликого. День, когда нижний город признал своего хозяина, был праздником для Неронга. Потому что в этот день у него появился дополнительный ресурс для безбедного существования в любых условиях.
Светлоликий, ставший его повелителем по закону Обретения[41], принятому Советом Наблюдателей[42] за множество веков до этого события, взял бразды правления в свои руки и очень скоро начал олицетворять для горожан образ полубога, способного творить чудеса. Всего пара излеченных от смертельной болезни детей, несколько демонстраций магической силы и целый список уникальных зелий, изготовленных им совместно с Сэн, который иногда наведывался в новые владения старого друга — вот, пожалуй, и все, что потребовалось сильнейшему для всеобщего обожествления его персоны. Светлоликий не возражал. При таком раскладе его больше уважали, боялись и, что важно, меньше трогали. Он любил уединение. И нижний город, куда могли без риска для жизни спуститься только избранные, стал отличным местом для ведения такого образа жизни. Там повелитель проводил почти все свое время, изредка выходя на поверхность, и еще реже покидая Неронг по делам Ордена Повелителей Времени[43], членом которого являлся. А городской рутиной занимался наместник, назначенный Советом еще до появления истинного хозяина города.
Янис усмехнулся, вспомнив этого самого наместника. Последние десять веков он бегал в образе изрядно пощипанного мума, так как умудрился попасть под горячую руку Сэн, который и обратил старого скрягу в животное. Поделом ему! Нечего было народ обирать в кризисной ситуации. С магами ссориться опасно, особенно с теми магами, у которых есть волшебный кнут и целый арсенал никому неизвестных заклинаний. Не зря ведь Светлоликий предпочитал заниматься экспериментами и изучением хранилища Древних в компании такого друга. Поговаривали, что Сэн сам изобретал рецепты зелий и проводил опыты в разных магических сферах. О том, какие отношения связывали этих двоих, ходило множество слухов. От нетрадиционной любви (на эту тему шептались особенно тихо, и больше из-за того, что ни зеленоглазый маг, ни его сиятельный приятель не проявляли никакого интереса к прекрасным горожанкам) до затянувшейся благодарности, поводом для которой стало спасение жизни одного из друзей. Когда и при каких обстоятельствах — версии расходились из-за недостатка данных и переизбытка фантизий сочинителей. Также не совпадали мнения и по поводу того, кого именно пришлось спасать. Были, конечно, и другие домыслы — народ ведь любит чесать языками, слагая легенды даже на пустом месте, а уж когда есть такой повод, как взаимоотношения сильных мира сего, то сплетни плодятся с особым усердием и с разнообразным содержанием. Понятное дело, что ни повелитель, ни Сэн прояснять данный вопрос не собирались. Они вообще не показывались на людях вдвоем, их встречи проходили за плотно закрытыми дверями нижнего города и своей таинственностью только разжигали любопытство горожан.
День за днем, год за годом, век за веком… жил своей замкнутой жизнью город, оказавшийся ловушкой не только для жителей, но и для приезжих. Среди них оказался и странствующий маг — тот самый Сэн, который вскоре стал наместником и правой рукой повелителя, а также "ходячим кошмаром" для большинства жителей. Его кнута боялись даже больше, чем вспышек гнева Светлоликого. И потому, что Сэн чаще появлялся на поверхности — официально он проживал во дворце, а после того, как повзрослел Эван, переселился в роскошный особняк в элитной части города, и потому, что этот могущественный чародей больше внимания уделял своим подданным, чем его нелюдимый друг. Нелюдимый… нелюдь он и был! Вроде как помесь дракона с кем-то из водных народов. Но за световой завесой разве разберешь внешность? А сам гай как-то нервно реагировал на подобные вопросы. После парочки обгорелых трупов из числа знати, изволившей проявить неуместное любопытство, народ благоразумно перестал интересоваться его происхождением. Куда безопасней было держаться подальше от этого взрывоопасного субъекта, по воле рока ставшего хозяином и нижнего города, и верхнего вместе взятых.
