Redhat - Жизнь замечательных братьев
— А ну, перестаньте! – загремел Хмури. – Вам подраться важно, или брата спасти? – Лестрейндж отпихнул мистера Тонкса и воззрился на аврора. – То‑то же! Тогда отправляйтесь в эту, как ее – в Берлогу, там все прячутся, — брови Пожирателя удивленно поползли вверх, — и тащите сюда девчонку, пока он не окочурился!
— Только через мой труп!! – задыхаясь, воскликнул Тонкс. Пытаясь стряхнуть с себя противника, Родольфус на четвереньках полез в камин, но мракоборец крепко ухватился за тяжелую мантию.
— Будет тебе труп! – Пожиратель развернулся и сыпанул Тэду в глаза пепла. – Значит, все‑таки папаша, вервольф тебя загрызи!! – рукопашная возобновилась, и Хмури едва успел забраться в камин, когда Руди выкрикнул: «Берлога!» и перевернул горшок с летучим порохом.
Оставшись один на один с бывшим врагом, Ремус Люпин усилил свет над столом и осторожно отвел в стороны лохмотья одежды раненого. Снейп успел наложить несколько простейших Заживляющих чар, но они почти не подействовали: с каждым вздохом тут и там на груди Рабастана проступали красные капли. Некоторые, судя по всему, старые царапины были замазаны зеленкой – Люпин молча смотрел на них несколько секунд, будто борясь с собой, затем вытащил палочку и шепотом произнес:
— Энервейт! – Лестрейндж дернулся и застонал; кровь потекла тонкими струйками, Ремус поспешно стер ее обрывком простыни. – Послушай, тебе обязательно нужно в Мунго. Я знаю, как устроить, чтобы авроры… министерские не взяли тебя под арест – но чтобы все получилось, не смей разговаривать, понял? Рычи, стенай, вой, но не говори ни слова! Что?
— Где До–ра?.. – еле слышно спросил Рабастан.
— За ней отправился Хмури. Вот что: я оставлю записку, а потом мы аппарируем – до границы я тебя дотащу, — поспешно продолжал Ремус, призывая клочок пергамента, чернильницу и перо Аластора. – Драклы дери, у тебя же Метка! Ладно, я забинтую как‑нибудь, — Люпин разорвал левый рукав мантии и с некоторым омерзением прикоснулся к слабо извивавшемуся знаку. – Все равно другого выхода нет, – добавил вервольф, обматывая руку бывшего Пожирателя грязным полотенцем.
— Руди…
— Заткнись! И вообще, на твоем месте я бы снова потерял сознание, — раздраженно заметил Люпин. – Пойдем через главный вход, во дворе дежурит Кингсли. Готов? Тогда терпи, — заклинанием сгрузив носилки со стола, Ремус взялся за ручки и поволок раненого из кухни, мысленно пересчитывая ступеньки перед парадной дверью Норы.
Ночь с восемнадцатого на девятнадцатое октября тысяча девятьсот девяносто седьмого года надолго запомнилась колдомедикам из клиники Св. Мунго. Казалось бы, субботним вечером все порядочные люди должны наслаждаться заслуженным отдыхом, по возможности избегая неприятностей – однако, неприятностей на этих выходных хватило на всех.
В одиннадцать часов вечера худой, похожий на вопросительный знак колдун осторожно ввел в приемную полного мужчину: лицо, шею и руки толстяка усыпали фиолетовые волдыри. Задыхаясь и хватаясь за сердце, мистер Бобруэлл вкратце описал нападение гигантской лягушки, проданной ему под видом австралийского голиафа. Проклятая тварь ни с того, ни с сего стала плеваться ядом на три фута вокруг, выскочила из аквариума, а при попытке ее поймать покрылась мерзкой слизью. Молодая колдоведьма за справочной стойкой отправила пострадавшего на второй этаж и собиралась вернуться к перечню «завидных холостяков» в «Ведьмополитене», но тут в холл ввалилось верещавшее семейство Мухлеози. Две кудрявые девушки поддерживали бившуюся в истерике мать, третья тащила за руку упиравшегося братишку, а замыкал шествие мрачный глава семьи с обрывком веревки в кулаке. Он бесцеремонно растолкал пациентов, ожидавших своей очереди в отделе «Травм неживотного происхождения» и так налег на справочный стол, что тот покачнулся.
— Не напирайте, сэр! – возмутилась колдоведьма. — В чем дело?
— Моя жена пыталась повеситься! О, Моргана миа, какая трагедия! Что вы сидите, синьорина, разве вы не видите, как она страдает?! – госпожа Мухлеози и ее дочери дружно заломили руки и разразились рыданиями, среди которых можно было разобрать только безутешное: «Она украла нашу тайну, украла!!»
— Первый этаж, кабинет профессора Суицидуса, идите без очереди, — распорядилась девушка.
— Секретто делла фамилья! О, горе нам! Джузеппе, сюда, я умираю!
— Уно моменто, дорогая! Тысяча, тысяча благодарностей вам, прекрасная синьорина! Беллиссима! – Мухлеози поцеловал кончики пальцев и унесся в кабинет профессора, увлекая за собой все семейство. Слегка оторопевшая колдоведьма попросила коллегу разобраться с недовольными в нарушенной очереди и зашелестела спрятанным журналом. Спустя минуту в приемной раздался жуткий вой, а на справочный стол облокотился сутулый небритый мужчина в окровавленной мантии.
— Тяжелое ранение, мисс… Скорее! — выдохнул он.
— Кто ранен? Вы? Что вы машете, какая травма – заклятие, взрыв, маггловское, животное? – затараторила колдоведьма.
— Все вместе! – на полу возле справочной послышалась возня и сдавленные стоны; некоторые пациенты повскакивали с шатких стульев, кто‑то стремительно выздоровел и поспешил к выходу.
— Одну минутку… Джон, Митчелл – сюда! Мерлин великий, кто это, где вы его нашли? – охнула девушка, перевесившись через стойку.
— Это бродяга из моего района… мы зовем его Дурачок Томми, — пояснил запыхавшийся Ремус. – Сквиб, попрошайка и мелкий воришка, а еще пристрастился к галлюциногенным грибам. Но он совсем безобидный, — мужчина на носилках утробно зарычал и закатил глаза, – хотя, если долго не может достать грибы или маггловские шприцы… Его все же лучше изолировать, – доверительным шепотом сообщил Люпин. Ведьма молча кивнула – по ее команде двое крепких колдомедиков подняли «дурачка Томми» и понесли из приемного покоя. Девушка кликнула замену и поспешила следом вместе с Ремусом, деловито занося в блокнот все сообщенные подробности.
— Маггловские что? Ох, простите… Но откуда такие раны?
— Боюсь, на него напали Пожиратели Смерти, — перо застыло в воздухе, колдоведьма побледнела. – Впрочем, я не уверен… Да, скоро прибудут несколько причастных к делу лиц, в том числе глава районного отдела аврората – будьте так добры, пропустите их, если это возможно, — попросил Люпин, грустно глядя в глаза озадаченной девушке; та кивнула и чиркнула строчку в блокноте.
— Палата имени Нестора Нестраданикуса! Распишитесь здесь… благодарю. Побудьте рядом с раненым, я позову профессора Суицидуса и целителя Прострелло – они лучшие специалисты по комплексным травмам, — привычным деловым тоном отчеканила колдоведьма и бросилась обратно по коридору.
