Георгий Паксютов - Что мне приснится
Глава одиннадцатая
Часть первая
Я почувствовал, что как будто просыпаюсь от сна. Вернее даже, так чувствуешь на грани сна и пробуждения, когда еще вроде бы спишь, но уже понимаешь, что необходимо вставать из теплой постели в холодное и неприветливое утро.
В следующее мгновение я понял, что стою, склонившись над полной до краев чашей, и вглядываюсь в темную и пустую поверхность воды. Чаша стоит на каменном пьедестале, на который я опираюсь руками. На этом же пьедестале лежит еще одна пара рук, меньше, чем мои. Эти руки, с гладкой, изнеженной кожей, явно принадлежат женщине; они, приятные моему взгляду, лежат совсем близко от моих рук.
Наконец я пришел в себя и вспомнил, где нахожусь. Я поспешно отдернул свои руки и сам слегка отпрянул, с некоторым смущением подняв глаза на Нецах.
Ее лица было почти не видно в темноте, но я знал, что она тоже смотрит на меня и улыбается.
- Что ты видел? - спросила она, нарушив молчание.
- Много... разного. Но я не видел ничего, что наверняка доказывало бы, что он -- это я. И я не увидел самоубийства.
- Значит, ты плохо смотрел, - проговорила Нецах, и я понял, что эти слова относятся к обоим моим замечаниям.
С трудом, как будто собирая истончающиеся обрывки сновидения, я представил себе молодого человека, которого Нецах показала мне в чаше. Его внешность была похожа на мою - не так, как похожи друг на друга два близнеца, а так, как похожи две картины одного художника. Еще больше, как мне показалось, мы были похожи внутренне, и уж точно были похожи наши проблемы. Мы оба по-своему хотели бы быть близки с другими людьми, делиться с ними плодами своего труда и своего сердца, но нам обоим для этого чего-то недоставало. Достаточно ли таких оснований, чтобы поверить, что в том странном городе я действительно видел самого себя? Если да, то что именно делает меня -- мной? Я не знал, что и думать, и сейчас, после всех моих переживаний последнего времени, я ощутил сильнейшую усталость, как будто пережил больше, чем мне позволяли мои силы. Мне необходимо было отдохнуть, прежде чем я буду решать, как теперь жить дальше, и необходимо было покинуть это место, которое не предназначено для людей.
Не знаю, читала ли Нецах мои мысли с помощью своего колдовства, или все дело в ее опыте, но стоило мне об этом подумать, как она сказала:
- Лучше всего тебе сейчас отправиться в Шеол. Ты же знаешь, как сюда вернуться, если посчитаешь нужным? Обдумай самостоятельно все то, что ты увидел и услышал здесь, а потом решай, есть ли у тебя здесь какие-либо дела. Если тебе понадобится что-то обсудить со мной, я всегда буду здесь для этого.
Я с благодарностью кивнул. Нецах приблизилась ко мне вплотную, так что я почувствовал ее теплое дыхание. Она улыбалась.
- Что... что мне нужно сделать, чтобы переместиться отсюда? - торопливо спросил я, вперемежку с неловкостью внезапно ощутив странное желание остаться.
- Просто закрой глаза.
Я крепко зажмурился, стараясь не выказывать своего волнения, и приготовился испытать что-то вроде того, что со мной произошло тогда, когда я переместился в этот замок из дома Ореста в Шеоле.
Ничего не произошло.
Представляя себе Нецах, которая стоит рядом со мной и смотрит на меня в упор, я испытывал волнение, но продолжал стоять с каменным лицом. Через какое-то время я подумал, что она разыграла надо мной шутку, но по-прежнему не открывал глаза. Кто знает, для чего она попросила меня их закрыть - возможно, чтобы я не увидел чего-то такого, чего не должен видеть.
Я почувствовал, как моего лица коснулось что-то холодное - что-то маленькое, как острие иглы - и тут же исчезло, оставив на моей коже влажный след. Это была снежинка, упавшая на меня с неба.
Я открыл глаза.
Падая, снежинки колебались в воздухе, словно танцевали причудливый танец. Деревья еще не успели до конца сбросить свою листву; они наверняка не ожидали, что в самый разгар осени выпадет снег. Было весьма прохладно, чего я вообще-то не люблю, но, засмотревшись на открывшийся мне вид, я не обращал на это внимания. Случайный прохожий бросил взгляд на меня, вставшего столбом посреди дороги, но равнодушно поспешил мимо -- в Шеоле чего только не увидишь. В конце концов, сюда стекаются люди со всех четырех сторон света.
Надо и мне куда-то идти, если я не хочу здесь замерзнуть. Только куда? Сейчас мне не было большой разницы. Почему бы и не в свой дом. Правда, в последнее время я предпочитал там не останавливаться, но сейчас уже не мог припомнить, почему.
Я шел, не задумываясь, и ноги сами находили дорогу, прислушиваясь к булыжникам мостовой и к ритму городских улиц. Шеол, кажется, очень похож на то место, которое я видел в чаше Нецах. Впрочем, я уже успел почти забыть это видение.
В моей голове воцарилась звенящая пустота, но это было даже приятно. Странно было даже представить, что еще совсем недавно я так суетился, строил планы и горячо переживал их осуществление. Кого бы я не встретил на пороге собственного дома - Орден, Владыки, кто угодно -- я не удивился бы и не испытал бы никаких эмоций. Должно быть, все дело в усталости -- я действительно испытал слишком много за последнее время. И слишком много потерял.
Ноги привели меня в мой любимый парк. Я несколько отклонился от дороги к дому, но это было к лучшему.
Достигая земли, снежинки почти моментально таяли, бесследно исчезая навсегда. На листьях же деревьев они оставались, окрашивая их белый цвет, что выглядело очень красиво. С другой стороны, в этом была печальная сторона -- жизненный цикл природы подходил к своему концу, и снежная седина служила предвестием его завершения, необходимого, чтобы весной все началось заново.
Спрятав руки в рукава своего плаща, я бродил по узким дорожкам между деревьев, и это, как всегда, меня успокаивало. Прохладный воздух был особенно чист, и его приятно было ощущать на губах -- как глоток ключевой воды.
Как же я одинок. Я ощущал это особенно остро теперь, когда рядом со мной не было Ореста, который заполнил собой эту пустоту. Похоже, вся моя привычная жизнь будет отныне восприниматься по-другому. Мне говорили, что Владыки все устроят так, что у меня не возникнет никаких проблем, но ведь сама служба в Ордене опорочена в моих глазах раз и навсегда.
Воистину, моим счастьем было находиться довольно невысоко в нашей иерархии, и благодаря этому быть подальше от неприглядной истины. Как мне стало известно, быть слугой Ордена практически значило быть слугой Владык, а сейчас, в какой-то мере, и слугой Ореста -- я не мог представить ничего более отвратительного.
