Павел Александров - Дар миротворца (СИ)
– Во имя Спасителя! А-а-а-а!!! – неистово закричал послушник Ильмар, мигом узрев в Амарте лютого врага. Чародейка не стала тратить на него магические удары – ей оказалось достаточно щелчка пальцев, чтобы послушник неловко поскользнулся и упал, выронив свой смехотворный бронзовый меч.
Однако в следующую секунду чародейка уже оказалась в проигрышном положении. Сжимая рукояти парных топоров, Сурок медленно заходил ей в спину, тогда как Мелфай и Эльмика, успев подняться на ноги, смотрели ей в глаза, готовясь одновременно ударить потоками силы. Озлобленно озираясь на Сурка, Амарта переводила свой лозовый жезл с одного противника на другого.
– Маркос! – это был снова голос Лейны.
Марк собрался выкрикнуть изо всех сил «Стойте! Прекратите немедля!», но на это у него не хватало времени. Сурок подмигнул Мелфаю, и тот, мгновенно поняв намерение сарпедонца, ударил в Амарту магической молнией. Перед чародейкой вспыхнул голубоватый щит, погасив заклятие юного мага, а через секунду чародейка успешно сбила магическую стрелу Эльмики. Но защитить спину от острой морфелонской стали она уже не успевала…
Жар охватил всё тело, пульс застучал в висках. Марк бросился наперерез Сурку, заносящему топор над головой чародейки, и сильным ударом меча по топорищу, отвёл оружие сарпедонца в сторону. От неожиданности Сурок потерял равновесие, едва не упав.
– Свихнулся, Маркос?!
Скорее инстинктивно, чем намеренно, Сурок махнул вторым топором, целя тупой частью Марку по колену. Удар прошёл вскользь, ободрав кожу, однако Марк тотчас забыл о боли, заметив, что Амарта, обрадованная поддержкой, смела силовым вихрем Эльмику и вновь создала то же самое заклятие смерти, какое готовилась использовать в самом начале. Одним прыжком Марк оказался рядом с чародейкой и сильным толчком плеча сбил её наземь.
– Не двигайся, Амарта! – приказал он, приставив острие меча к её шее, молясь, чтобы его угроза подействовала.
Теперь уже Мелфай, решив, что чаша весов склонилась в его пользу, вскинул руку с синим камнем, собираясь обрушить на Амарту небосвод. И в ту же секунду парные сабли Лейны мягко легли на его плечи, чуть-чуть касаясь лезвиями шеи.
– Опусти-ка эту штуковину, парень!
Сурок тем временем опустил свои топоры и сниходительно-насмешливо посмотрел на Марка:
– Так, так, так! Сперва я грешным делом подумал, что будет бой троих против троих… А теперь, выходит, двое против трёх и против ещё одной… И ещё против одного дурачка с бронзовым мечом, который, как видно, вконец запутался кто здесь за кого!
Марк тяжело дышал. Он смотрел в дикие, налитые ненавистью глаза Амарты и боялся только одного – что она не побоится его меча у своего горла. Она и лёжа может ударить смертоносным заклятием, а он не сумеет ей помешать, кроме как надавив на рукоять своего меча… Но тут у дверей дома зашевелился Эфай, и Амарта заметила его движение.
– Убери меч, миротворец, – глухо прошептала она. – И не направляй его в горло человеку, которого никогда не решишься убить.
Марк отвёл меч, и тотчас ему пришлось поднять его на уровень пояса – остриём в сторону Сурка, так как сарпедонец вновь приподнял свои топоры.
– Что, Маркос? Теперь приставишь меч к моему горлу? Ты бы определился, в конце концов, на чьей ты стороне, миротворец.
– Ты полный кретин, Сурок, – прошептал Марк, не в силах больше унимать разгорающийся гнев. – Одурманенный колдунами Сарпедона солдафон, с уставом вместо совести!
Сурок перестал усмехаться, вмиг посуровев.
– И это после того, как я спас твою шкуру? Ладненько, в другой раз спасать не буду…
– Дурак, какой же ты дурак, Сурок! Выстрелив в спину Амарте, ты опустил себя ниже лесного нелюдя! Тот, убивая в спину, по крайней мере, не мнит себя героем…
– Да иди ты к лешему, Маркос! Нашёлся, тоже мне, чистоплюй!
Сурок сцепил зубы и отвернулся.
«Хватит, хватит, миротворец! – твердил в уме Марк. – Он не виноват. Его так приучили. Он не умеет иначе».
– Ты хоть понял, что произошло, Сурок? – спросил он уже мягче. – Эфай принял твой удар на себя.
Глаза Сурка округлились.
– Ты что несёшь?..
– Взятие чужой раны – в Сарпедоне тебе никогда не рассказывали об этом секрете Таинства Жизни?
– Сказки всё это, – буркнул Сурок.
Тем временем Амарта, медленно ступая по земле, словно та под ней шаталась, направилась к Эфаю. В её движениях Марк увидел трепет и даже боязнь, что фигура немолодого мужчины перед ней вдруг окажется иллюзией и рассеется без следа.
«Эфай! Соратник Третьего миротворца! Как я позабыл! Это ведь он спас маленькую Амарту из огня горящей усадьбы. Он бросил вызов своему жестокому предводителю ради её спасения. Но неужели она его помнит? Ведь с тех пор лет двадцать прошло».
Дух вражды исчез как-то сам по себе. Послушник Ильмар облегчённо вздохнул и убрал свой меч на пояс. Лейна отвела от шеи Мелфая свои сабли. Эльмика бросилась к нему, вытирая его залитое кровью лицо. Однако юный маг только отпихнул её и тревожно глянул на заболоченный лесок вдали, словно услышал доносящийся оттуда знакомый голос, а затем бросился в дом.
– Что с вами, друзья? – произнёс Эфай, окинув всех вокруг улыбающимся взглядом. – Оглянитесь. Посмотрите друг на друга. Здесь нет противников. Нет врагов. Только иллюзии, сотканные из ваших страхов.
Мелфай выбежал назад, засунув за пояс меч-Логос.
– Эльмика… я должен бежать, – отрывисто проговорил он, глядя на всё тот же заболоченный лес к югу.
Юная магесса словно прочитала его мысли.
– Он зовёт тебя, да? Мелфай, прошу тебя… – Эльмика была готова разрыдаться, но, видимо, знала, что никакие слёзы не остановят её возлюбленного сейчас. – Неужели ты заплатишь эту цену?
Амарта и Сурок одновременно глянули на собравшегося бежать Мелфая, но ни чародейка, ни сарпедонец не посмели сделать ничего на глазах Эфая.
– Перед тем, как ты примешь решение, Мелфай, последнее решение, я открою тебе всего одну простую истину, – сказал воин-отшельник. – Любые сокровища, за которые ты платишь частью своей души – это марево. Даже хуже чем марево – ядовитый туман Белого Забвения.
Эфай говорил ровно, с душевной теплотой глядя на возбуждённого тревогой юношу, которого и манили, и пугали те горизонты, которые открывал ему его невидимый учитель. В какое-то мгновение Марку показалось, что сердце Мелфая дрогнуло, но тут юный маг вновь посмотрел на заболоченный лес вдали, а затем глянул на отшельника с какой-то ненавидящий злобой, словно богач на разбойника, позарившегося на его богатства.
– Мне открылось новое знание, отшельник. Что мне теперь твои истины!
