Анатолий Нейтак - Попытка говорить 1. Человек дороги (СИ)
— Извини, — выдавил я.
— За что? — роботообразным голосом спросил он. Явно не особо вдумываясь, что именно говорит. Не находя сил вдуматься.
— За это самое. Не надо было мне такое петь…
— Надо было, Рин. Надо. Знал бы ты, как я тебе благодарен!
— Да за что? За то, что вернул боль?
— Именно, — на мраморном лике друга проступила чуть беспомощная, но удивительно искренняя улыбка. — Ты напомнил мне, что я ещё жив.
Вот так.
Верно говорили древние: amantes — amentes. Может, оно и к лучшему, что я никогда не любил по-настоящему?
Ага, к лучшему. Конечно. То-то ты так угадал с песней. Их ведь в твоей памяти, без преувеличений, тысячи. Друиды отлично управляются со своими воспоминаниями безо всякой гипермнезии. Но наружу вылезло именно…
К чертям. Что сделано, то сделано. Прошлое, говорят, даже риллу менять не могут. Да и Айс вроде не в претензии. Так что притухни уже, в самом деле!
…за мной пришли спустя каких-то полчаса. Живенько в Лейкаросе работает инквизиция.
Не слишком большая, но с высоким потолком комната. Стены тёмно-коричневого колера утопают в полутьме. Передо мной — широкое витражное окно, изображающее слаженную работу тварей Света, кому-то там помогающих. Кому именно, не видно: нижнюю часть витража заслоняет своими в меру широкими плечами фигура инквизитора. Мой стул чуть ниже, чем у него, и это наверняка сделано не случайно.
Во всей диспозиции вообще нет ничего случайного.
— Давайте знакомиться, — голос профессионально мягкий, бархатный. — Ваше имя мне уже известно, а меня зовут Таларн Недрёманый. Я инквизитор второго класса и глава командории инквизиции в Лейкаросе.
— Я бы сказал "приятно познакомиться", да не хочу врать лишний раз.
— Ну что ты, Рин! — мгновенно перестроился Таларн. Действительно профессионал, хряп ему в лоб. — Я вполне могу понять твои чувства, так что не стесняйся, высказывайся.
— Лучше не буду. А то оскорбитесь.
— Как хочешь, Рин. Можешь и промолчать. Здесь не допросная, говорить не обязательно.
"А вот и ненавязчивая угроза…"
— Чтобы не ходить вокруг да около, скажу сразу: у инквизиции есть предложение, которое должно тебя заинтересовать.
"Должно?" Вялым движением брови я обозначил интерес. Которого вовсе не испытывал.
— Мы здесь, в Лейкаросе, ведём особую исследовательскую программу. И нам очень нужны добровольцы. Говоря конкретно: опытные маги Мрака, имеющие полностью сформированных Двойников. Такие, как ты, Рин.
— И что вы с ними делаете?
— Освобождаем.
— От чего именно? От жизни, что ли? Чтоб Пестроту не коптили.
— Разве я не сказал? Разумеется, от Мрака.
Вот тут я попросту выпал в осадок.
— А от рук-ног вы ещё никого не освобождаете? — выдавил я. — От сердец, от голов?
— Зря ты так, Рин, — спокойно, даже с толикой насмешки сказал Таларн. — Исследования ещё не закончены, но определённые успехи уже достигнуты. Например, знакомого тебе патрульного Зельбо неспроста назвали Шипом. Он действительно являлся Ночным Шипом, посвящённым Мраку. Раньше. А ныне он — нормальный стихийный маг.
Нормальный?
Я попал. То есть не просто попал, а ПОПАЛ!
Теперь понятно, откуда в этом поганце Зельбо такая избыточная преданность инквизиции. Впрочем, если ему в процессе "освобождения от Мрака", говоря в терминах моего родного мира, ещё и мозги промыли…
Надо спасаться. Но спасаться по-умному.
— Посвящённый? — спросил я медленно. — То есть полноценного Двойника у него так и не сформировалось?
— Нет, — признался инквизитор.
Всё-таки взаимная невозможность лжи — приятнейшая штука! Иногда.
— А вообще хоть одного мага с полноценным Двойником вы уже успели… освободить?
— Как я уже говорил, мы остро нуждаемся в добровольцах.
— Понятно, — сказал я, даже не думая утаить страх и неприятие. Всё равно утаивать что-либо без толку: здесь, конечно, не допросная, и инквизитор второго класса меня не сканирует, но… — Вы наловчились "срезать" печати Мрака так, что это проходит без ясно видимых последствий для разума, психики и даже отчасти для способностей мага. И решили, что можно переходить к следующей стадии экспериментов. Вот только печать Мрака отличается от Двойника весьма сильно, и отличия эти не сводятся к чисто количественным.
— Нам это известно.
— В таком случае, Таларн, ты поймёшь меня, если я откажусь от… чести быть добровольцем. Уж извини, но я не верю, что у ваших вивисекторов достаточно высокая квалификация. И боюсь выйти из их лап безнадёжным калекой.
— Разве ты никогда не хотел освободиться от своей тёмной половины, Рин?
— Знаешь, Таларн, — ответил я проникновенностью на проникновенность, — многие родители хотят освободиться от великовозрастных лоботрясов и бездельников, которые у них уродились. Но такое желание — ещё не повод брать в спальню сына топор, а потом копать в подполе яму для тела. Аналогия, я надеюсь, понятна?
— Вполне. И мне жаль, что ты так плотно погряз во Мраке, Рин.
— Откуда такие замшелые предрассудки? Изначально Мрак — ничуть не лучше и не хуже, чем Свет. Такая же искусственная стихия Пестроты, сотворённая риллу. Его можно использовать во благо людям и другим разумным, а Свет — использовать им во зло. Таларн, ты просил меня об откровенности? Пожалуйста. Я только-только начал по-настоящему использовать своего Двойника и получил важные уроки, касающиеся Мрака. И я не хочу отказываться от этого. Категорически. Тем более, что гарантий успеха операции по "освобождению от Мрака" мне никто не даст, не так ли? Ну а раз не даст, то и говорить не о чем. Рисковать своим единственным достоянием ради неизвестно чего я не собираюсь.
— Не спеши с выводами, — инквизитор поднял руки. — Рин, я понимаю твои страхи. Но и ты поверь: мы заинтересованы в успехе не меньше тебя. Ладно, я, лично я заинтересован в успехе. Это мой собственный проект, моё детище. На его разработку я потратил десятилетия. И опасности, подстерегающие мага, решившегося на освобождение от Мрака, представляю гораздо лучше тебя. Да, Рин, процедура нелегка — я не собираюсь тебя обманывать. Но…
И Таларн пустился живописать нюансы своей революционной магической технологии. Я поневоле заслушался. Мужик умел заинтересовать аудиторию, этого не отнять.
Для избавления от печатей Мрака инквизиторы пользовались почти тем самым методом, который я озвучил. То есть их действительно срезали. Сначала печать иссекалась, как застарелый шрам, бесплотными магическими инструментами, затем каждый из получившихся фрагментов аккуратно отделялся от магических оболочек, от Силы и разума мага. Долгая и кропотливая, но вполне реальная операция.
