Джезебел Морган - Охотники Смерти, или Сказка о настоящей Верности
— Хватит! — Она мгновенно перестаёт всхлипывать и, оторвавшись от груди Кира, испуганно смотрит на меня. Взглядом предлагаю Сыны Ночи прогуляться на разведку. Ловлю его недовольство, несколько вздохов длится противостояние нашей воли. И не сказать, чтобы я побеждаю, и не то, чтобы Кир проигрывает… Скорее, в который раз доказанное, а затем опровергнутое вооружённое перемирие.
Сын Ночи легко, почти нежно, отстраняет от себя нашу ученицу, встаёт. Издевательская, мерзкая улыбочка, издевательски-шутливый полупоклон, и он стремительным и неслышным шагом удаляется от места нашей стоянки.
Рида удивительно спокойно смотрит на меня широко распахнутыми глазами.
— Почему ты не хочешь, чтобы я с ним общалась… так близко?
Если честно, такого вопроса я ожидала меньше всего. Если совсем честно, то я его не ожидала вовсе. А если отбросить все недоговорённости, то вопрос ученицы так меня ошарашил, что я не сразу нашла что ей ответить.
— Видишь ли, Рида, — произношу медленно, манерно растягивая гласные, и пытаюсь быстро найти ответ на её вопрос. В задумчивости провожу языком по клыкам, словно пробуя их на остроту. Пристально разглядываю ногти. Почему действительно я не желаю, чтобы она общалась с некромантом настолько близко? Как оказывается, я сама не знаю ответ на этот вопрос.
Тишина.
Нахожу в себе силы поднять глаза и со спокойным достоинством встретить молчаливый укор в резковатых чертах ученицы.
Но ответ приходит. Внезапно, словно поднимается из глубины моей сути, той безликой твари, которую я разглядывала во сне.
— Ты можешь с ним общаться. — Мой голос звучит с потрясающей даже меня холодностью. — Можешь даже в него влюбиться. Но я не хочу, чтобы ты ему доверяла. Это опасно. Он сможет вертеть тобой во все стороны. Это не желательно.
— А кому доверять? Может, тебе? — огрызается девушка. В недоумении и удивлении поднимаю брови. Девочка решила сегодня меня до бесконечности удивлять? И у неё это вполне может получиться.
По-матерински тепло ей улыбаюсь.
— Такая постановка вопроса подразумевает само наличие доверия, девочка. Доверять же ты должна лишь себе. И то не всегда.
— Так жить просто отвратительно! — гневно восклицает девочка. — Подозревать всех и вся невесть в чём…
— Это — залог выживания, — резко перебиваю её я.
— Нет, это залог манипулирования людьми! — продолжает бушевать Рида. Или… Нэссэра? В этот момент девушка была великолепна в своём гневе и отрицании. С довольной улыбкой мечтаю об открывающихся перспективах. Её бы ещё самообладанию обучить…
— Манипулирование людьми, ученица, это палка о двух концах. За привязанные к человеку ниточки можно спокойно дёргать до тех пор, пока кукла не набирает достаточно воли, опыта и силы и не начинает управлять кукловодом.
Сказала и задумалась. Я ведь всегда искренне считала, что управляю Сыном Ночи. Ага, а он всё это время мог управлять мной. И я неосознанно принимала его решения, считая их своими. Да, теперь некоторые… ладно, ладно многие мои дурости уже не кажутся мне необоснованно-взбаломошенными решениями. Так, Киру не отвертеться от серьёзного разговора с применением мрачно-заковыристых заклятий в качестве последнего аргумента.
Рида серьёзно обдумывает мои слова… или размышляет над новым каверзным вопросом. С лёгким мимолетным удивлением понимаю, что она изменилась. Незаметно.
— У тебя странные представления о жизни и способах выживания, Дикая, — накручивая на палец прядь волос произносит девочка.
С некоторой ехидцей улыбаюсь.
— Ну, допустим, опыта у меня всё же больше, чем у тебя… — натыкаюсь на скептический взгляд. Фыркаю, едва сдерживая смех. Боги, насколько же она всё-таки наивна. Считает, что раз однажды побывала в объятиях Aueliende, то узнала о жизни всё? Знаю, встречала таких. Гонор и самомнение в них, увы, не выдерживали столкновения с реальностью. Вернее, с одной из её составляющих. Мной.
Вздыхаю.
— Своя жизнь свята. Чужая — суета. Пожалуйста, запомни это. Тебе ещё пригодится.
Она показательно брезгливо кривится.
— Отвратительная точка зрения, основанная на эгоцентризме.
— Не скажи, — тихо смеюсь. — Всё зависит от того, какое значение вкладывать в слова.
— А какое вкладываешь ты?
Ловлю пристальный изучающий взгляд ученицы. Она умна, удивительно умна. Просто учили её не тому.
— Своя — это не лично моя жизнь, — начинаю терпеливо ей объяснять. Обучение сестёр — это ведь не только фокусы с кровью. Это ещё и формирование личности, некоторых её обязательных качеств, необходимых для сохранения разума в бесконечных играх со своей кровью. — Под словом "своя" я подразумеваю ещё и жизни моих родственников, друзей, просто близких мне людей. Их жизни, интересы, обычаи. Если не хочешь получить Чародейку в кровные враги, держись подальше от неё самой и её окружения. Возможно, повезёт. А суета… Чаще всего то, что не достойно твоего внимания. То, что ты не можешь использовать к своей выгоде. Ты можешь не замечать чужие жизни, других людей, приравнивать их к нулю, пустоте. А можешь с неоправданной (или оправданной, смотря какая ситуация) жестокостью и пренебрежением уничтожать их. Но последнее я тебе всё-таки не советую. Не выгодно.
Рида кивает, показывая, что поняла и усвоила информацию. И, возможно, применит её на практике. Когда-нибудь. Когда перестанет ставить свои представления о чести выше разумной выгоды.
— Ты всё оцениваешь с точки зрения выгоды.
Я уже знала нужный и необходимый ответ на эту фразу, но ответить просто не успела.
Тьма. Пустая, холодная, мёртвая. Жадная, голодная, жаждущая…
Ненависть. Гневная, страшная, бесконечно-пустая… Потерянная в веках. Жестокая.
Боль. Старая, безумно-древняя, обидная и обиженная. Пахнущая засохшей кровью и многими смертями.
Смерть. Незаслуженная, неправильная, ненастоящая… Забытая. Беспощадная.
Павшие Воины!
Видение исчезает мгновенно с приходом осознания. Судорожно пытаюсь вдохнуть воздух, лёгкие судорожно дёргаются, словно разучившись дышать. По подбородку змеится кровавая полоса. С кашлем падаю на спину, пытаясь сосредоточиться на последнем крике. Воины. Павшие. Страх и смерть Лейкерского перевала, верные стражи забытой твердыни. Только сейчас понимаю, что вопль-предупреждение принадлежал Киру.
Мгновенно позабыв о боли и плывущих перед глазами чёрных кругах, резко вскакиваю. Чуть в стороне скорчилась Рида, девчонка явно без сознания. Пытаюсь воззвать к своей крови — бесполезно. Здесь уже разворачивается одна сила, и другим места нет. И эта сила принадлежит Сыну Ночи. Вспышкой горечи осознание: то, что призвал гордый некромант — убийственно, и в первую очередь для нас. Убираться отсюда. Бежать.
