Инна Лёвина - Изгнанница
Конечно, никакое государство не может спокойно существовать без того, чтобы торговать, свободно рубить лес или добывать разные ценные металлы или камни, но, мне показалось, уж очень удачливыми и сильными композитор сделал все волшебные существа и совсем слабыми - людей. На мой взгляд, все это очень преувеличено, люди всегда отлично могли за себя постоять, даже слишком хорошо... Но музыка звучала, проникала в сердце и уводила в страну совсем иного волшебства, и невозможно было не слушать и не верить.
Принц целый год скитается и попадает на волшебный остров. Удивительная музыка, изображающая шум волн - сначала она тихая, как будто волны плещут о скалы, тянут за собой в Океан мелкие камешки. Ну как композитор этот сделал? Не понимаю... Потом поднимается буря, все сильнее волны, принц стоит на скале и безнадежно смотрит на неукротимую стихию. Тут одна из чудесных арий... затем, допев, он идет вглубь острова и доходит до грота. С горы падает водопад, снова в музыку вплетается звон капель - тут я догадалась, что это звук челесты. В пещере живет волшебница (сейчас Брингила сможет показать свое мастерство - ну-ка!).
Она выходит и поет - нежно, негромко, здесь очень высокие ноты, на самом пределе, действительно, можно сорвать голос... И теперь я забываю обо всех ее кознях и интригах, так трогательно и беззащитно она поет, я начинаю верить, что все это на самом деле - остров, волшебный грот и где-то там, в глубине, хранится Властитель бурь. Принц не может обидеть милую девушку и просто отнять амулет, а волшебница рассказывает, как одиноко ей здесь, вечно слушать звук падающей воды, убаюкивающий шелест волн... Мы еще не понимаем, в чем дело, а ее голос становится монотонным, усыпляющим, и принц опускает на мягкий мох и засыпает.
Вот теперь она поет низким голосом, почти контральто. Ничего в ней уже нет беззащитного, и бури ей повинуются, и подземные стихии, и вот огромные волны разбивают корабль принца...
Когда был антракт, нам не разрешали выходить из ученической ложи. Хорошо, что хотя бы открыли двери, чтобы немного проветрить. Отовсюду - из партера, из-за коридора, с балконов, соседних с нами, только и слышалось: "Дивная музыка!", "пир звуков", "сильная вещь", "чудесно. А, по-моему, это даже плохо, что "чудесно" и "сильно". И это была правда.
Была бы музыка так себе, всем стало бы ясно: мысль здесь скверная и злая. Зачем он настраивает людей против эльфов и прочих - гномов, троллей, горных фей и прочих? Зачем он это делает? Сейчас ведь итак все время слышишь "злыдни", "чужаки" и так далее. А музыка мне понравилась так, что я могла бы слушать ее каждый день. От нее хочется плакать, и восторгаться, и сделать что-то необыкновенное, схватить меч и идти убивать врагов. Неужели остальные, кто ее слушал, почувствуют что-то другое? Мне кажется, даже те люди, которые говорят о чужаках, об опасных эльфах или гоблинах - торговцы, газетчики и вообще всякие болтающие и сплетничающие - это просто болтуны, про них понятно, что они говорят и пишут глупые вещи. А про эту музыку никто не скажет, что это - глупость или злая болтовня...
А может быть, композитор и не виноват. Он ведь тоже слышит все эти разговоры и, наверно, верит им. Но, как ни объясняла я себе, что такую музыку не мог бы написать плохой человек, а на душе было очень тяжело. Почему-то мне казалось, что все, кто не любил эльфов и вообще любых не-людей, теперь, после это оперы, их просто будут ненавидеть и убивать. Совершенно невозможно было представить, что кто-то услышит эту музыку, а потом забудет и пойдет пить чай.
Вечером, когда все легли, а госпожа Нилль погасила рожок, я долго не засыпала, все вспоминала оперу, и то негодовала, то, когда в памяти всплывала какой-нибудь музыкальная фраза или обрывок арии, забывала обо всем и с тайным восторгом повторяла его про себя бесконечно количество раз...
Глава 15
На Праздник Первого Дня Зимы (у нас в Анларде это был Праздник Первого Снега) всех учеников отпустили по домам. Кроме таких, как я - у кого не было дома или кто жил очень далеко. Накануне праздника занятий не было, мы погуляли, отдохнули, а вечером, когда мы поднялись в обеденный зал, там все украсили гирляндами из золотой и серебряной бумаги, ветками горных сосен, пышными, пахнущими свежестью и морозом. И ужин тоже приготовили праздничный - мясной рулет с грибами, пирог с малиновым вареньем и мороженое.
Нас в спальне было трое. Госпожа Ширх, "фея", зашла к нам пожелать спокойной ночи и погасить свет. Ей, видно, было очень жаль нас - ведь все дети сейчас со своими семьями, их ждут два дня праздника: балы, гости, подарки.
Воспитательница подошла к каждой из нас, поправила подушку, подоткнула одеяло. Конечно, нам все это не нужно, мы же не малыши, но приятно, когда кто-то заботится о тебе. Еще госпожа Ширх каждой из нас поставила на тумбочку маленькую коробочку, перевязанную цветной лентой, и велела нам открыть только утром. Какая же она все-таки добрая! Не думаю, что госпожа Нилль или госпожа Тереол подарили бы нам хоть какую-то мелочь. Девочки начала упрашивать ее рассказать на ночь сказку. Госпожа Ширх села на одну из кроватей, так, чтобы всех нас видеть, и стала рассказывать длинную волшебную историю. А потом прикрутила рожок и ушла, велев нам не болтать, а закрывать глаза. Хорошо было засыпать, зная, что на тумбочке около кровати стоит подарок, а утром будет праздничный завтрак и чистый белый снег за окном.
Часы в холле пробили четверть второго. Я проснулась и слушала бой часов. Две луны заглядывали в окно - полная бело-голубая и красная, далекая, убывающая. Хотелось пить так сильно, что невозможно было терпеть. А еще чувствовалась такая легкость, словно я ничего не вешу и вот-вот взлечу. Дрожа от холода и от того, что ужасно хотелось спать, надела теплую кофту и вышла из спальни.
Странный сквозняк гулял над полом - прохладный, но скорее приятный. Пахло откуда-то цветами. Снизу шел неяркий свет, непохожий на свет от газового рожка или огонь свечей. Я быстро выпила стакан воды, а потом, не раздумывая, побежала вниз, к подвалу. Я была уверена, что снова откроется тот коридор и снова поведет меня в Театр. Все вышло, как в прошлый раз. Свет словно удалялся, темнота за спиной смыкалась, сердце замирало от предчувствия, и вот уже зал, золотые колонны и знакомый, волнующий запах театрального зала. Теперь я уже знаю, что будет, и выбираю одно из мягких, уютных кресел в партере. На сцене уже начался спектакль. Сейчас это не балет, а какая-то пьеса.
Как я поняла, сюжет ее был таким. В одном замке жила знатная семья, графы Деллья. Один из их слуг был эльф. И вот в замок приезжает гость, барон, из другой страны. Он рассказывает, будто бы в их стране уже никто не берет в слуги эльфов, потому что эльфы коварны, строят людям козни и занимаются темным чародейством - опять же во вред людям. Хозяева замка решают выгнать слугу, но, с другой стороны, они бояться, что эльф заколдует их или вообще устроит какую-нибудь пакость. А тот и в мыслях ничего не держит и верно служит своим господам. От этого постоянно происходит какая-нибудь путаница, граф и графиня Деллья боятся, эльф честно старается им угодить. И все это говорилось торжественным слогом, длинными стихотворными строчками.
