Григорий Павленко - Империя
Глава 23
Северный Тракт— Папа! А почему птицы летают по небу?
— Дурочка! Они летают потому, что их такими создал Бог!
— Бог не создавал птиц!
— А вот и создал!
— А вот и нет!
— А вот и да!
Анара и Ковал были в своём репертуаре. Мальчик и девочка, восьми и семи лет от роду, ехали в небольшой карете вместе со своим отцом и всю дорогу от самого Бакорта только и делали, что ругались по всем возможным поводам. Такое поведение совсем не было к лицу принцу и принцессе Бакорта, но лорд Логар, внимательно смотревший на детей, не спешил прерывать их ссоры. Он помнил, как отец без конца стравливал его самого с многочисленными братьями. Старик Харонт, видимо, находил забавными те бесконечные интриги и дуэли, что устраивали между собой его дети.
Отец ненавидел их. Каждый день принцев Бакорта был наполнен его злобой. Каждый день он говорил им, какими ничтожествами они родились на свет, какими жалкими слабаками они росли. Харонт радовался, когда его дети дрались между собой, в надежде получить хотя бы толику любви и признания отца, но и победители, и проигравшие получали лишь наказание. Он говорил, что воспитывает их. Говорил, что они будут благодарить его, когда станут настоящими мужчинами.
Харонт ошибался. Он ошибался во всем. Вместо сильных сыновей он породил на свет чудовищ с пустыми душами. Каждый из его сыновей упивался болью других, как их отец упивался их собственной болью. Он ненавидел их, а они ненавидели весь белый свет. Все, кроме Логара.
Он был младшим из всех детей лорда Харонта, и доставалось ему больше всех. Не одну ночь Логар провёл в холодных подземельях, запертый в камере для смертников. Его секли плетьми собственные братья за то, что он отказывался брать на себя вину за их проступки и принимать наказание от отца. Когда Логар, истекая кровью, молил его о помощи, Харонт только смеялся над ним, а в глазах его была пустота. «Ты мне ещё спасибо скажешь», — твердил он.
Да. Логар поблагодарил отца. Когда старый лорд лежал в кровати, покрытый собственной блевотиной и мочой, вечными спутниками его бесконечных пьянок, младший из сыновей зашёл в покои отца и прошептал, склонившись над самым его ухом:
— Спасибо, отец, спасибо за то, что вытравил из моей души всю жалость к своей семье.
Он задушил Харонта. Конечно, лорд был стар и любил выпить, поэтому ни у кого не возникло лишних подозрений о его кончине. К тому же, семья была занята дележом отцовского наследства, и все были слишком ослеплены возможностью получить власть над Бакортом, чтобы думать о смерти старого ублюдка. Все, кроме Логара. Последовавший за смертью Харонта год принёс с собой ещё пять «несчастных случаев» — все старшие братья Логара погибли. Кто-то неудачно упал с лошади, кого-то зарезали в пьяной драке, а кто-то и вовсе просто не проснулся. Так или иначе, все были мертвы, и младший из сыновей Харонта «неожиданно» для себя понял, что остался единственным, кто мог претендовать на престол Бакорта.
Конечно же, его подозревали в том, что он слишком уж усердно расчистил себе дорогу к трону, но кто в Бакорте осмелился бы выступать против лорда? В первые же месяцы своего правления Логар избавил своих подданных от лишних иллюзий и сомнений. Тюрьмы полнились теми, кто, по мнению молодого лорда, был «ненадёжен». Стражники на городских улицах разгоняли любые собрания людей, в которых можно было углядеть хотя бы малейший намёк на бунт. Дворяне, смевшие шептать о таинственных смертях братьев Логара, довольно быстро лишались всех своих титулов и богатств, и даже Императорский Суд не мог помочь им. Люди вполне заслуженно прозвали правителя Бакорта «Железным лордом».
Но таковым он был только как правитель, как человек же он всегда был разумным и даже в чём-то добрым. Лорд никогда не проявлял жестокости к своей жене или детям, а наоборот, заботился о них и дарил им (детям, во всяком случае, точно) столько любви, сколько вообще могла дать его израненная душа. Да, он давал детям выпускать пар, но когда их ссоры переходили некую черту, всегда вмешивался, не давая им превратиться в то, чем были его собственные братья.
— А теперь помолчите и послушайте, — сказал Логар, взглянув сначала на дочь, а затем на сына, — Бог действительно создал птиц, Анара.
При этих словах светловолосая девочка нахмурилась и обиженно скрестила руки на груди. Ей никогда не нравилось проигрывать.
— Да-да, твой брат был прав, но если ты и дальше будешь показывать сестре язык, — с этими словами Логар дал кривляющемуся сыну несильный щелбан, — я его тебе его узлом завяжу.
— Ай! — вскрикнул Ковал, потирая ушибленный лоб.
— Будешь знать! — на этот раз Анара показала брату язык, но, увидев осуждающий взгляд отца, тут же убрала его, изображая примерную девочку, которой, само собой, являлась только в мечтах своей матери, давно уже покоившейся в холодной земле Бакорта.
Логар не любил эту женщину и никогда не скорбел о её смерти. Его первый, да и второй, брак был вызван политической необходимостью, а не любовью, так что о семейном счастье молодожёнам и думать не приходилось. Если уж говорить начистоту, они виделись только во время официальных приёмов или же в спальне, а все остальное время проводили порознь. Только появление двух замечательных малышей немного растопило сердце Логара и начало сближать его с женой, но третья беременность стала для неё последней. Женщина погибла во время неудачных родов, ребёнка тоже не удалось спасти.
Наритали, ставшая второй женой Логара, также была для лорда Бакорта не более чем необходимостью. Девушка оказалась лишь разменной монетой в политических играх между Бакортом и Нешортом. Логару нужны были деньги для того, чтобы поднять провинцию, а Торговому дому, из которого происходила его невеста, нужно было укрепление сил на политической арене. С заключением этого брака каждый получил, что хотел. В Бакорт отправились караваны, гружённые золотом, а в Нешорте появилась новая главенствующая семья.
Но второй брак для Логара был не столь удачным, как первый. Наритали оказалась не такой плодовитой, как его первая жена, и хотя девушка искренне любила своего мужа, родить новых наследников она ему не могла, чем все сильнее и сильнее отталкивала от себя Логара. В конце концов, дошло до того, что за последний год они виделись лишь один раз, а все остальное время девушка должна была проводить в своих покоях, постигая различные науки и историю. Логара такое положение дел вполне устраивало, ну а мнение Наритали мало кого интересовало.
