Вера Чиркова - Простая история
— Нет… а что с ним такое?! — сейчас ханша напоминает гончую, вставшую на свежий след.
— Яд.
— Как ты узнал?
— Опробовал новое кольцо… Тахар специально для вашего дворца подарил.
Я намеренно выдаю ей больше информации, чем следовало бы, желая понаблюдать, как Саялат воспримет это заявление. Но она вдруг стиснула зубы и замкнулась в себе, словно решает в уме очень важную задачку.
Какой-то странный шум раздался со стороны дворца, и вокруг нас неожиданно воцарилась тревожная тишина. Мгновенно поворачиваю голову и вижу быстро продвигающуюся в нашу сторону необычную компанию. Возглавляет ее один из четверки старших советников, Каджимин, по бокам от него идет шестеро дюжих воинов в обшитой металлической сетью кожаной броне и с посверкивающими синевой обнаженными ятаганами. А сзади, под прицелом двух арбалетчиков, плетется коротко стриженный бородатый останец, в котором я с большим трудом узнаю Ахтархона. Впрочем, судя по дворцовым сплетням, зовут нынешнего любовника ханши Зайзир, и привезла она его из западных провинций именно за сходство с длинноволосым любимчиком.
И если я не ошибаюсь, то всё происходящее — это не что иное, как попытка дворцового переворота, а значит, нам с Тахаром сейчас тут нечего делать.
Пора делать ноги.
Вскочив с ковра, оборачиваюсь, чтобы сообщить о своем вынужденном решении магу и тут же падаю на ханшу, сбитый с ног прыгнувшим на меня Хенриком. Свист болтов, стон Хена, хруст ломаемого амулета и женский визг сливаются в одно, и в тот же миг пропадают в сером тумане телепорта.
А уже в следующий миг мы трепыхающейся шумной кучкой вываливаемся на теплый красноватый песок.
Глава 17
Впрочем, это я чуть позже рассмотрел, что он красный, и определил, что теплый. А в тот момент меня волновало лишь одно, что с Хенриком. И, едва растаял туман переноса, тороплюсь как можно быстрее выпутаться из чужих рук и ног и подхватить на руки мага. Он все-таки ранен, и хотя пытается сам подняться на ноги, но кривится от боли и бледнеет на глазах.
И его следует первым делом осмотреть и перевязать. Оглянувшись в поисках более удобного для раненого места, не верю вначале своим глазам. Повернулся вокруг себя, проверить, не показалось ли мне и… положил Хенрика прямо под ноги. Все равно нет никакой разницы между здесь и — там. Вот в этот момент я все отлично и оценил, и цвет песка, и его сухое тепло. Да так оно и должно было быть, чего еще можно ожидать от песка в полупустыне?
Но в этот миг я не стал задумываться ни о том, зачем Хен приволок нас именно сюда, ни о том, куда рванула, едва вскочив на ноги, перепуганная Саялат.
Всё потом.
В мою голову намертво вбито Клариссой и магами цитадели, что в экстремальных ситуациях первым делом необходимо классифицировать все проблемы по степени актуальности. Вот это я немедленно и произвел и теперь делаю именно то, что не может подождать ни секунды.
Устроив чуть поудобнее теряющего сознание мага, ломая ногти, тороплюсь развязать набрякший кровью узел платка. И только развязав, соображаю, что вполне мог его просто разрезать, ведь несколько дротиков, тайком от Хенрика пронесенные во дворец под одеждой, никуда не делись.
Хорошо, хоть вообще о них вспомнил. Самый противный из всех известных мне болтов, розочка, глубоко впился в тугие мышцы спины между лопаткой и плечом. Почему-то не помнится мне, чтобы у Хенрика были такие литые мускулы, и я мимоходом поставил в памяти зарубочку, впоследствии поинтересоваться, откуда они у него взялись. А еще позднее можно будет и маленькую проверочку устроить, есть в нашем прошлом несколько небольших эпизодов, о которые маг не решился рассказать даже Мари. Все можно, только пусть он вначале поправится. Совестливое подозрение, что эта розочка предназначалась вовсе не ему, я старательно гоню из головы. Не до угрызений совести мне сейчас.
А руки уже заученно разрезают франтоватый наряд, нащупывают в своих карманах дротик, а в поясе у запасливого Хенрика плоский флакончик с целебным зельем. Предусмотрительно подписанный на останском языке. Чуть капнув зелья прямо на кожу вокруг болта, бестрепетно беру в руки самый тонкий нож, и поминаю добрым словом Клариссу, создававшую таких добротных фантомов, что они даже стонали, когда я тренировался на них в оказании первой помощи. Зато теперь моя рука не дернулась, когда Хенрик вскрикнул от боли. Я сам знаю, как это больно, когда из тела вырезают розочку вместе с куском плоти. Но иначе её не вынешь, а полностью снять боль мне нечем.
Впрочем, в том снадобье, которым я щедро поливаю разрезы на теле мага, всё это должно быть. И кровоостанавливающее и обезболивающее, и заживляющее. И даже противоядие от большинства известных ядов. Есть у некоторых вояк подлая привычка, мазать свои болты и ятаганы какой-нибудь гадостью. Нет, я понимаю, конечно, обойтись без оружия во многих случаях жизни просто невозможно. Но будь моя воля, приказал бы испытывать самые кровопролитные и подлые образчики на тех умельцах оружейниках и алхимиках, которые изобретают такое оружие и яды для него. Не сомневаюсь, количество желающих совершенствовать свои способности в этом направлении сразу резко бы поуменьшилось.
Хенрик притих, да и сильное кровотечение постепенно унялось, видимо начало действовать снадобье, и я уже более спокойно и пунктуально сооружаю ему повязку. А потом прикрываю спину лежащего вниз лицом друга синим платком, и приступаю к решению второго вопроса.
Нет, не искать и ловить Саялат стоит у меня следующей проблемой. Вокруг нас, до самого горизонта, расстилаются невысокие песчаные холмы, покрытые низкими сухими кустиками и выгоревшими островками жесткой травы, между ними изредка торчат искривленные чахлые стволики незнакомых деревьев. На удивление однообразный и унылый пейзаж, смертельно опасный именно этой монотонностью. Стоит уйти за ближайший холм, и можно уже никогда не найти место, где лежит беспомощный маг. И тогда, заплутав в красновато-рыжем однообразии, я уже не смогу помочь ни ему, ни ханше. Ни себе.
Потому и начал с того, что наломал с ближайшего деревца веток и соорудил над Хенриком шалаш от солнца, которое все выше взбиралось по безоблачному небу. Накрыл свое сооружение сверху остатками испорченного парчового халата, и отправился ломать новые ветви, потолще. Некоторые выдирал руками, кое-какие пришлось пилить дротиком.
А наломав, взялся за непростую задачу, сооружение маячка. Свой халат тратить на нарезку бечевок не стал, он ночью послужит одеялом Хенрику, если мы до того времени не сумеем выбраться отсюда. Отрезал узкие полоски от нижней, изрезанной и выпачканной в крови рубахи мага и туго спеленал ими несколько длинных ветвей. Потом поднялся на вершину ближнего холма, на котором борется за существование кривая, колючая, непонятно как попавшая сюда акация, и намертво прикрутил к ее стволику получившийся шест. Разумеется, прицепив заранее к верхнему концу яркий лоскут от своего платка.
