Варвара Лунная - Лада
— Я что тебе, тряпка, княжич? — возмутился Ратибор. — Нужен возьмёшь, не нужен — выкинешь?
— Ты… ты…
— Тихо, — крикнул Ждан, вставая между своим дружинником и гостем. — Ратибор, у князя Всеволода к тебе очень серьёзные обвинения имеются.
— У князя? — удивился Ратибор.
— Да, — зло усмехнулся Всволод. — Или ты не знаешь, что ежели отец–князь умирает, его старший сын князем становится?
— Знаю, но что отец твой умер, мне неизвестно было.
— Лжёшь, — Всеволод схватился за меч, но ударить не успел, с одной стороны на него бросился князь Ждан, с другой Ратибор, который чуркой стоять и ждать пока его порубят, не собирался.
— Я сказал сначала выслушать его надо, — прорычал Ждан, пытаясь отобрать у Всеволода оружие. — В моём доме самосуд вершить не позволю.
— Какой суд? — Ратибор выбил у княжича меч и откинул его в сторону. — Надо мной суд? За что?
— За убийство отца моего, — заорал злой как чёрт Всеволод. — Отрицать будешь? Думаешь, если из города уехал и спрятался, то тебя и не обвинят? А что же ты в Синеград‑то ехать передумал? Не было тебя в Синеграде.
— А тебе про то откуда известно? — холодно спросил Ратибор. — Или так обо мне да Всемиле заботился, что сопровождение за нами послал?
— Ты не ответил.
— Потому и не поехал, что ваши люди нас там ждали, — глядя молодому князю в глаза, холодно ответил Ратибор. — Потому что жить хотелось, потому что не одни мы из города уезжали.
— Ратибор, а почему вы добирались до Быстрограда так долго? — спросил князь Ждан. — Вы сюда в сентябре приехали, а выехали из дому аж в середине июля.
— Погони Всемил боялся, окружными дорогами ехал. Коли по тракту ехать приходилось, старались делать это ночью, днём в лесах прятались.
— Порядочному человеку бояться и прятаться незачем, только воры да убийцы так хоронятся, — зло бросил Всеволод.
— Нечего говоришь? — зло сузил глаза Ратибор. — Я тоже так думал, пока от твоего отца нож в спину не получил.
— Лжёшь.
— Тише, — снова закричал Ждан. — Тише оба. Ратибор, будь добр, вспомни, где вы ехали, какими дорогами и с обвинениями поосторожнее, оба.
— Не знаю я где мы ехали, — ответил Ратибор. — Я пару недель вообще еле двигаться мог, ранен я был. Да ты и сам, князь, это видел. Меня же даже в дружину к тебе не сразу взяли из‑за ранения.
— Но ведь ты в спину ранен был, а значит не можешь знать, князь тебя ударил или кто другой.
— Могу, — Ратибор усмехнулся и погладил бородку. — Когда тебе в спину нож втыкают со словами: «Знай своё место, холоп, а то ишь, на княжий трон рот разинул. Потешился и будет, хозяин вернулся».
— А ты не разевал? — издевательски спросил Всеволод.
— Нет, — теперь кулаком по столу ударил Ратибор. — Даром мне ваше княжество не нужно было, я дружинник, а не князь. Но когда твой отец, и ты вместе с ним, город бросили, когда мы поняли, что не вернётесь вы, шкуры свои спасая, кому‑то надо было всё решать, и решать выбрали меня. Я не просил и не хотел, но так вышло. Казну я вашу искал, охрану города я усилить приказал, вот меня и назначили старшим. Молчи, теперь я говорить буду, — не дал он открыть рта Всеволоду. — Отец твой мало того что сам сбежал, он город без копейки денег оставил. А в городе бабы мёрли десятками, мы тела к площади сносить не успевали, жрецы от усталости падали, к богам их провожая. У всех мёрли, я Дарену свою схоронил, Никита — жену, трёх дочек и всех внучат, а князь сбежал.
— Ты…
— Я, — перебил его Ратибор. — Я остался, а ты нет. И ладно бы женщин своих увезли и вернулись, мы ведь долго надеялись что вернётесь, хоть кто‑нибудь. Потому что город с ума сходил. Дети умерли, женщин в могилы одну за другой складывали, мужики в петлю многие полезли. А потом есть стало нечего, а казны нет. Что мне делать оставалось? — заорал Ратибор. — Я на себя принятие решений взял. Уж не знаю, насколько я правильно что решал, есть решения которые меня мучают до сих пор, но я делал что мог, и перед тобой мне стыдиться нечего. Если меня в чём и винить, так это в том, что я выезд из города перекрыл, женщин увозить запретил, потому что боялся, что зараза наша дальше пойдёт. Я боялся, не вы, вы своих в соседнее княжество повезли, даже не подумав, что и туда смерть привести можете. Может, кто‑то из‑за этого моего решения умер, покинь они город, может и живы были бы. Но я боялся. Это у меня на совести до последнего, до божьего суда, висеть будет. Но только это. Не вешай на меня лишних смертей.
— Отца убили в конце июля.
— Я в конце июля сам почти как труп был.
— Может не ты сам, может брат твой.
— Всемила не тронь, — с угрозой сказал Ратибор. — Всемил меня спасал, не до мести ему было, да и не позволил бы я так мстить. Коли бы я твоего отца убить хотел, я бы это сделал сразу, как он в город вернулся. Он приехал с двумя десятками воинов. Что мне было его два десятка, у меня за спиной две сотни стояло. И мне предлагали, если не убить, то гнать князя в шею, но я не захотел. Вот у меня где, — Ратибор чиркнул ладонью вдоль шеи — власть эта была. Я жену толком оплакать не мог, брата с отцом не проводил как следует из‑за княжества этого. Я дружинник, а не правитель. И я лично отцу твоему предложил помочь, я три дня к нему ходил, рассказывал что делали, почему, какие планы были, что вышло, а что упустил я. Сам, — Ратибор зло сжал зубы. — А мне за это нож в спину. Кабы Лада не заволновалась что меня долго нет, кабы Всемил искать не пошёл, я бы кровью истёк. Был ли у меня повод убить твоего отца? Был. Но я его не убивал и не просил никого убивать. Сам он, видать, нарвался, — мужчина усмехнулся. — Приехал с чужой дружиной, и ладно бы повинился, нет, обвинять сразу начал, из кожи вон лез, порядок наводя. Сразу пороть, сечь, в острог неугодных. И это после предательства.
— Не тебе судить как ему себя вести надо было, — прошипел Всеволод
— А кому, если не мне? — с вызовом спросил Ратибор. — Он меня дважды предал.
Всеволод не нашёл что ответить.
— Нет моей вины в смерти твоего отца, Всеволод, — сказал Ратибор уже спокойно. — Прятались мы полтора месяца, петляли. В начале августа в городке Придол мы останавливались. Пошли людей, пусть поспрашивают, нас должны были запомнить, украшения мы продавали, что у Никиты были. Дорогие, у местных таких денег не было, купец заезжий их купил. Дороня, нет Бороня его звали, купца того. Из Даронда он. Раньше не помню где останавливались, плохо мне было. На Всемила не греши, он и хотел бы отомстить, да не мог, помимо меня беспомощного на нём ещё Лада с Никитой были, их жизнями он рисковать бы не стал.
— Лада выжила? — удивился Всеволод. — Она тут?
— Тут, — кивнул Ратибор. — Ещё ко мне вопросы какие есть?
— Нет больше, ступай, — разрешил князь Ждан.
