Леонард Карпентер - Гроза Кровавого побережья
— Как я слышал, он слишком сильно запутался в придворной политике, — шепотом объяснил генерал Артабан. — И действовал не на той стороне. — Он замолчал, когда принц Ездигерд отвернулся от карты Вилайета, занимавшей всю стену, и подошел ближе.
— Когда придут гирканийцы, — заметил принц, — они определенно высадятся к югу от города. Болота Мехара и речное мелководье затруднят продвижение их кавалерии в северном направлении. Предположим, наш враг это знает.
— Без сомнения, знает, мой Принц, — с кратким поклоном подтвердил адмирал Куааб. — Если, пересекая Вилайет, их флот не рассеется, то они выберут местом высадки берег к югу от нашей столицы. Там удобнее всего развернуть войска для удара по Аграпуру.
— Они высадятся на берегу где-нибудь между тем местом, где сейчас находимся мы, и северной оконечностью Колчианских гор, — с самоуверенностью заявил Ездигерд. — На прибрежных равнинах они смогут легко обставить нашу пехоту.
— А если они высадятся еще дальше к югу, то могут хорошенько подготовиться и совершить марш на север вдоль побережья, — заметил Куааб.
— Если нас вовремя предупредят, то наши корабли уйдут из столицы на юг и прижмут их к берегу, — сказал Ездигерд. — Неудачная тогда у них будет позиция. Они окажутся зажаты между морем и горами.
— Да, Принц, — согласился генерал Артабан. — Но горы будут мешать нашей кавалерии так же, как и им. А их армии, скорее всего, сумеют перестроиться быстрее нас.
— Тогда пошлем в Северный Колчиан пешую армию, — воскликнул Ездигерд. — Ведь пешие воины могут возвести и оборонительную линию от гор до самого моря. Держите чуть позади основную массу кавалерии, чтобы отразить удар завоевателей, если те прорвутся на равнины или проберутся через горы.
— Возможна и такая стратегия, — согласился адмирал Куааб, сделав стилом отметку на восковой табличке. — Конечно, лучше надеяться на то, что нам удастся помешать высадке. Наш имперский флот достойный соперник.
— Вся проблема в том, чтобы вовремя обнаружить врагов, — объяснил принцу Артабан. — Если мы выстроим длинный кордон вдоль побережья, они получат преимущество, так как их флот будет собран в единый кулак.
— Если мы можем сильно потрепать их, то сможем и сдержать, — сказал Ездигерд. — Наши военно-морские инженеры сейчас устанавливают на корабли новое вооружение, которое гарантирует нам победу.
— Тарим Великий… Оружие-то установить мы можем, — вздохнул Куааб. Адмирал без уважения воззвал к новому богу, сделав это специально в угоду принцу. — В любом случае рано или поздно они приблизятся к побережью, и невозможно будет помешать им высадиться. Они вытащат свои корабли на берег, и начнутся сражения на суше. У нас нет выбора. Единственное решение: перехватить их флот как можно дальше от берега и задержать их. Как только они будут обнаружены, мы можем попытаться собрать основную массу наших кораблей между флотом гирканийцев и берегом, преградив им путь.
— Конечно, — согласился Артабан. — И тогда гирканийцы повернут назад или, по меньшей мере, свернут к югу.
— Когда мы обнаружим их, — прибавил Куааб, — есть разные трюки, с помощью которых мы сможем быстро собрать наш флот в единый кулак.
— Тогда выставим заслон, — объявил Ездигерд. Высокий и надменный по сравнению со своими офицерами, молодой принц, очевидно, всерьез принял свое номинальное командование силами обороны. — Пусть кордон встанет так, чтобы наши самые большие суда оказались сконцентрированы на юге. Огненный шар станет сигналом о том, что враг замечен. Когда сигнал передадут в обе стороны по линии, корабли должны будут как можно быстрее собраться в одной точке.
— Тяжело им будет плыть при таком ветре. — Прикрывая лицо, Артабан подошел к окну и выглянул наружу, где на ветру развивались флаги Аграпурского гарнизона, установленные вдоль зубчатых стен.
— Нашим гребным судам ветер не помешает, если мы снимем с них мачты, — заметил Куааб, закончив писать. — Неповоротливые парусники в таком случае останутся сзади и будут охранять побережье. А маленькие быстрые фелуки пусть плавают туда-сюда вдоль линии кораблей, поддерживая связь.
Артабан пристально всматривался в горизонт на востоке.
— Если гирканийцы отправились в дорогу в первый же день, как задул волшебный ветер, они не могут быть ближе, чем на полпути к Аграпуру.
— Да, — согласился Куааб. — Но я добавлю, что они собирали флот в открытом море. Так что у нас еще больше времени. Их союзники тоже могли стать причиной задержки. — Маленький, лысый адмирал пожал плечами. — Но неважно… У нас будет лишь один шанс, чтобы повернуть их назад. Битва произойдет неподалеку от нашего побережья, и мы должны успеть собрать все силы в единый кулак. Если наши линейные корабли опоздают к месту битвы, то мы можем проиграть…
I Кивком подозвав одного из адъютантов, ожидающих у двери, адмирал Куааб протянул ему восковую табличку:
— Это приказы императорскому штабу во дворце. Это, — он протянул ему вторую покрытую воском табличку с условными морскими сигналами, — вывесить на мачтах снаружи. И пошли копии конным курьером в морские гарнизоны Султанапура и Хоарезма с немедленным подтверждением. Корабли должны выйти в море на заре.
С помощью чуда, сотворенного морскими богами и капитанами, все, кроме одного или двух кораблей флота Амры, встретились в назначенном месте на юге Аетолианских островов. Выстроившись в неровную линию за флагманом «Безжалостный», они отправились на юг вдоль гирканийского побережья, двигаясь с трудом из-за ветра, дующего с берега. Капитаны вскоре обнаружили, что, если пытаться поднять хоть клочок паруса при таком боковом ветре, корабль начинает сильно крениться, высоко задирает отверстия для весел борта с наветренной стороны и угрожает залить их с противоположной. Двигаться можно было только на веслах, хотя в этом случае возникали другие трудности: уставали гребцы, часто ломались весла.
Поэтому, когда масса парусных судов флота Гиркании показалась на южном горизонте, корабли Конана не помчались им навстречу. Вместо этого они взяли параллельный курс, свернув на запад. Ветер и волны стали бить в корму, и пиратские корабли смогли поднять паруса и убрать вёсла, без усилий набрав скорость гирканийцев.
— Еще до темноты мы сблизимся и сможем обмениваться сигналами, — объяснил Конан Филиопе. Наклонившись над рукоятью массивного рулевого весла, он наблюдал за десятком судов с квадратными парусами, дерзко бросившими вызов ветру. И еще он любовался пенным следом своего корабля, протянувшимся до самого затянутого облаками горизонта — до гирканийского побережья. — Завтра мы сможем побеседовать с гирканийцами или, наоборот, станем держаться на расстоянии, если захотим. — Он замолчал, прислушиваясь к заунывной песне гребцов, работающих под ритмический звон литавр. — Команды наших кораблей ничуть не уступают гирканийцам и готовы к сражению.
