Леонард Карпентер - Гроза Кровавого побережья
— Нет, мы все умрем, — крикнул кто-то из толпы. — Мы — пираты, а не воины!
— Братья, можете не опасаться поражения! — воодушевлено сказал Конан, в то время как вербовщики с перекошенными от ярости лицами призывали к тишине. — Это гнрканийцы, а не мы, будут высаживаться на берег и сражаться на суше. Мы даже не собираемся уничтожать флот туранцев. Грабеж — вот наше ремесло. А если случится битва, мы сможем здорово поживиться. Вождь Анталла, полководец кланов Гиркании, заключил с нами договор, пообещав платить десять талантов золота за каждый потопленный, сожженный или выведенный из строя туранский корабль. Все доходы будут разделены среди команд кораблей, участвовавших в кампании, согласно законам нашего Братства.
При этих словах раздался шепот одобрения, как и ожидалось от развращенной и беспутной толпы пиратов.
— Мы добровольно выступаем на стороне Гирканин, — продолжал Конан. — «Безжалостный» и другие корабли остаются под моей командой, а не перейдут под командование гирканийцев. Поверьте мне, я никогда не позволю войне уничтожить силу, которую обрело Братство за последнее время! Следуйте за мной к богатству и славе, как делали вы уже много раз!
Толпа начала скандировать:
— Амра! Амра!
Вначале его имя скандировали в основном офицеры, согнавшие толпу пиратов на берег, но вскоре крики подхватили и остальные. Тем временем с «Безжалостного» спустили сходни. Они скользнули с носа корабля на край мола и на берег. Пираты стали проталкиваться вперед, и не нашлось никого, кто отказался бы ступить на них. Конан вытянул руки навстречу рекрутам. Стоя на перилах у носовой фигуры, он помогал пьяным пиратам подняться и живо втягивал на борт любого еще сомневающегося.
Вскоре гребцы расселись на дюжине скамеек. Уменьшающаяся толпа на берегу оставалась под контролем все сужающегося круга вербовщиков, и тогда Конан отправился на кормовую палубу, где ждала его Филиопа. Проворная, в короткой изысканной тоге и длинных черных с блестящим отливом штанах, она метнулась вперед, чтобы обнять киммерийца.
— Конан, — задохнулась она, — ты сделал это! Тяжело поверить, что этот огромный корабль скоро будет набит пиратами и моряками. Тысяча или даже более человек! Ни один враг не сможет выстоять против вас!
— Не сможет, — согласился Конан. Он повернулся и взглянул на толпу, текущую вдоль верхней палубы. — Однако у врагов есть корабли побольше этого и любого другого из нашей флотилии.
— Ты в самом деле ограбишь и сожжешь Аграпур? — спросила Филиопа. — Это необходимо? Я не люблю туранского императора, но столица Турана — великий город, полный невинных людей…
— Если Туран падет, я не смогу предотвратить разрушение Аграпура, — искренне ответил ей Конан. — Однако не думаю, что дойдет до этого. Непохоже, чтобы одна из сторон одержала полную победу.
Филиопа с удивлением посмотрела на своего возлюбленного:
— Но ты говорил пиратам…
— Я сказал им то, что необходимо. Нужно было расшевелить их, — перебил он ее. — Но Джафару будет лучше, если два великих тирана только снимут стружку друг с друга. Я буду уважать все пункты нашего договора с гирканийцами, а грабежей и премий у нас будет в изобилии в любом случае. Но я не допущу победы ни одной из сторон. Лучше всего, чтобы ни одна империя не добилась абсолютной власти на Вилайете, — он прижал к себе Филиопу и поцеловал ее в губы. — Не бойся, я вернусь к тебе.
— Я не хочу, чтобы ты возвращался ко мне, — сказала она, трепеща в его объятиях. — Я хочу отправиться с тобой!
— Филиопа, война может оказаться ужасной, — возразил Конан, по-прежнему обнимая ее. — Я никогда не буду уверен, что ты в безопасности…
— А можешь ли ты быть уверен в этом, когда я останусь здесь, в Джафаре! Ведь город и замок охраняет лишь малая часть наших сил, — заспорила она, оттолкнув Конана и нахмурившись. — Сантиндрисса ведь поплывет и будет сражаться рядом с тобой! Поэтому ты во мне не нуждаешься?
— Дрисса — мой самый верный капитан… — начал было Конан. — Она не раз сражалась с врагом… — Потом, увидев негодование Филиопы, он разразился смехом. — Ладно, можешь отправиться со мной. Но ты станешь выполнять свою долю работы на веслах. — Он хлопнул Филиопу по заднице, подтолкнув в сторону скамеек гребцов.
Через несколько минут команда была укомплектована. Некоторые из вербовщиков тоже поднялись на борт «Безжалостного». По команде Конана весла подняли с палубы и приготовили, наполовину высунув наружу.
Тем временем те, кто остался на берегу, отвязали подпорки и выбили клинья, удерживающие корабль в доке. Конан отдал приказ, и глухо ударили молоты. Раздался сильный, громоподобный скрежет. Судно содрогнулось и накренилось. Медленно огромный корабль отправился в путь, соскользнув кормой вперед, в волны залива Джафара.
ГЛАВА 13. ВЕТЕР ВОЙНЫ
Десять дней, сея панику в Аграпуре, с моря дул горячий ветер.
Он дул с востока… не ласковый полуденный зефир, обычно приносящий прохладу и свежий запах моря в столицу, а устойчивый, раздражающий ветер, сильный и не утихающий, поднимающий пыльные вихри — «джинов» — и уничтожающий побеги на полях. И хотя дул он с моря, он не принес тумана и успокоительного запаха Вилайета. Вместо морских ароматов его грубые порывы шептали о гирканийских степях, о высохших степных папоротниках, выжженной солнцем траве и пепле сожженных усадеб.
Худшим же было то (так говорили люди), что волшебный ветер войны нес гирканийских завоевателей прямо к берегам Турана.
Пока дул этот сверхъестественный ветер, среди жителей столицы росло напряжение. Храмы в эти дни оказались переполнены. Сам воздух стал убийцей — редкие, злобные порывы ветра прорывались вниз через дымоходы и через открытые окна, разбрасывая тлеющие угли по кухням и пытаясь окунуть занавески в пламя лампад. Когда же наконец огонь, взбесившись, вырвался на свободу в сухом, как трут, городе, послав по ветру клубящиеся облака дыма, граждане начали принюхиваться и кричать:
— Они здесь! Бегите! Гирканийцы уже высаживаются… Они подожгли столицу!
По городу ходили всевозможные слухи. Начались беспорядки. Ощущение неизбежной гибели охватило людей.
Собравшиеся в зале для военных совещаний морского гарнизона высшие офицеры адмиралтейства Турана не сомневались, что ветер был по природе своей колдовским.
— Это дело рук Кроталуса — изменника-дьявола! — объявил адмирал Куааб. — Я смеялся, когда шпионы сообщили мне, что кешанец нашел способ повелевать морскими богами, но теперь я верю в это! Почему наш Двор Провидцев не оказал в свое время Кроталусу должный прием?
