Сергей Макаренко - Дрон
Вождь сидел мрачный и злой, и с лютой ненавистью смотрел на человека, который, уже не тупя взор, открыто смотрел ему в глаза. Андрей понимал что у вождя сейчас нет другого выхода как убить его, чтобы не потерять свой авторитет, но после того как человек выиграл поединок, это стало сделать значительно труднее. Неизвестно взял бы разум вверх над расуруком или его вывел бы из себя взгляд кристально-синих глаз, но это уже Андрею останется неизвестным. Внезапно он ощутил укол опасности, а также предупреждающий голос старика, но было уже поздно. Голова взорвалась звенящими осколками, которые поволоки сознание в темную пропасть.
Глава 13
Знакомство со снежным сайпсом
Андрей ощущал нарастающий вой, от которого неприятного коробило тело. Казалось, что он столь знакомый и что-то напоминает, но, прибывая все еще не совсем в очнувшемся сознании, он, никак не мог понять, откуда может его знать. А раздирающий слух громоподобный рев приближался и в тело стал заползать душащий страх. Страх, который уже так давно был неведом Андрею, страх, который казался уже чем-то не реальным в этой жизни. Именно благодаря заползающему в душу этому чувству, он вспомнил, где его уже слышал. Ведь это было в тот день, когда он, преодолевая бред, сквозь снежную бурю, убегал от него. И вот новый, раздавшийся вой, вырвал сознание из объятий беспамятства, заставив открыть глаза и вернуться окончательно в мир, где уже во всю силу, бушевала буря. А дикий рев, никуда не ушел, и все также продолжал давить на уши, желая все также как и во сне спеленать тело своим ужасом и страхом.
Человек обнаружил себя висящим вверх ногами, на каком-то сооружении, а также ревущий вокруг снежный ураган. Ледяной ветер пытался оцарапать лицо, но вместо этого лишь ласкал кожу. Страх было пытавшееся захватить душу, остался во сне и теперь мозг свободный от сковывающих его ограничений, с быстротой лихорадки оценил ситуацию.
Судя по приближающемуся реву, у него было не так много времени, чтобы освободиться из мышеловки, в которую его засунули расуруки. Пока он был без сознания, расуруки отволокли его куда-то в голою снежную степь, и подвесили на кокой-то деревянной треноге, в качестве примаки или жертвы. Руки были обвязаны несколько раз жгутами чьих-то жил, да так плотно, что они начинали неметь все больше и больше. Ноги, обвитые такими же жгутами, были закреплены на толстой веревке, которая уходила вверх и была закреплена на вершине, где-то пяти метровой, треножной системе. Как не пытался крутиться Андрей, но связан он оказался надежно, каждое движение доставляло еще больше неудобств. Плотно обвитые жгуты, начинали больно врезаться в тело, оставляя на них кровавые следы. Бросив бесполезные попытки, ослабить связывающие узлы, Андрей решил успокоиться и отрешиться от всего происходящего, даже от приближающегося воя. От раздирающего слух дикого рева, ветер еще больше усиливался и пытался укусить за голую плоть. Но Андрей, не ощущая этих порывов ветра, попытался вызвать такое же состояние, как возле пламенного кольца, когда огонь отступил перед ним, оно чем-то походило на то, когда он покрывался леденящей броней.
Он вспомнил ни один раз пережитую боль. Он вспомнил, как в его сердце не раз заползал страх, как в самый последний момент избегал гибели. Его мысли, стремительным вихрям неслись сквозь его сознание, зарождая в душе такую же бурю, которая стремилась ему на встречу. Вдруг, веревка держащая ноги, задрожала на ветру. По ней, тонким слоем, невидимым обычному взгляду, побежала серебристая изморозь и, достигнув связывающего узла, заставила рассыпаться хрустальным, мелодичным звоном мелких осколков бывшей веревки.
Как только исчезла опутывающая ноги сила, тело немыслимым образом перевернулось в воздухе, и человек, с уже развязанными руками, мягко приземлился на полусогнутые ноги. Выпрямившись в полный рост, сквозь плотный ветер, летящий навстречу, Андрей смог различить неясный контур приближающегося зверя. Через несколько секунд, ветер, подхватив его бывшую узницу, и завертев ее, унес куда-то за спину. Выпрямившись и глядя вперед, он смотрел, как к нему приближается огромный зверь, впереди которого бежит высокий снежный вал, подобно морской волне.
Безумно ревущий ветер стремился все смести со своего пути, но Андрея, он словно не замечал. Он мягко огибал его тело, скользя по его изгибам как быстрый ручей, стремящийся быстрее миновать преграду, и вновь вырваться на широкий простор. И уже не в первый раз, Андрей все поражался возможностями своего нового тела. Отсутствие холода принималось уже как должное, а вот возможность свободного маневра, среди бушующей стихии, которая сметала все со своего пути, приятное радовало. Его тело плавно рассекало стихийные потоки, не находя и малейшего сопротивления, и скорость его движений, была настолько молниеносна, что в пору можно было считать себя суперменом.
Но вой, уже раздававшийся совсем близко, не дал насладиться своими открывшимися новыми способностями. Зверь приближался, и в его завываниях чувствовалась сила и злость, напоминавшая их первую встречу, но в тоже время ощущалось что-то, кроме злости и ненависти, было что-то еще, что глубоко пряталось внутри. Это что-то, никак не удавалось разобрать, и Андрей продолжал смотреть, как зверь, имя которого было сайпс, преодолевая последние десятки метров, приближается с неумолимой скоростью. Зверь, внешне походивший на огромного пса, только превосходящего все мыслимые размеры, был подобен адскому ужасу, бегущему на одинокого человека.
'Похоже, это и есть тот самый снежный сайпс, про которого говорил Глош' – мелькнула мысль у Андрея, после чего он стал всматриваться в приближающегося зверя. Благодаря своему особому зрению, которое при фокусировке, позволяло рассмотреть мельчайшие детали даже на расстоянии более сотни шагов, позволило ему лицезреть сайпса, во всем своем величии. И за последние секунды, до его приближения, несмотря на источаемую им злость, Андрей поразился бурлящей в звере силе и даже помимо своей воли за восхищался им. Потому что, несмотря на описные разные ужасы про него, зверь все-таки был прекрасен.
Черная смоляная шерсть, густо-лоснящаяся по телу, скрывала обтянутые им мышцы, которые плавно и изящно переливались в такт его движений. Снежный сайпс словно скользил в пространстве, рассекая его своим мощным телом, и скорость его просто впечатляла. Огромные лапы, едва касались поверхности снега и оставляли на нем чуть заметные следы, словно их оставил какой-нибудь небольшой зверек, а не такой монстр, весивший наверняка тонну. Ног, как оказалось всего пять, и как бы удивительно это не было, но Андрею, казалось, что у этого зверя по-другому и быть не может. Две задние, более мощные ноги, толкали массивное тело вперед. Передние три, чуть поменьше, располагались в ряд и помогали задним, как можно быстрее достичь своей цели. На каждой лапе имелось по четыре огромных когтя, которые, то и дела сверкали черными адамантами, во время прыжков зверя. Массивное тело, по своей форме походившее более всего на тигровое, оканчивалось огромным длинным хвостом. Хвост, походивший на кнут, раза в два был длиннее самого тела и во время движения, постоянно метался в разные стороны. Самый кончик хвоста светился сребристым сиянием, которое металось вдоль тела. В передней части тела, на мощной шеи, располагалась мохнатая голова, со свисающей на ней более темной и длинной шерстью. В некоторых местах, попадались пряди пепельно-белой седины, украшавшей такого красавца. Смоляные, точащие вверх уши, оканчивались белыми кисточками. Большую вытянутую вперед морду, украшала огромная пасть, усыпанная ровными рядами белоснежных клыков. Над широкой пастью, для которой лев был на ползуба, располагалось четыре зрачка которые, переливались от темно-синего, до жгуче-бордового цвета.
