Брендон Сандерсон - Рифматист
Поэтому маленькая, но очень шумная группа активистов, настроенных против рифматистов, и устроила пикет перед входом в Армедиус. Джоэл не знал, что и думать обо всей этой ерунде. Однако он точно знал, что ночью несколько домов студентов-рифматистов подверглись нападению вандалов. Все эти студенты постоянно находились на территории школы. К счастью, полицейским у ворот удавалось держать нарушителей спокойствия на расстоянии. По крайней мере, большинство из них. Две ночи назад кто-то забросил на территорию кампуса несколько кирпичей, исписанных оскорблениями.
Джоэл не остановился, чтобы послушать, что кричали протестующие, но их скандирование словно преследовало его:
— Мы хотим правду! Нет привилегиям рифматистов! Мы хотим правду!
Джоэл прибавил шагу. У двери в офис дежурили двое полицейских с винтовками, но они знали Джоэла и пропустили его внутрь.
— Джоэл! — воскликнула Флоренс. — Мы не ожидали, что ты придешь так быстро.
Несмотря на печальные события, захватившие учебный городок, блондинка упрямо облачилась в ярко-желтое летнее платье, дополненное широкополой шляпой от солнца.
— Конечно, он пришел быстро, — сказал Экстон, не поднимая глаз от работы. — Некоторым не наплевать на их обязанности.
— Перестань быть таким занудой.
Через стойку Джоэл заметил на столе Флоренс газету. «КРИЗИС В НОВОЙ БРИТАННИИ!» — гласил заголовок на первой полосе.
— У ректора сейчас посетитель, Джоэл, — сказала Флоренс. — Но наверняка он скоро с ним закончит.
— Как вы тут, держитесь? — спросил он, бросив взгляд на полицейских за окном.
— Ну, в целом все как обычно, — ответила Флоренс.
Экстон фыркнул.
— Раньше тебя хлебом не корми, дай посплетничать. А сейчас чего скромничаешь?
Флоренс залилась румянцем.
— На самом деле, Джоэл, — произнес Экстон, положив перо и подняв голову, — все совсем не хорошо. Даже если забыть об этих дураках на воротах, даже если не обращать внимания на то, что на каждом шагу натыкаешься на полицейского, все плохо.
— Плохо в каком смысле?
Вздохнув, Флоренс положила руки на стол:
— Острова, на которых нет рифматических школ, начали поговаривать о том, чтобы открыть свои собственные школы.
Джоэл пожал плечами:
— И что, это такое великое несчастье?
— Ну, во-первых, резко снизится качество образования. Джоэл, милый, Армедиус не просто школа. Это одно из немногих мест, где люди со всех островов трудятся вместе.
— Джеймстаун отличается от большинства других городов, — согласился Экстон. — Почти нигде в мире ты не увидишь чо-сенцев и египтиан, живущих бок о бок. На многих островах, если ты не местный, даже пусть американец родом с острова за пару проливов оттуда, тебя будут считать чужаком. Только представь, что случится на Небраске, если шестьдесят разных школ, в каждой из которых свои методы обучения рифматистов, начнут спорить из-за того, какую часть территории кому защищать. Это нелегко, даже когда школ всего восемь.
— А еще все эти разговоры о том, какими должны быть те школы, — сказала Флоренс, изучая газету. Газета издавалась в Мэнфорде, острове к северу от Новой Британнии. — Журналисты преподносят рифматистов так, словно те и не люди вовсе. Многие призывают изгнать их из обычных классов и обучать только тому, как сражаться на Небраске. Словно они какие-то пули, которыми нужно зарядить ружье и выстрелить из него.
Нахмурившись, Джоэл замер за стойкой. Флоренс за столом шикнула сама на себя и вернулась к работе.
— Сами они во всем виноваты, — пробормотал Экстон себе под нос.
— Кто? — спросил Джоэл.
— Рифматисты. Вся эта их исключительность и секретность. Посмотри, как они обошлись с тобой, Джоэл. Любого, кто, по их мнению, не соответствует их уровню, они просто отшивают.
Джоэл вскинул бровь. В голосе Экстона ему почудилась немалая горечь. Может быть, это как-то связано с его студенческими годами в Армедиусе?
— Как бы там ни было, — продолжил Экстон, — их отношение к остальным заставляет обычных людей, платящих за эту школу, задуматься, действительно ли рифматистам необходимы такая элитная школа и пожизненные жалования.
Джоэл побарабанил указательным пальцем по стойке.
— Экстон, — сказал он, — это правда, что ты учился в Армедиусе?
Клерк перестал писать.
— Кто тебе это сказал?
— Я заметил твое имя в списках выпускников, когда работал над проектом для профессора Фитча.
Несколько мгновений Экстон молчал.
— Да, — наконец произнес он. — Это правда.
— Экстон! — воскликнула Флоренс. — Ты никогда не рассказывал мне об этом! Откуда у твоей семьи столько денег на обучение?
— Я не хочу говорить на эту тему.
— О, да ладно, — не сдавалась Флоренс.
Экстон отложил перо и поднялся. Снял плащ и шляпу-котелок с крючков на стене.
— Думаю, воспользуюсь своим перерывом.
С этими словами он покинул здание.
— Брюзга, — бросила Флоренс ему в спину.
Спустя несколько минут дверь в кабинет ректора открылась, и оттуда вышел инспектор Хардинг в синем мундире, как всегда, с иголочки. Он поднял винтовку, которую оставил за дверью кабинета, и перекинул ее через плечо.
— Я позабочусь о патрулях, — сказал Хардинг ректору Йорку. — Мы не допустим, чтобы повторилось происшествие с кирпичами, сэр, уверяю вас.
Йорк кивнул. Видимо, Хардинг относился к ректору с изрядной долей уважения. Может быть, из-за того, что крепко сложенный усатый Йорк походил на генерала на поле боя.
— Я подготовила для вас обновленный список, инспектор. — Флоренс встала и протянула Хардингу листок бумаги.
Он просмотрел его и слегка побагровел.
— В чем дело? — спросил ректор Йорк.
Инспектор Хардинг поднял на него взгляд.
— Упущение с моей стороны, сэр. Родители четырнадцати рифматистов до сих пор отказываются отправить детей в академию ради защиты. Это неприемлемо.
— Не ваша вина в том, что родители страдают упрямством, инспектор.
— Ответственность за это на мне, сэр. Прошу меня извинить. — Хардинг вышел из комнаты, кивнув мимоходом Джоэлу.
— А, Джоэл, — сказал Йорк. — Заходи, сынок.
Джоэл пересек комнату, зашел в кабинет ректора и в который раз присел на стул перед огромным столом, чувствуя себя мелким зверьком у ног громадного человека-хозяина.
— Вы хотели побеседовать насчет моих оценок, сэр? — спросил он, когда Йорк занял свое место.
— На самом деле нет. Это был лишь повод, маленький обман, за который ты меня, надеюсь, простишь. — Йорк сложил руки перед собой на столе. — В моем кампусе что-то происходит, сынок. Моя работа — по мере сил следить за этим. Мне нужна от тебя информация.
