Любовь Колесник - Витязь. Содружество невозможных
— Не поучай, — нахмурились светлые брови.
Поехали.
Алина быстро заталкивала в зев посудомоечной машины тарелки, блюдца, чашки. Мастер Войны стоял, смотрел.
Девочка поднялась, откинула волосы от лица.
— Кота покормить!
Полезла в шкафчик, зашуршала кулечками.
Рыжий пришел на звук. Кот Пиксель был старый и умный. Несмотря на то что мужеский его пыл был усечен еще в юношестве, это не превратило его в вечно спящий оковалок — кот был в меру активен, хотя и обожал пожрать.
Чутко пошевелил усами, ощупывая воздух вокруг инопланетного гостя; шагнул ближе, хотел потереться, распушив толстый богатый хвост, но плоти под юбкой так и не задел. Отошел разочарованный.
Катышки сухого корма брякнули о нержавейку мисочки, кот уткнулся мордой, одобрительно муркнув.
Алина подняла взгляд:
— Вас бы тоже надо покормить.
Мастер Войны взял у нее из рук пачку кошачьего корма, запустил пальцы в пакет, выудил пару гранул и отправил в рот. Алина проводила его движение обалдевшим взглядом.
— Пища панцирников, — сказал, слегка покривившись.
Но не выплюнул.
— Вы веган, да?
Поднял тонкую бровь:
— Что?
— Не едите живое, да?
— Не ем, — согласился Мастер Войны. — Веганы — жители системы Веги. — Тонкое лицо неуловимо изменилось, сделавшись острым и злым. — Я — нет.
Алина смутилась.
— Простите… Вы это… поставьте, а? Это кошачий корм, вот его, — кивнула на аппетитно чавкающую рыжую тушу. — А так… вы посмотрите сами, что станете кушать, ладно?
Мастер Войны двинулся по кухне, длинный темно-синий подол неслышно прошелестел возле рыжего хвоста.
— Панцирник… но в волосах, — проговорил инопланетянин, косясь на кота. — Неслыханно.
Он последовательно сунул нос во все Ирмины банки.
— Личинки?
— Перловка!
— Ох, это… Кто? Они разумны?
— Макароны! Рожки!
— Мертвая птица.
— Это да, курица. Ее варят!
— Она и так довольно настрадалась, оставь ее. А это что?
Алина проследила взглядом, куда он смотрел.
— Мамин спортпит.
— Я возьму это.
Мастер Войны цапнул банку, повел носом, изучая состав. И щедро сыпанул в кружку через край.
— Воды.
Аккуратно размешал, без ложки. И выпил единым залпом.
— Мало углеводов. Но я стану это есть.
— Мама меня убьет, — выдохнула Алина. — Или вас…
Мастер Войны нашел сахарницу, полную вожделенных углеводов, сыпанул в тот же стакан, тоже через край, долил воды, разболтал и выпил; на худой шее дернулся кадык.
— Не укоряй матерь свою. Матерь заботится о целостности дома, — проговорил он, доставая из рукава пачку «Беломора».
Алинка отошла, освобождая проход на балкон, и шагнула следом.
— Я тоже забочусь. Только мой дом иной. И Тайтингиль, витязь Нолдорина, заботится. Он видит, что я вижу его думы. И думает еще пуще.
— Ну, понятно, — сказала Алина. — Вы же… воины оба.
Мастер Войны затянулся.
— Причастность к воинскому делу скорее разводит, нежели роднит. Он берется за меч, чтобы защитить народ, который он ведет. Я привык, что защищаются — от меня. Но в этот раз для нас обоих все пошло не по привычному пути. Он ослаблен, Тайтингиль, витязь Нолдорина. Он желает оставить меня при себе. Опереться на меня в своем пути к звездам. Я понимаю.
— Ага.
Алина устроилась на подоконнике напротив инопланетянина.
— Вы можете ему помочь, потому что вот эта паучиха страшная… она же в космос ушла, да? Как дядя Тай ее там догонит без вас?
— Я сам настигну ее. Да, он спас мне жизнь. Да, у меня есть долг перед ним. Но я не готов принять ослабленного союзника, который не поможет мне ничем.
Глава 16
ДОЛГ
По дороге Ирма мучительно морщила лоб. Эльф следил за ее лицом и в конце концов спросил:
— Ирма, что не так? Ты считаешь, мы не сумеем помочь тебе?
— Ты только не обижайся, — осторожно сказала женщина, — но можно я поговорю с Васей сама?
— Можно, — медленно проговорил Тайтингиль. — Я не забыл, что пришелец в этом мире и могу не знать обычаев и нравов. Я буду молчать, пока не увижу, что следует вмешаться.
— Все равно, что-то неладно, я чувствую, — прошептала Ирма. — Я забью на всякий случай в телефон…
— Иррма, Иррма, не переживай. Мы покажем Ваське Бровям, что, если заррвется, у нас есть кого позвать, — вмешался Котик. — Мы только что это… сразили первозданное зло и порождение хаоса.
— Не сразили, а изгнали, — педантично поправил Тайтингиль. — И обязаны преследовать.
Котов сладко зевнул.
— Изгнали, изгнали. Весело было. Ну а с Васей… Тайтингиль же, ну. Он — ого! Вот, прриехали. — И въехал сквозь настежь раскрытые ворота на территорию, которой, в общем-то, полагалось быть закрытой.
Ирма, Котик, эльф вышли из машины.
Здесь стояли два экскаватора, трактор и два громадных джипа — черных, конечно. Ирма растерянно огляделась — ее людей, сторожей, не было, как не было и звонившего Ирме ее собственного заместителя.
Зато пара фигур в пиджаках поверх трикотажных маек споро закрыла ворота, обвязанные поверху колючкой. Да, дела… Земля по документам была Ирмина, в аренду на сорок девять лет; но строиться на ней можно было только после череды нудных согласований. Вот они, согласования.
Васька Брови, гражданин менее метра семидесяти ростом, с ногами сорок шестого размера, лысиной, пивным пузом и сложными отношениями с русским языком, медленно подходил к Ирме. Его машина стояла поодаль, а рядом шли два амбала, внешней убедительностью ничуть не уступавшие Тайтингилю и Котову.
— Ты с пацанами, — сказал Васька, глядя на эльфа. Тайтингиль смотрел прямо, расслабленно — противник не казался опасным. — Ты, стерва, стало быть, того. И я сказал же. Вот и нате. Оп-па.
— Вася, — четко выговорила Ирма, — твоего здесь — территория платной автостоянки за забором. Все. Больше ни одного квадратного метра. Расслабься. Ты и на стоянке сделаешь денег.
— Это ж все мое было. — Вася очертил контур бетонного забора и завезенные стройматериалы волосатой рукой. — А, шалава? Чё, на?
— Вася, строго через суд. Отпусти моих сторожей и зама. Это уже уголовщина, Вася.
— Только догадалась? — улыбнулся Вася Брови. — Котов твой… — сплюнул. — А чмо волосатое — вообще. Ты дура же. Приперлась. Все упакованы в скотч, вон там, — ткнул пальцем на бытовку. — Оп, на. Четенько. А ты сейчас подпишешь. Я предлагал же пополам. Так нет. Теперь все целиком.
Амбалы с двух сторон подходили к Тайтингилю и Котику. Котов тихо зашипел, глаза заискрились.
