Анна Чеблакова - Смерть волкам (СИ)
Через благоухающий первым дыханием весны лес он добрался до заброшенной просёлочной дороги, ведущей к их с Веглао дому, и зашагал рядом с ней. Но уже спустя несколько секунд он резко остановился.
Ещё пару часов назад на дороге не было ничьих следов. А теперь по размякшему снегу протянулись две широкие колеи. Такие мог оставить грузовой автомобиль.
Вскинув голову, Октай тщательно принюхался, и за запахом снега и мокрой земли уловил еле-еле ощутимый запах бензина. Он доносился оттуда, куда он шёл.
Со всех ног Октай помчался домой. Гусыня волоклась за ним по снегу, загребая его оцепенелыми крыльями. В конце концов Октай её бросил, наскоро забросал снегом, и побежал дальше.
Спустя пару минут он услышал фырканье мотора. Дом был уже совсем рядом, буквально в двух шагах. Задыхаясь, Октай помчался к нему короткой дорогой — через молодую поросль тонких сосёнок со страшно колючими ветками. Наконец он выскочил на полянку, которая была позади дома, и замер, тяжело дыша.
Автомобиль съехал с дороги и теперь стоял неподалёку от полуразвалившегося крыльца. Это была небольшая машина с затянутым брезентом большим кузовом. Мотор не был заглушен и громко тарахтел. В кабине никого не было, но от автомобиля ощутимо пахло оборотнем — наверное, он (или они) находились в кузове. Всё это Октай успел рассмотреть за секунду, а потом из дома раздался выстрел и крик.
Мальчик замер в ужасе, и тут на балкончик во втором этаже стремглав выскочила Веглао. Она налетела на балюстраду и, не заметив Октая, резко обернулась.
За ней на балкон выскочил человек с пистолетом в руке. Веглао вскрикнула и подняла руки, защищаясь. Человек (лицо его было перекошено от злости) размахнулся и сильно ударил девочку по голове пистолетом. Веглао упала на пол.
Белое облако ярости заволокло Октаю глаза. Хрипло завопив от гнева, он бросился к дому, на бегу выхватывая нож.
Из дома наперерез ему выскочил другой человек — пониже и покрупнее того, кто ударил Веглао.
— Тут ещё один!.. — крикнул он и направил на Октая пистолет: — Брось оружие!
Рыча по-звериному, Октай размахнулся и метнул в него нож. Человек вовремя увернулся, а то нож вонзился бы ему в плечо. Оставшись без оружия, Октай на секунду застыл в замешательстве, и тут из дома появился другой. Веглао он тащил за волосы, намотав их на руку. Девочка была без сознания, глаза у неё были закрыты, к кровоточащей ране на лбу прилипла седая прядь. Октай с кулаками бросился на её обидчика, но второй обхватил его обеими руками.
— В машину её! — мотнул он головой. Октай вырывался и пинал похитителя, но тот держал его крепко. Скрутив мальчику руки за спину, он зажал оба тонких запястья в одной руке, другой сгрёб Октая за шиворот, и поволок пленника в автомобиль. Другой добежал до автомобиля, бросил Веглао на снег и, распахнув дверь, направил внутрь кузова пистолет:
— Тихо, щенки! Сидеть смирно!
Октай уловил в глубине кузова какое-то шевеление. Потом внутрь забросили сначала Веглао, потом его. Дверь за ними тут же захлопнули, загремел засов.
— Сволочи… — простонал Октай. Держась за голову, он попытался приподняться, но тут машина тронулась с места, и мальчик вновь упал, больно ударившись подбородком о пол. Тут до него из темноты донеслись тихие голоса:
— Девчонка живая хоть? — проговорил мальчишеский голос.
— Пульс есть, — ответил ему другой голос, судя по всему, принадлежащий мальчику постарше. — Помоги мне затащить её на лавку, Долвер…
Машину снова тряхнуло на кочке. Октаю всё-таки удалось сесть. В подбородке пульсировала боль, слабая, но едкая, и на воротник его рубашки, хоть он этого и не видел, капала кровь.
— Привет, — раздался тот же голос, что просил о помощи Долвера, и тут же откуда-то справа в кузов ударил свет. Октай даже заморгал от неожиданности, но тут же понял: кто-то убрал заслон от дыры в брезенте.
Он увидел, что от входа до кабины вдоль стен кузова тянутся короткие деревянные скамейки. На одной из них лежала Веглао, по-прежнему бесчувственная. На другой скамье сидел высокий мальчик-подросток. А совсем рядом с Октаем на одно колено опустился юноша лет семнадцати. Взглянув на него, Октай вздрогнул: на правой стороне красивого лица парня были три вертикальных шрама, ярко-красных и жутких, а глаз — или пустая глазница — завязан тряпкой.
— Я Шелн, — сказал он. — Как тебя зовут?
— Октай, — отозвался мальчик.
— У тебя подбородок разбит, — мрачно сказал Шелн. — Утри кровь.
Октай вытер подбородок рукавом, потом сел на скамью в ногах Веглао. Шелн сел напротив.
— Я Долвер, — представился Октаю черноволосый, длинный парень. Судя по всему, он был ровесник Шелна.
— Давно вы здесь?
— Уже трое суток, — мрачно сказал Долвер. — Мы из одной деревни. Нас забрали сегодня ночью. Я пытался убежать, но меня поймали.
— Я слышал их разговоры, — вставил Шелн, кивая в сторону кабины. — Они везут нас в ликантрозорий Љ 14. Это детский ликантрозорий, там нет никого старше семнадцати лет.
Юноша нагнулся чуть ниже к Октаю и тихо сказал ему:
— Запомни: эти двое жутко злы. Сиди тихо. И сестре своей скажи, чтоб не рыпалась, — мальчик кивнул на Веглао.
— Ладно тебе, Шелн, не пугай пацана, — тихо сказал Долвер. — Может, в этом ликантрозории будет ничего, получше, чем дома. Помнишь, каково нам было там?
— Оттуда никто не возвращается, — резко сказал Шелн.
— А какая разница? — пожал плечами Долвер. — Какая разница, где умирать?
Октай был не согласен, но не успел ему об этом сказать — Веглао застонала, приходя в себя, и он поспешил помочь ей усесться.
— Как твоя голова? — спросил он у неё. — Очень болит?
— Кружится, — тихо ответила Веглао, морщась от боли и ощупывая пальцами рану на виске. Её руки немного дрожали, но глаза понемногу снова становились ясными. Октай, как мог, объяснил ей, что происходит. Веглао эта информация не обрадовала. Тяжело вздохнув, она сгорбилась и закрыла лицо руками.
— Как они смогли нас найти? — проговорила она.
— Они возят с собой птиц или мышей в клетках, — пояснил Шелн. — Когда приближаются к оборотню, зверьки дохнут от ужаса.
— Не дрейфь, — хмыкнул Долвер. — Может, хоть отъешься в ликантрозории, а то вон какие вы оба тощие. Можно подумать, вас на казнь везут!
Но Октай видел, что Долвер не очень-то похож на храбреца — лицо его было бледным, глаза красные от недосыпа, а губы, когда он говорил, дрожали и шлёпали друг о друга. Шелн тоже был очень бледным и испуганным, но если Долвер храбрился и ехидничал, то он молчал и говорил только по необходимости.
