Сергей Шведов - Сын Чернобога
– Любопытно, – задумчиво проговорил Вениамин. – Так ты считаешь, что с Ратмиром нам будет легче договориться, чем с Данбором?
– Это вряд ли, – усмехнулся Кончак. – Ратмир ненавидит беков не меньше сына Листяны.
– Я не понимаю, куда ты клонишь, ган? – нахмурился Вениамин.
– Ратибор не пойдет на союз с Итилем, но он вполне готов породниться со славянской Матархой. Я не успел сосватать для княжича Андриана киевлянку, так почему бы мне не похлопотать о русаланке? У Ратибора две дочери, одну из них зовут Зара, другую – Светлана.
– И которую из них ты собираешься просватать за Андриана?
– Светлану, поскольку младшая Зара очень понравилась моему новому другу гану Арпаду.
– Арпад – вождь угров?
– Да. Мы заезжали с ним в крепость Луку, где сейчас заправляет Ратмир, и ган Арпад был очарован его дочерью.
– Все это очень хорошо, Кончак, но что мы получим в результате этих браков? – в раздражении воскликнул Вениамин, который никак не мог постичь ход мыслей коварного скифа.
– Мы – ничего, зато Ратмир приобретет могущественных союзников, способных помочь ему утвердиться на русаланском столе.
– Князь Биллуг готов воевать за чужие интересы?
– В данном случае мы очень рассчитываем на гана Арпада. Угры – достаточно многочисленное племя, чтобы попортить кровь не только Данбору сыну Листяны, но и князю Олегу.
– Племя действительно многочисленное, но, к сожалению, не обладающее достаточными ресурсами, чтобы захватить крепости русаланов.
– Зато эти ресурсы есть у хазар, – ласково улыбнулся каган-беку Кончак. – Почему бы Итилю не помочь своим союзникам? До сих пор, уважаемый Вениамин, тебе удавалось находить общий язык с их вождями.
Вениамин задумчиво провел ладонью по лицу, заросшему густой бородой. Возможно, он просто не поверил хитроумному гану, но, скорее всего, каган-бек прикидывал в уме, в какую сумму обойдется каганату затея скифа. Внук Жучина был человеком прижимистым и не любил бросать деньги на ветер, ища торговую выгоду даже там, где другие видят лишь политический интерес.
– Это потребует времени, – наконец произнес Вениамин.
– Думаю, два-три года у нас еще есть, пока князь Олег обживется в Киеве и подгребет под себя окрестные земли.
– Ты считаешь, что он старается для себя?
– Да уж, наверное, не для сестричада, – криво усмехнулся Кончак.
– Но ведь князь Ингер не всегда будет ребенком. Лет через пять-шесть он заявит о себе в полный голос.
– Именно поэтому я собираюсь отправить в Киев своего сестричада Борислава.
– А Борислав согласился служить нам?
– Нет. Но достаточно будет и того, что он подопрет сильным плечом своего малолетнего дядю в пику франку Олегу.
– Ты далеко заглядываешь, ган Кончак.
– Так ведь ты сам сказал, уважаемый Вениамин, что князь Ингер не всегда будет ребенком.
– А Борислав знает, кем ему доводится князь Ингер?
– Вряд ли. Сестра просила меня не рассказывать ему об этом. А что касается сплетен, то они утихли после смерти бека Богумила.
– Ты играешь с огнем, ган Кончак.
– Знаю. Так я могу обнадежить влюбленного гана Арпада?
– Вне всякого сомнения, Кончак. Я вряд ли смогу присутствовать на его свадьбе, но о дарах не забуду.
– Уграм нужно оружие, уважаемый Вениамин, – подсказал скиф. – И люди, способные научить их обращаться с ним. Думаю, тебе следует послать бека Баруха к гану Курсану, старшему брату Арпада. Пусть он объяснит уграм все выгоды тесного сотрудничества с каганатом.
– Ты меня разоришь, ган Кончак, – в сердцах воскликнул Вениамин.
– Победа стоит дорого, уважаемый каган-бек. Именно эти слова любил повторять твой великий дед Ицхак Жучин.
– Может быть, он говорил не о деньгах?
– Увы, Вениамин, именно о золоте и шла речь. А человеческая жизнь в наших краях всегда была дешева.
Крепость Лука занимала ключевое место в обороне не только Русалании, но и всех славянских земель, расположенных к северо-западу от Дона. Именно поэтому князь Листяна доверил ее оборону сначала брату Всеславу, а потом – его сыну Ратмиру. Братичаду Листяны Урса уже исполнилось тридцать семь лет, из них почти двадцать прошли в беспрестанных войнах с хазарами и в набегах на Византию. Кроме двух дочерей на выданье, у Ратмира был еще и десятилетний сын Златомир, весьма одаренный отрок, которого, по мнению гана Кончака, ожидало великое будущее.
– Поживем – увидим, – усмехнулся в светлые усы польщенный Ратмир.
Ган Кончак что-то зачастил в последнее время в эту русаланскую крепость. В этом году он появился здесь уже во второй раз, чем слегка удивил Ратмира. Однако эта настороженность не перешла в неприязнь, ибо Кончак, человек любезный, успел уже очаровать не только Ратмира, но и его дочерей. Ратмир знал, конечно, что ган был сыном хазарского бека Карочея, одного из самых близких к покойному каган-беку Жучину людей. Но Карочей был убит во время переворота в Итиле ближниками Вениамина, что заставило его сына перебраться в Матарху и стать доверенным человеком князя Биллуга. А тмутарканцы, не чужие русаланам по крови, особых опасений у Ратмира не вызывали.
– Теперь никто родством не считается, – вздохнул ган Кончак, принимая из рук хозяина заздравную чарку. – И скифы, и славяне, забыв о былом единстве, льют братскую кровь в угоду пришлым людям.
– Это ты верно сказал, ган, – кивнул Ратмир, жестом приглашая гостя садиться.
Посуду на стол он выставил только золотую и серебряную, наверное, желая показать гостю, что внук Искара Урса не лаптем щи хлебает. Впрочем, Кончак и раньше примечал за Ратмиром такую не слишком похвальную черту характера, как тщеславие. На нем он и строил свой расчет.
– Ты ведь слышал, как я опростоволосился, князь? – вздохнул тяжко Кончак.
– А что такое? – удивился Ратмир, подливая огорченному гостю вино в кубок.
– Сосватал я внучку Аскольда за нашего Адриана, а тут явились варяги, и все мои труды пошли прахом.
– Незадача вышла, – сочувственно цокнул языком Ратмир.
– Ты мне скажи, князь, можно ли по славянской правде уводить сговоренную девку из-под носа у жениха? Это славянские боги такое заповедали?
– Так ты ведь теперь христианин, ган Кончак, – смущенно пожал плечами Ратмир.
– И что с того? – удивился скиф. – Я данное слово держу. Хотя в данном случае вроде и спросить не с кого. Князь Аскольд, благословивший этот союз, ушел в мир иной без покаяния. Как по-твоему, уважаемый Ратмир, почему вдруг в наших землях всем распоряжается пришлый франк?
– Слух идет, что он сын Велеса, – нехотя отозвался Ратмир.
– И идет тот слух от кудесника Драгутина, который, как многие полагают, прижил Олега с одной франкской графиней, подарив ее мужу оленьи рога.
