Ольга Болдырева - Без души
Я поднялся на ноги и медленно подошёл к надзирателю.
— Браво! — провёл тростью над телом животного, забирая остатки его боли и беспокойства. — Кто ещё из нас устраивает театр… Обустроюсь в замке Эрика, найду себе такого, если будет время. Он смог тебя поцарапать.
Девеан усмехнулся, стерев пальцами кровь со щек: под тонкой красной плёнкой была чистая без единого шрама кожа.
Рядом встал Далик, с опаской поглядывая на огромную тушу зверя, походившего на кошку — отличаясь от семейства кошачьих только удлиненной формой морды. Далик не услышал весь наш разговор, но обрывок о настрое завести подобного хищника в доме, кажется, достиг его ушей.
— Этого агрессивного зверя? Милорд, на вашем месте я бы побеспокоился о своем здоровье и благополучии окружающих, — в глазах бывшего друга был вызов — он не мог долго терпеть выходки мальчишки, пусть и спасителя. Столкнувшись с Бездной, Далик отвел взгляд и почтительно поклонился. Только вот очень хорошо знакомый мне прищур никуда не исчез.
— К счастью, милорд, вы не на моём месте. И зверь не был агрессивным: где‑то по близости его логово, он беспокоился за семью, поэтому и предупредил о своем нападении. Иногда звери бывают куда приятнее людей, — я усмехнулся.
Кажется, то скоро эта усмешка намертво прилипнет к моему лицу, и без неё я сам себя не узнаю.
— Но тогда зачем? Мы могли бы просто уйти! — Ирэн подбежала и опустилась на колени рядом с телом. Провела рукой по светлому меху, — Развлечение? Это, по — вашему, развлечение? У вас нет души? — Она вскочила на ноги.
А вот это запрещенный приём.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять — Ирэн обращается вовсе не ко мне, а к Девеану. Наоборот, девочка встала рядом со мной, словно надеялась, что я защищу её от этого огромного бессердечного монстра.
Смешно.
— На охоте тоже убивают беззащитных и ни в чём неповинных лисиц и зайцев. Для развлечения. Но вы, леди, не бросаетесь на охотников. Или же оплакиваете каждую белку? — похоже, Девеан нашёл это обвинение весьма забавным. Он провёл рукой по рубашке, убирая уродливый разрез на ткани.
Ирэн беспомощно взглянула на брата, но тот уже отвернулся и поднимал с земли свой плащ, Ларин судьба зверя оказалась безразлична. Я же притронулся к худому плечику, укрытому тонкой курткой.
— Не стоит просто так обвинять человека в бездушности. Это очень страшное оскорбление. Особенно для твоего мира, — снова провёл тростью над телом зверя, и оно медленно истаяло, оставив только пятно измятой травы и взрытой земли.
Мои проводники не смогли сдержать возгласов изумления. Одно дело верить кому‑то на слово, что именно вот этот тощий подросток и есть их спаситель. Другое дело увидеть, что он действительно наделён непростой силой.
— Да, простите мою несдержанность, — иногда Ирэн умеет быть безупречной: и тон, и взгляд, даже жесты. Но потом все это разбивает одна её улыбка. — Просто он чересчур красивый. Жаль, не стоило его убивать, особенно ради развлечения.
— Ничего страшного, леди. Возможно, вы правы, но я слишком давно не… впрочем, неважно. Нам пора, — Девеан кивнув девочке, направился прочь с поляны, следом за Даликом и все время оборачивающейся на надзирателя Ларин. Следом, вдохнув, ушла Ирэн, каким‑то образом сумев почувствовать, что мне нужно чуть — чуть побыть здесь одному.
Закрыл глаза, прислушиваясь к шепоту листвы. Она плакала по убитому зверю, но не испытывала к убийце никакой ненависти. Природа не умеет ненавидеть. Все, что она делает — это проявление любви к своим созданиям. Пусть иногда это оборачивается катастрофами, природа не желает никому смерти или зла, она знает, что всему отмерен свой срок. А мы так не умеем. Иначе бы просто не придумали это слово — "месть". Я извинился за смерть, почувствовав, как легко коснулся щеки луч Тол — тарисс. С нежностью очертил контур лица. Попытался согреть меня.
— Ты ведь помнишь? Ещё помнишь?
— Помню? Что я ещё должен помнить? Неужели не хватает пыток Эрика? Боли? Унижения? Смерти?
— Свет… ты же был счастлив. Пусть немного, но был. Неужели ты этого не помнишь?
— Нет, не помню, — быстрым шагом, неловко припадая на больную ногу, направился прочь с поляны следом за своими проводниками. Мне не нужно тепло и утешение. Я не хочу снова почувствовать боль. Без неё проще.
Травоцвет всё также распрямлялся, протягивая тонкие стебли навстречу уходящей звезде. За моей спиной медленно затягивалось свежей зеленью место гибели зверя, земля выравнивалась, украшая себя нежными белыми цветами — дарами тихой госпожи.
Травы тихо шептали вслед.
"Помнишь…"
Когда‑то:
— Как красиво! — запрокидываю голову вверх, думая, что ещё немного и так закружусь, что упаду.
Но, правда, здесь так красиво! Каждый шаг сбиваюсь, пытаясь разглядеть всё — всё — всё. Право слово — эти чертовы приключения стоили того, чтобы добраться до старшего княжества. Жаль только Ферл не увидит этого. Перед глазами появилось лицо друга. Или знакомого? Мы пробыли в одном отряде — неполные три недели. Но всё равно чувство вины преследует меня. Помню же, с каким вдохновением он про старший народ рассказывал: главная мечта жизни — самому увидеть. А потом под стрелу попал… Ну чтобы она мне сделала? Видел же — в плечо метили. Зачем полез?
Эх…
— Серег, хватит хмуриться! А то я не успеваю уследить за сменой твоих настроений. Как так можно? — Ларин ободряюще хлопнула меня по плечу и подмигнула: — Чтобы ты там не вспомнил — грустить будешь позже. А пока наслаждайся. Первый раз в княжестве всегда наполнен счастьем и волшебством, не упусти их.
— Хорошо, постараюсь.
Снова смотрю вверх. Исполинские деревья возносятся в невообразимые выси. Правильные прямые стволы, кажется, не смогут обхватить и двадцать человек, взявшись за руки. Широкие ветви отсюда кажутся тоненькими линиями — на самом деле на одной такой можно свободно поставить целый ряд домов. Под ногами, низкая, словно подстриженная трава. Тихо. Косые лунные лучи превращают лес в декорации к странной сказке.
— А что, они в деревьях живут? — никак не могу удержать своё любопытство. Интересно, а они действительно такие красивые? А девушки? Видимо, все мысли тут же проступают большими буквами на моём лбу и Ирэн недовольно фыркает.
— Откуда ты только набрался такой глупости? Ещё бы предположил, что они дикари какие — нибудь. Нет, на самых больших ветках, которые ближе всего к Тол — тарисс, у них устроены убежища, на случай, если Эрик найдёт силу, что пробьёт защиту. Но живут они в домах… как все нормальные, разумные существа, — усмехнулся Далик, кутаясь в высокий ворот.
