Ольга Романовская - Волкодлак
— И работу свою прихватите.
— Но я ещё не дописал её, не оформил…
— У вас ещё пара месяцев в запасе. Комиссии будет достаточно и черновика, если вы устно поделитесь своими наблюдениями и предъявите исследуемый экземпляр. Потом, в тишине и покое, допишите. Не беспокойтесь, третью квалификацию вы получите. За совокупные заслуги. Король даже подумал, не вручить ли вам благодарственную грамоту по представлению известных вам архимагов.
Значит, обитателей подмирья удалось успокоить. Не может не радовать.
Разговор перешёл на меры безопасности, которые должно соблюдать с волкодлаком при перевозке его в столицу. Куратор настаивал на полном обездвиживании и повозке, Рош убеждал, что сумеет привезти Ирис хитростью. Но, в свою очередь, просил предоставить гарантии, что с оборотницей обойдутся достойно. Куратор ответил что-то бессвязное и поспешил замять тему, из чего колдун сделал вывод, что придётся попотеть, чтобы добиться своего.
Ирис, безусловно, убийца, нечисть, но Рош не желал, чтобы все его усилия пошли прахом. Цепи и решётка не способствуют покладистости нрава, только озлобят. Лучше поить её «Счастьем», строго контролировать, немного изменить контур — словом, воздействовать травами и магией, а не железом. Потом выбрать ей партнёра для продолжения рода. Рош пока не решил, лучше человека или собаку. С человеком, пожалуй, Ирис захочет, а вот с псом… Да, убедить её будет тяжело.
По дороге в Гнилушки Рош понял, что оставлять нужно не Ирис, а её дочь. Оборотница дикая, её не подчинишь, а вот ребёнка можно вырастить таким, как нужно. Во всяком случае, менее агрессивным. И спаривать будет много легче. Только вот как отобрать у Ирис дочь? Самому ему не справится, нужно привлечь помощников, увезти младенца в надёжное скрытое место, куда оборотница не доберётся. А потом она успокоится, родит нового и успокоится.
Ирис удивительно быстро восстанавливалась после родов. Девочку она назвала Аглаей: видимо, в угоду отцу дав ей человеческое имя. Рошу, впрочем было всё равно, настолько всё равно, что оборотница даже заметила:
— Волки к волчатам с большей теплотой относятся.
— А чего ты хочешь? Сама ж говорила, что я самец, для одного нужен.
— Да обрюхатить сумел, но мог бы на руках подержать, запомнить, как выглядит. А то ведь не увидишь больше. Но дело, конечно, твоё. То, что ты не спутник, верно подметил. Так, любовник.
— А спутник где?
— Так я тебе и сказала! — огрызнулась Ирис.
— Значит, нет.
— Значит умер. Ну, доволен? И ты мне поможешь за его смерть отомстить. Не сейчас, погодя. Вот дочка окрепнет…
В Каратор двинулись, когда зашелестели, заполоскались на ветру жёлтые листочки, шуршащим ковром усыпав землю. Потянулись в тёплые края с протяжным кличем птичьи стаи, опустел многоголосый лес.
Хозяйка причитала, осуждающе зыркала на Роша, повторяя, что негоже молодую мать по ухабам таскать, но колдун не слушал. Скоро и морозец ударит, а ехать по снегу не хотелось.
Ирис уже начала снова перекидываться, рыская по ночам по окрестностям. Аглаю подкладывала Рошу — грей, папаша! Он и грел, засунув в рот самодельную соску, чтобы не голосила. Только Аглая научилась её выплёвывать, щедро даря колдуну бессонные часы. Успокоить её могли только травы. Нет, Рош не варил никаких снадобий, просто подсовывал дочери под нос ароматные пучки горечавки, пустырника и кипрея, и ребёнок засыпал.
Колдун научился извлекать пользу из отлучек Ирис: когда ещё можно беспрепятственно переговорить с архимагами? Они, безусловно, были не в восторге, но относились с пониманием, входили в положение, благо обеспокоил их Рош всего дважды. И надеялся, что оборотниха ничего не слышала: хоть он и говорил шёпотом, приняв меры предосторожности, но ведь у волкодлаков отличный слух, да и подкрадываться они умеют незаметно.
Договорились, что во Властену колдун доставит Ирис с Аглаей порталом. Откроет дома, замаскирует и заманит. Подло? Но как иначе, сама ведь не поедет. Рош, правда, предлагал попробовать уговорить её пойти добровольно, но потом и сам понял, что куратору видней: слишком часто оборотница посматривала на лес. Он даже начал опасаться, что как-то утром не отыщет её.
Ирис ушла уже в Караторе. Как раз накануне дня, когда Рош намеревался представить её Атестационному совету. Видимо, наблюдала, заметила, когда закончил работу писать, сопоставила всё.
С вечера всё было, как обычно. Ирис ничем себя не выдала: покормила и уложила ребёнка, приготовила ужин Рошу, немного погрелась в его постели (колдун не возражал, боясь спугнуть), потом ушла на полати к дочке… Утром же не было обоих. Пропала так же куртка колдуна и часть денег. Кошелёк Рош прятал, но она нашла по запаху.
Оборотница жалела, что лошадь, на которой она путешествовала летом, колдун вернул на постоялый двор, где и брал на время (покупать — дорого, да и не к чему, в хозяйстве одной хватает). Но да и так неплохо, устроится где-нибудь, зиму переживёт.
Ирис чувствовала, что Рош что-то замышляет, чего-то не договаривает, поэтому решила не тянуть с уходом. Тепло, уют и сытость — это хорошо, но свобода дороже. А свободы маги её непременно лишат: нечего и думать, что, зная о ней, в клетку не посадят. Пусть даже клеткой и будет дом колдуна.
Она слышала часть разговора в одну из ночей, самый конец, но этого хватило, чтобы понять: Рош попытается сделать из неё помесь собаки с племенной тёлкой. От одной мысли об этом сводило зубы. Хотя, если поразмыслить, человечно со стороны колдуна. По её мнению людские браки мало чем отличались от того будущего, что он ей готовил. Тоже тюрьма дома и быта, полнейшее подчинение мужу, роды каждый год, побои… Многие крестьянские бабы так жили, но Ирис не желала. Если бы и осталась, взяла любовником, то добровольно. Да и разум подсказывал, что с ней обойдутся много хуже. Рош старается для магов, он сделает всё, чтобы угодить магам, а она нечисть.
Да и дочь Ирис отдавать не собиралась. А её намеревались отобрать, вытравить из неё зверя, сделать послушной говорящей шкурой. И тут бы колдун не вмешался: плевать ему, для него Аглая — кусок мяса, просто чужой щенок. Нет, волки и то себя иначе ведут.
Она ведь пыталась, специально подсовывала под бок, чтобы привык, чтобы смогла оставить с ним дочь на пару месяцев, пока она будет добывать деньги: с ребёнком много не заработаешь. Но ничего. Впрочем, тогда, прошлой зимой, Ирис не предполагала, что всё так обернётся, думала, что никогда больше судьба не сведёт, а Рош только для зачатия нужен. Если б знала, наступила себе на горло, действовала иначе, подержала бы у себя пару недель… Но что уж теперь.
Насущной проблемой стало уйти незамеченной.
